Рыцарь - Пьер Певель

— Она помогала Дорсиану? — спросил Алан у Ваарда.

Кузнец кивнул.

— Алан, так ты все знаешь? — удивился Лорн.

— Я не подозревал, что Наэ арестовали. Да, я слышал про облаву, в результате которой Дорсиана и его сообщников схватили, но я думал, что всех их поместили в тюрьмы Ангборна или его крепости. Ирдэль рассказал мне об этом вчера вечером.

При слове «сообщников» Ваард напрягся, но промолчал.

Лорн повернулся к нему.

— Наэ действительно связана с Дорсианом? — Отказываясь верить этому, он переспросил: — С Каэлом Дорсианом?

— Да. Ты его знаешь?

Старый кузнец не понял, чем вызвано удивление и раздражение, которое он прочел на лице Лорна.

Лорн и Алан переглянулись.

— Да, мы его знаем, — сказал принц.

— Ладно, дело не в этом, — отмахнулся Лорн. И обратился к Ваарду: — Только не говори мне, что у него с Наэ… — Он осекся.

— Что? — спросил Ваард, не сразу поняв, о чем речь. — Наэ и… Нет! Конечно, нет! — Он поколебался. — То есть… да, может быть… — Тут он возмущенно запротестовал: — Я ее отец! Откуда мне знать такие вещи?

Алан встал, давая понять, что встреча окончена.

— Хорошо, — сказал он. — Я займусь этим вопросом.

Его посетители тоже поднялись. Лорн спросил:

— Что ты собираешься делать?

— Сначала оденусь. Затем пойду и поговорю с Эстеверисом.

— Ты можешь попросить Ирдэля, чтобы ее освободили?

— Официальная версия гласит, что арест Дорсиана — успех моего брата. Правда, однако, такова, что за это он должен благодарить Далька, доверенное лицо Эстевериса.

— Не знаю такого, — сказал Лорн.

— Поверь мне, еще узнаешь. В общем, если я правильно понял, Наэ в руках Эстевериса. Не Ирдэля. И даже не правосудия Верховного королевства.

Ваард, казалось, хотел задать вопрос, но не решался. Лорн заметил это и кивком предложил ему говорить. Тогда старый кузнец откашлялся и смущенно обратился к принцу:

— Я не совсем понимаю, ваше высочество.

— Что именно?

— Если всех остальных держат в карцерах Саарсгарда, почему мою дочь привезли сюда? Почему ее, а не кого-то другого?

Саарсгардом называлась грозная крепость, защищавшая Ангборн.

— Потому что Эстеверис знает, кто такая Наэ, — объяснил Алан. — Следовательно, он знает, чего она стоит. А это и хорошо, и плохо одновременно…

— В каком смысле «чего она стоит»? — перебил Лорн.

— Она дочь королевского кузнеца. Возможно, Эстеверис попытается вовлечь в скандал Цитадель и Верховного короля, пусть даже косвенно. Или же он планирует оказать давление на вас, Ваард. Или на тебя, Лорн. Возможно, даже на меня. Потому что, можешь быть уверен, эта тучная змея знает, что для нас значит Наэ…

Лорн и Ваард вернулись в ту часть корабля, которая была отведена Ониксовой гвардии, и встретились с остальными. С согласия старого кузнеца Лорн в нескольких словах изложил ситуацию. Гвардейцы озабоченно выслушали его, обмениваясь удивленными взглядами и с восхищением посматривая на Ваарда.

— Она храбрая, эта малышка, — прокомментировал Лайам, когда Лорн закончил рассказ.

— Да уж!.. — отозвался Ваард с гордостью.

— Она ничего не боится, а еще она упрямая, — добавил Лорн. — Есть в кого.

— Так как же мы поступим? — спросил Дуэйн.

— Алан просил нас ничего не делать, подождать, пока он разберется, — ответил Лорн. — Так мы и поступим: не будем делать ничего.

— Однако, — сказал Йерас, — мы могли бы разведать, где ее держат, и тогда сегодня же ночью…

— Нет. Никакого насилия, никакого своеволия. Мы ждем.

Итак, они стали ждать; спустя два часа явился слуга принца и пригласил Лорна к Алану. Друзья встретились в тихом уголке на нефе принцев, где никто не мог подслушать их разговор.

— У меня мало времени, — сказал Алан. — Я завтракаю с братом и матерью.

— Ты виделся с Эстеверисом?

— Я принц Верховного королевства, — ответил Алан веселым тоном, в котором чувствовалась гордость. — Я вижусь с теми, с кем хочу увидеться.

— Это правда, — кивнул Лорн. — Итак?

— Итак, я поговорил с Эстеверисом, но не добился освобождения Наэ. Впрочем, я и не просил об этом.

— Что? — вспылил Лорн, стараясь не повышать голоса. — Но почему? Ты же сказал, что…

— Я сказал, что займусь этим вопросом, и именно это я и собираюсь сделать.

— В самом деле? А мне кажется, что ты вообще не занимаешься этим вопросом, а просто тянешь время.

— А мне вот кажется, что ты не знаешь, о чем говоришь. Это тебе не бастион приступом брать. И не главу милиции запугивать.

Лорн удивленно посмотрел на Алана.

Он намекал на Андару? И если да, что именно он знал об этом?

Когда взаимное напряжение немного спало, Алан взглянул Лорну в глаза и терпеливо объяснил:

— Первым делом, чтобы не угодить в ловушку, следовало убедиться, правду ли сказали Ваарду. Потому что, уверяю тебя, в отношении Эстевериса никогда нельзя быть чересчур подозрительным. Я не стал говорить об этом при Ваарде, но, если Эстеверис притащил Наэ в Плавучий дворец, возможно, он поступил так именно потому, что здесь также находимся мы с тобой. Он, безусловно, понимает, что рано или поздно мы узнаем о присутствии Наэ, и ждет, чтобы начать игру, правила которой известны ему одному…

Лорн был вынужден признать, что Алан прав.

— Хорошо, — сказал он. — Прости меня.

— Ты согласен довериться мне?

— Да.

— Эстеверис подтвердил, что Наэ у него. Это первый ход. Партия началась, и играть надо с умом. Без сомнения, она продлится не один день, а то и не одну неделю, но у меня хорошие шансы выйти победителем. Договорились?

— Договорились.

— Я не меньше твоего хочу, чтобы Наэ вернулась на свободу. Но не предпринимай ничего. Позволь действовать мне. Прежде всего, я должен выяснить, чего именно хочет Эстеверис.

Лорн неохотно кивнул.

Знать, что Наэ совсем рядом, и не иметь возможности ничего сделать, чтобы спасти ее, было для него невыносимо. Он чувствовал себя бессильным перед лицом обстоятельств, подоплеки которых не понимал, и это приводило его в бешенство. Прежде он был терпеливым человеком, но теперь в его душе жило ощущение постоянной спешки, подпитываемое гневом. Ему требовалось действовать, действовать все время, стремясь к своим целям и не позволяя никому вставать на его пути.

В тот вечер Алан отдал несколько строгих распоряжений и отправился на ужин к брату в компании вельмож из своего окружения. Он старался вести себя как обычно, но большую часть времени отмалчивался и сидел с отсутствующим видом. Принц волновался, и ему было крайне сложно скрыть это в узком кругу.