Развлекающие толпу - Розмари Роджерс

– Кэрол приезжает сегодня после обеда. Парментер и его друг, – многозначительно подчеркнул Гаррис, – приедут завтра. У съемочной группы будет выходной, что нам очень на руку: все разъедутся в Кармел и Монтерей, а мы сможем спокойно поговорить и обсудить все детали.

– А как насчет Карнагана? – Рэндалл взмахнул рукой с зажатой в ней сигарой, дым которой уже пропитал всю комнату. – Мы не можем недооценивать его связи. Когда эта бомба взорвется…

Гаррис Фелпс старательно пытался скрыть раздражение:

– Никто никого не недооценивает Кроме того, у нас есть перед ним определенное преимущество. Мы знаем, какую игру он ведет и почему. Эти сведения нам еще могут пригодиться. В данный момент наш агент в Вашингтоне пытается выяснить, где они держат его сестру и племянников.

– А что тем временем делает Риардон?

Гаррис позволил себе слегка улыбнуться:

– Он ведет игру не торопясь и очень осторожно. Помни, у него ничего нет, кроме подозрений и предположений. Поэтому он не рискует предпринимать решительные шаги, особенно когда пресса, – здесь он отвесил шутливый поклон Рэндаллу, – наступает ему на пятки. Кстати, Парментеру не понравился последний материал Норма, связанный с ЦРУ, но он понимает, зачем все это нужно. Тем не менее придется очень многое ему объяснять, когда он наконец приедет.

– Объясним, – Рэндалл сделал выразительный жест рукой, как бы отметая несущественные детали, и улыбнулся. Он был человеком действия, а эти выходные обещали быть интересными. Наконец-то будет предпринят серьезный шаг. А пройдет еще несколько недель: И…

Гаррис Фелпс вновь завладел его вниманием.

– Кроме того, мне звонил Петракис. Похоже, у него все складывается весьма удачно. Я рассказал ему о наших небольших затруднениях с Каримом, и он заверил меня, что эмир одобрит любые меры, которые мы сочтем нужным предпринять. Хотя, конечно, они не должны быть слишком радикальными. Если их будем принимать мы…

Вспомнив вчерашний ночной разговор, мужчины обменялись понимающими взглядами.

– А какую сцену они сегодня снимают?

Холодные серые глаза Гарриса на мгновение вспыхнули и тотчас же вновь стали совершенно непроницаемыми.

– Очень короткий эпизод с Анной и Уэббом Карнаганом. Тот, в котором Глория крадет лошадь Джейсона, пока он спит, и собирается выдать его солдатам.

Скакать на хорошо выдрессированной лошади было легко даже без седла. Глория убегала от человека, которого и любила, и ненавидела. Она скакала в поисках солдат, которые бы спасли ее… Правда, небольшой патруль, к которому ее вынесла лошадь, слишком заинтересовался самой Глорией.

Серия коротких эпизодов. Почти никаких слов – только эмоции. Распущенные спутанные волосы и грязные разводы на лице облегчали задачу.

По крайней мере, ей не нужно было бороться с собственными чувствами к Уэббу, и она могла просто играть. Ухмыляющиеся солдаты начали лапать ее. Страх, отвращение, гнев – все эти эмоции возникали сами собой.

Они притащили ее в лагерь и бросили на землю, расступившись перед своим командиром. Он подъехал верхом, выкрикивая какие-то приказы по-испански. Безукоризненно начищенные сапоги. Хлыст, которым его хозяин постукивал по голенищу. Глория подняла глаза, и испуганный взгляд ее встретился с недобрыми черными глазами, горевшими на ухмыляющемся лице.

– Кажется, мне вновь удалось найти тебя? Точнее, тебе удалось найти меня.

Сильные руки поставили ее на ноги.

– Ты выглядишь несколько хуже, чем при нашей последней встрече, senorita. Неужели твой американо так быстро устал от тебя?

– Но, пожалуйста, выслушай меня! Я убежала от него!

– В самом деле? Значит, ты искала меня? Я с удовольствием выслушаю твой рассказ.

Что это было? Сон или очередной кошмар? Стоило Иву крикнуть «Мотор!», и она начинала двигаться и говорить, как заводная кукла.

Швырнув Анну на земляной пол палатки, он задрал скомканные юбки и набросился на нее. Блузка затрещала под его грубыми руками.

– Должен же я узнать, чему ты научилась за то время, что была его шлюхой. Думаю, моим людям это тоже будет интересно.

Нет, это неправда! Это просто не могло быть правдой! Над ней нависло лицо Карима, и застывшее на нем выражение было точно таким же, как в ту ночь, когда она спала и не могла проснуться. Анна пыталась вырваться, но это ни к чему не привело. Карим смеялся. Она хотела закричать, но он закрыл ей рот рукой, чуть не задушив ее. Камеры продолжали снимать. Карим просунул свободную руку между ее ног. Анну пронзила такая резкая боль, что все ее тело выгнулось дугой. Со стороны могло даже показаться, что она охотно отвечает ему.

– Тебе это понравится… И это тоже… Тебе понравится все, что я буду с тобой делать. Ты станешь моей, так же, как и в ту ночь. А когда все это закончится, ты побежишь за мной, как собачонка. Слышишь, ты, светловолосая сука! Ты будешь хотеть меня так же, как хочешь его!

Карим говорил шепотом, но, даже несмотря на страшную боль и унижение, она слышала каждое слово.

Изнасилование. Значит, вот как это происходит. В к голове проносились какие-то бессвязные фразы из когда-то прочитанного и услышанного. «Лежите спокойно, не сопротивляйтесь, иначе вас могут убить». «Расслабься и получи удовольствие». Нет, это все неправда! Такого просто не может быть с ней – с Анной! Это происходит с Глорией – женщиной, созданной воображением писательницы по имени Роберта Сэвидж. Она же читала ее книгу. Еще в Лондоне. Она читала и сценарий, с его подробными описаниями различных ракурсов на разноцветных страницах. Думай об этом и забудь обо всем остальном. Скоро ты проснешься и поймешь, что это был не более чем кошмар.

Она перестала сопротивляться. Даже когда одно тело сменялось другим. Ее разум жил совершенно отдельно от истерзанного, поруганного, покрытого синяками тела.

Уэбб сам не понимал, зачем он остался. Ведь он собирался уехать сразу после окончания своего эпизода. В эти выходные Уэбб собирался навестить Дэйва, сделать необходимые телефонные звонки и расставить наконец все по своим местам.

Он направился к стоянке, но там никого не было – все наблюдали за съемками. Ни шоферов, ни ключей зажигания. Разозлившись, Уэбб пошел обратно и наткнулся на вездесущего Джо Палумбо, одетого в неизменную кожаную куртку. Он курил, неотрывно следя за происходящим на съемочной площадке.

– Мне необходимо уехать, – начал Уэбб, но тут же осекся, осознав, что именно происходит на глазах у всех. Первым побуждением было вмешаться, но рука Палумбо остановила его.

– Лучше не надо. Ведь она же не особо сопротивляется, разве не так?

Да, она действительно «не особо сопротивлялась», но все равно происходящее на площадке вызывало у Уэбба тошноту. Имей он пистолет, Карима уже не было бы в живых. Он разрядил бы в него всю обойму.