Дети Силаны. Натянутая паутина. Том 1 - Илья Крымов

– Как же скучно я живу. Мне, чтобы кого повесить, нужно сначала седмицу за ним гоняться от острова к острову, а на тебя вражье мясо само лезет.

– У всякой работы есть свои маленькие дополнительные прелести, – улыбнулся я, притворяясь, будто не замечал, какая тревога ею владела. Шутки шутками, разговоры разговорами, но она дорожила моей сохранностью не меньше, чем я ее.

Вошла Себастина в новом костюме, а за ней появилась девочка, которую я немалой кровью отбил у винтеррейкцев. Подросток лет тринадцати-четырнадцати, длинная челка иссиня-черных волос, чепчик, еще не вышедший из моды в Винтеррейке, неброское дорожное платье. Кукла осталась в залитой кровью карете.

– Вижу, вы оправились, юная зеньорита. Очень рад. Выпьете с нами чаю? Сладости домашние, таких вы еще никогда не пробовали, даю слово.

– Наверное, сначала следует кое-что разъяснить, дабы впредь избежать большей неловкости, – сказала она, распуская завязки под подбородком и снимая чепчик, а потом освобождая и волну длинных волос. – Видите ли, я не девочка, я мальчик, и как сообщила мне матушка, тан, я – ваш сын.

Челка перестала скрывать лицо, и на нас с Бельмере взглянула пара рубиновых глаз.

– Силана всевеликая, – прошептала жена и бессильно обмякла на стуле.

– Себастина, приведи ее в чувство, пожалуйста. – Я неспешно подошел к мальчику и внимательно посмотрел в его удивительно красивое лицо с тонкими чертами. – Как ваше имя, юный тан?

– Эзмерок. Матушка зовет меня Эзме.

– Очень приятно, Эзмерок. Вы знаете, как меня зовут?

– Нет, увы.

– Как так?

– Матушка сообщила, что по прибытии в Арадон я буду спасен из лап врагов моим отцом. Но она никогда не говорила мне, кто мой отец, так что, возможно, мое предыдущее заявление было поспешным.

– Кхм, что ж. Мое имя Бриан, и, думаю, ваша матушка имела в виду именно меня. К сожалению, в этом доме нет мужской одежды вашего размера, а портного пока что никак невозможно пригласить. Вы не будете против, если моя служанка снимет ваши мерки и отправится в лавку готового платья? Это, конечно, вульгарно, но большего предложить пока не могу.

– Предложение более чем щедрое, мой тан, я очень вам благодарен.

Мальчик отправился с Мелиндой, а я вернулся к жене, которая только-только пришла в себя. Она немедленно захотела вновь увидеть нашего гостя, и волнение столь сильно овладело ею, что чуть не пришлось применить Голос для успокоения.

Уже вечером, после ужина, мы втроем пили чай в библиотеке, и Бельмере не сводила с Эзмерока глаз. Мальчик отвечал на вопросы.

Он родился в первый год нового тысячелетия далеко на юге Мескийской империи, и с тех времен вся жизнь его была одним сплошным путешествием, если не сказать – бегством. Эзмерок, сколько помнил себя, постоянно переезжал, запоминал новые имена и новые биографии. Порой он был мальчиком, как полагалось, а порой притворялся девочкой, что получалось у него блестяще благодаря удивительной даже для тэнкриса красоте и актерскому таланту.

– Мы всегда от кого-то прятались, – говорил Эзмерок, откусывая скромные кусочки от рахат-лукума. – Матушка говорила, что некто злой постоянно ищет ее, и если найдет, я стану круглым сиротой. В те времена она не рассказывала о вас, тан эл’Мориа, я лишь однажды спросил, кто мой отец, но матушка сказала, что это был очень хороший и добрый тэнкрис, которого больше нет. Она попросила впредь не спрашивать об этом, и я послушался…

Бельмере едва слышно всхлипнула.

Примерно полгода назад их настигли люди тарцарской разведки. Эзмерок и его мать как раз переехали на остров Йали, крохотный осколок суши близ тарцарского побережья. Они едва успели обустроиться, как были схвачены. Через некоторое время мать покинула сына, и впредь он общался с ней исключительно посредством переписки, которую, несомненно, читали надсмотрщики.

– Вы были в тюрьме? – ужаснулась Бель.

– Можно и так сказать, – ответил мальчик, – я находился под домашним арестом в обычном доме. Со мной хорошо обращались, но выпускали только в маленький сад.

Через два месяца Эзмерока вывезли из Тарцара и на дирижабле переправили в столицу Винтеррейка Кэйзарборг, где он и жил до недавнего времени.

– Матушка регулярно писала мне, а я писал ей. В своих письмах мы сообщали друг другу, что живы. Она предостерегала меня от глупостей и говорила, что пока наши похитители нуждаются в ней, меня не тронут.

– Она стала работать на винтеррейкскую разведку.

– Совершенно верно, мой тан. В последних письмах она сообщила, что скоро меня повезут на юг, в Арадон, и что здесь меня спасут. Тэнкрис, который сделает это, окажется моим отцом. Полагаю, это вы.

– Возможно, возможно. – Я поднес руку к лицу и аккуратно изъял из правого глаза серебристую линзу. – Остальное тоже фальшивое, я скрываюсь.

– Мне это очень понятно, мой тан. – Впервые его губы тронула бледная улыбка. Пожалуй, Эзмерок еще не встречал прежде тэнкрисов с глазами, как у него.

– Скажите, юноша, а постоянная проверка надзирателей не мешала вашей переписке?

– Нет. Мы с матушкой всю жизнь придумывали шифры, завуалированные послания, которыми можно было бы донести важные известия, но так, чтобы лишь мы могли понять. В начале послания идет намек на то, какой именно шифр будет использован, а дальше следует вести расшифровку по смыслу фраз, орфографическим и грамматическим ошибкам или по тайным знакам, которые оставлены на бумаге как бы случайно, кляксы, исправленные описки и так далее. Второй способ намного менее надежен в плане секретности, но более информативен. Простые скрытые сообщения можно поместить в одно письмо, а для более сложных нужно несколько. Например, матушке понадобилось три письма, чтобы я смог расшифровать весть о скором спасении.

– Это… восхитительно. Вы просто прирожденный разведчик, юный тан.

– Благодарю… наверное.

– Что ж, денек выдался тяжелый, а час уже поздний.

– С вашего позволения, я пойду спать, мой тан, моя тани.

– Спокойной ночи.

– Приятных снов, – поспешно добавила Бель.

Но мальчик не уходил, он поднялся из-за стола, сделал шаг, замер в сомнении, и мне передалась та тяжесть, что была у него на сердце.

– Да, Эзмерок?

– Мой тан, матушка все еще где-то там. Я не знаю – жива ли она? Цела ли она? Возможно, если вы смогли помочь мне, то и ей окажете помощь?

– Приложу все силы, чтобы разобраться в этом. Если она в Арадоне, я найду ее и всеми силами постараюсь избавить от винтеррейкского внимания. Ступайте и ни о чем больше не волнуйтесь, отныне ваши проблемы – это мои проблемы. А мои проблемы, как правило, решаются быстро и перманентно.

– Спасибо, мой тан.

И мальчик ушел, оставив нас двоих в раздумьях. Бель смотрела в пустоту, теребя краешек скатерти, и ее эмоциональный фон походил на палитру безумного художника.