Погибель королей - Дженн Лайонс

– Я знаю! Но это не остановит… – Я умолк.

– Ты даже не знаешь, как он действует?

Я уставился на Дока.

– По крайней мере, я знаю то, что он его убьет.

Если честно, то я предполагал, что проклятый камень на дракона не подействует, что дракон обладает неуязвимостью к заключенной в камне магии. Я посмотрел на камень и подумал, что заору во все горло, если выяснится, что все это время я мог покинуть остров. Но узнать это можно было только одним способом – спросить.

– Что он делает?

– Если я убью тебя прямо сейчас, пока на тебе этот кусок камня, твое тело все равно умрет, но Кандальный камень поменяет местами наши души. Моя душа, не твоя, отправится на встречу с Таэной, а твоя обнаружит, что оказалась в новом теле. Точнее, это поймешь ты. Вероятно, ты не будешь в восторге – если, конечно, ты не торопишься стать мужчиной средних лет с небольшим брюшком. – Он усмехнулся: похоже, эта мысль развеселила его больше, чем меня.

Я почувствовал, как каменный пол уходит у меня из-под ног. Сотня мелких частей головоломки встала на свои места. Почему Коготь отказалась меня убить. Почему Мия отдала Лирилин Кандальный камень. Почему мне казалось, что тот же самый камень не спас Лирилин.

Кандальный камень действовал по-другому. Лирилин погибла, но ее душа выжила – в теле мимика, который ее убил.

Мне стало ясно и кое-что другое.

Я поднял руку, обхватил лезвие меча и медленно отвел его в сторону. Затем я подтянул к себе стул от стола и сел.

Пока я лежал без сознания, прошло немного времени, хотя мне казалось, что прошла целая жизнь, и не одна. Лампы все еще горели, хотя масла в них поубавилось. Чай остыл, но хлеб еще не зачерствел. В лучшем случае, прошел час.

– Во время видения на мне был Кандальный камень, – сказал я. – Я был Теринделом – королем Теринделом. Кандальный камень был на мне, когда меня убил ванэ из Манола, который совершенно случайно довольно сильно похож на Тераэта…

Док знаком приказал мне продолжать.

– Ты, – я указал на него, – ты назвал отца Тераэта дураком.

«Док» – Териндел – усмехнулся и выпил вина.

– Ну да. Уж я-то знаю, верно? Я почти пятьсот лет думаю о том, как из-за своей гордости лишился короны Кирписа. Я был дураком и из-за этого все потерял. – Он щелкнул указательным пальцем по Разрубателю цепей; раздался звук, похожий на звон колокольчика. – Я здорово научился пользоваться этим камнем и поэтому иногда забываю, что меня скрывает иллюзия.

И эта иллюзия рассеялась.

Он выглядел точно так же, как ванэ из Манола в моем видении, тот самый, который нанес последний удар. Единственное отличие состояло в том, что сейчас он был по-другому одет. Он определенно не был похож на Териндела, ванэ из Кирписа, который повел свои войска против Манола.

Но я знал, что это он.

Териндела убил чернокожий ванэ из Манола. И поскольку в то время на Теринделе был Кандальный камень, он выжил – в теле своего убийцы.

– Когда я только получил амулет, который сейчас висит у тебя на шее, – сказал Териндел, – я вообще не хотел им пользоваться. Да, он спас бы меня, но ценой трона. В этом и заключается проблема «особ королевской крови». Она связана с нелепой идеей о том, что твое тело, твоя родословная более ценны, чем твои навыки, твой разум, твоя душа. А Кандальный камень не заботят вопросы происхождения. Я превратился – в буквальном смысле слова – в существо, которое ненавидел: в одного из нечистых ванэ из Манола.

– Ого. Так что… ты все еще думаешь… ну, то есть… – Я откашлялся.

– По-прежнему ли я страшный расист? Нет, я думаю, что мне удалось взглянуть на этот вопрос с другой точки зрения. – Док поставил чашку на стол и убрал меч в ножны. – Ты наиболее уязвим в тот момент, когда твоя душа меняется местами с душой твоего убийцы. Камень не следует за тобой, и один из многих навыков, благодаря которым мы выживаем, связан со знаниями и способностями, которыми обладают наши тела. Как только я осознал, что произошло, я бросился бежать. У меня не было времени забрать Кандальный камень, но у моего нового тела уже был Разрубатель цепей. Вот важный урок: один из Краеугольных камней не защищает тебя от действия других таких же.

Я кивнул. Это тоже было логично. Лирилин тоже не позаботилась о том, чтобы взять Кандальный камень. Или если она это сделала, то времени у нее хватило только на то, чтобы засунуть его в пеленки, в которые я был завернут.

– А как же Валатэя?

Он бросил взгляд на арфу.

– Я не понимаю, о чем ты.

– Твоя королева. Твоя жена. Ее должны были доставить в безопасное место.

Териндел стиснул зубы.

– Ее предали. Ее приговорили к «Прогулке предателя». – Он помолчал. – Думаю, на этом мы закончим. Тебе нужно отдохнуть.

– Пожалуй, я пойду и еще раз поболтаю со Стариком.

Он внимательно посмотрел на меня.

– Это не самое мудрое решение.

Я встал со стула, намереваясь побежать обратно на берег.

– Ты не можешь уйти, – сказал он.

– Это мы еще посмотрим, – отрезал я. Но мое тело предало меня. Мир накренился, перевернулся вверх тормашками, и я потек по гладкому каменному полу.

Когда Кирин вернулся в свои покои, он был в ярости. Разочарование и гнев, которые кипели в нем в течение нескольких месяцев, сейчас вырвались наружу мощным потоком. Как человек может быть таким бесчувственным? Терину плевать. Терин – бездушный монстр, которому безразлична судьба его так называемой семьи. Терин сказал, что де Моны – не настоящая семья, но до сегодняшнего дня Кирин считал его слова просто преувеличением, рассчитанным на то, чтобы произвести впечатление на новичка. Но теперь он в них поверил. Пока у Терина есть Дарзин – тиран, запугивающий всех остальных, – старику не приходится самому марать руки.

Кирин почувствовал в себе сильное желание что-нибудь разрушить, однако его комнаты были специально подготовлены к подобным случаям. Стульев здесь было мало, а уничтожение гардин не принесло бы ему особой радости. Бить горшки ему понравилось, однако они скоро закончились.

Тогда Кирин увидел арфу.

Она была в том же месте, где ее поставили слуги Терина. Он не обращал на нее внимания с тех пор, как оказался здесь. Она сидела, словно злобный стервятник, наблюдающий за смертью, болью и ненавистью. Главнокомандующий сказал, что ее имя означает «печаль». Подходящее имя, ведь именно она стала причиной величайшей печали в его жизни. Он подошел к арфе, взял ее в руки, занес над головой…

– Милый, если ты ее разобьешь, то на чем будешь играть для главнокомандующего? – послышался от дверей голос Алшены де Мон. Она вошла в комнату, как всегда, обмахиваясь веером, чтобы не потекли наложенные толстым слоем румяна и белила. – Мне это, в общем-то, все равно, но, по-моему, утеночек, утром ты об этом пожалеешь.