Зеркала. Темная сторона - Мария Николаевна Покусаева

ни цветы, ни тонкий шелк платьев, ни картины, ни зеркала, ни белоснежный мрамор лестниц не стоили ровным счетом ничего.

В доме семьи Тиушэ и мрамора, и цветов, и зеркал было достаточно, чтобы подчеркнуть высокий статус и богатство.

Лорд Тиушэ стоял на страже того особо хрупкого равновесия, которое всегда связывает интересы двух сильных игроков. И за сохранность этого равновесия ему платили много – так много, что ни одна из шести женщин, живущих в его доме, ни в чем не знала отказа. Даже та единственная женщина, которая носила другую фамилию, потому что лорд Тиушэ умел извлекать выгоду из всего, даже из тех вещей, которые для других мужчин, менее мудрых и хитрых, становились хуже мелкого острого камешка в ботинке.

Пять женщин Тиушэ принимали гостей в большой и светлой комнате, из-за резных колонн и цветочных фресок похожей на беседку посреди летнего сада. За высокими окнами, за разноцветными витражами шел снег. Тяжелый, густой, он становился водой, коснувшись мостовой, но оседал на крышах и кронах кипарисов, налипал на одежду случайных прохожих и превращал черную землю в грязь. Снег в Лоссэ был явлением редким и не менее странным, чем гость, который в этот час, предназначенный для светской болтовни, пришел так, как приходят по делу: тихо, не заявляя о себе, словно боялся привлечь лишнее внимание, и остался за пределами гостиной, передав через слугу леди Вирини сложенный вчетверо листок бумаги.

Леди Вирини, продолжая улыбаться своей собеседнице – еще одной жене человеческого посла, тоскующей в городе, где каждый второй человеком не был, – бросила короткий цепкий взгляд на две строки, написанные острым, летящим почерком. Может быть, на мгновение лицо ее омрачилось, но уж что, а лицо леди Вирини Тиушэ умела держать в любой ситуации. Она кивнула своей дочери, старшей из четырех, сидящих в этой гостиной, и, выразив искренние извинения, покинула гостей.

Человек, которого она не слишком хотела видеть, был в кабинете. Он нервно ходил по комнате и, кажется, то ли куда-то торопился, то ли просто не знал, чем занять себя, пока ему пришлось ждать здесь, в нарочито неуютной темной комнате с мрачно-помпезным портретом прадеда лорда Тиушэ над камином. Леди Вирини плотно закрыла за собой дверь, убедившись, что в коридоре нет никого из слуг, дочерей и, тем более, гостей дома, и натянула на лицо вежливую улыбку.

– Леди Айвеллин занята, – сказала она сразу после обмена короткими, ничего не значащими пожеланиями доброго вечера. – Если вы согласны подождать ее, я могу предложить вам чай или кофе.

Она еще раз окинула незваного гостя внимательным взглядом, оценивая, стоит ли выпускать его из кабинета на публику, и пришла к выводу, что нет. Даже если взять во внимание его статус и принадлежность к известному роду, само его появление может вызвать много неловких и неудобных вопросов, начиная от того, каким образом он вдруг оказался в Лоссэ, и заканчивая тем, что связывает его с Айвеллин, старшей дочерью леди Вирини.

И вот об этом леди Вирини предпочла бы помалкивать.

Тем более сейчас.

– И долго она будет занята? – спросил гость с улыбкой, которая лучше любых слов говорила, что неприязнь леди Вирини он отлично уловил, но тоже умеет держать лицо.

– Долго. – Леди Вирини подошла к камину и поправила серебряную статуэтку гончей, которая стояла немного не так, как должна была. – У нее очень важная встреча.

– О, я не тороплюсь, так что, пожалуй, чай. – Словно в подтверждение этих слов гость сел в кресло и щелкнул пальцами, отчего в камине вспыхнуло яркое пламя, и леди Вирини едва успела грациозно отойти на шаг в сторону. – Здесь прохладно, простите мне мое самоуправство.

– Ну, если вы уже решили, что здесь вам будет удобно ждать мою дочь, я пришлю к вам кого-нибудь из слуг, – сказала леди Вирини, сдержав порыв намекнуть волшебнику, что разжигать огонь в камине, вообще-то, не дело лорда. – Вы оставили пальто в прихожей? – спросила она, заметив, что выглядит гость совсем не так, как выглядел бы кто угодно, пришедший с улицы в такую погоду.

– У меня нет ни пальто, ни плаща, леди Вирини, – ответил Юлиан дель Эйве. – Я уйду так же тихо, как пришел. Но мне очень нужно увидеть леди Айвеллин, и я согласен ждать столько, сколько потребуется.

– У нее встреча с лордом Нельде. – Леди Вирини посмотрела на мага уже без попытки скрыть неудовольствие от его присутствия. – С женихом.

– Я понял, миледи, – гость улыбнулся. – Я пришел по важному делу и ни в коем случае не стремлюсь конкурировать с благородным сыном рода Винья.

Она мысленно послала его в том направлении, о котором благородным леди не следовало знать, и вежливо улыбнулась, сделав вид, что шутка была удачной.

И вышла, извинившись, что оставляет гостя скучать в одиночестве.

***

Лин редко говорила о семье, а если говорила, то любой сторонний человек не заподозрил бы подвоха. Да и свои, если не обладали достаточной степенью проницательности, редко догадывались об истинном положении вещей. Их удивляло то, что приемная дочь лорда Тиушэ, которую он, несмотря на происхождение, опекал как родную, занимается странными вещами, не желая присоединиться к милой праздности, в которой живут ее младшие сестры. Кто-то списывал это на характер, унаследованный от отца-эльфа, кто-то осуждал, но истинную причину знали трое.

Лорд Тиушэ, который привык подмечать в людях и не только в людях скрытые таланты и любил эти таланты использовать – в своих, конечно же, интересах.

Кронпринц Антуан д'Альвело, который разделял взгляды лорда Тиушэ на таланты и считал, что умелое их использование достойно хорошей награды.

И Юлиан дель Эйве, который в принципе придерживался мнения, что женщине не обязательно превращаться в комнатное растение.

Леди Вирини с возрастом из самоуверенной красавицы, легко нарушающей светские правила ради собственных удовольствий, стала поборницей тех самых правил. В старшей дочери, казалось, она видела лишь товар. Слишком необычный, чтобы заинтересовать солидного покупателя. Слишком дорогой для тех, кому может приглянуться. Прелестный цветок, выросший на ядовитой лозе, опасный и странный. Возможно, именно поэтому леди Вирини позволила Айвеллин заниматься тем, чем любой приличной леди заниматься было нельзя – ни под каким предлогом!

Работать.

По крайней мере, пока не появится безумец, готовый взять в жены существо, застрявшее между мирами и одинаково бесправное в обоих.

Леди Вирини видела это так, но упускала из вида многие важные мелочи.

Скрытые таланты Лин принесли свои плоды: связи и деньги, и еще титул, и еще поддержку со стороны представителя Королевской Семьи.  Так что