Танец паука - Кэрол Нелсон Дуглас

Мы все поморщились от подобных слов, хотя отец Хокс и ставил знак равенства между женщинами и ангелами.

– Мисс Фиалка, – сказал он, а его блеклые тревожные глаза поймали мой взгляд, – скажите, что у вас все в порядке. И у вашей подруги.

– У нас все хорошо, – сказала я, похлопав его по перевязанным рукам. – Вы должны сосредоточиться на вашем здоровье. Мы… ангелы, позаботимся, чтобы наказать нечестивцев.

Он кивнул, глядя на нас снизу вверх:

– Я вижу нимбы над вашими головами.

На этой ноте мы покинули беднягу, хотя мистер Холмс не удержался и заметил, что эффекту святости мы обязаны отнюдь не нашей натуре, а электрическим лампочкам над кроватью.

– Ирен, – мрачно сказал Годфри, когда мы стояли на теплом летнем воздухе и вдыхали запах конского навоза. – Отец Хокс. Лола Монтес. Двое мертвы. Одна пропала.

– Интереснейшая загадка, какие любит описывать доктор Уотсон. Прошу прощения. Уотсон – врач и мой самопровозглашенный биограф.

– Мы знаем, кто такой доктор Уотсон, – коротко ответил Годфри, – но не знаем, кто эти дьявольские мучители. Вы забыли, Холмс, но нам с Нелл приходилось сталкиваться с Потрошителем. Если у вас нет никаких идей о местонахождении Ирен, то мы сами отыщем этих монстров.

Холмс смотрел на нас глазами холодными, как у кобры.

– Сомневаюсь. Ясно одно: злоумышленников интересует расследование, которое ведет ваша супруга, и мое тоже. Нравится вам это или нет, но мы должны быть союзниками, в противном случае проиграем. Все вместе. Но я потеряю лишь клиента, а вы с мисс Хаксли потеряете куда больше. Возможно, настало время встретиться с этими тенями лицом к лицу.

– Как? – спросила я.

– Предложить им то, что они хотят.

– И что же? – поинтересовался Годфри.

– Может, я подойду, – сказал Холмс, разглядывая свои длинные и тонкие, как у скрипача, пальцы.

Каким долгим и мучительным был этот бесконечный подъем… по темной длинной лестнице, внизу остались дневной свет и его утешительные отблески, а в этой полутьме скрывались призраки, желавшие меня уничтожить…

Консуэло Вандербильт Бальзан. Блеск и золото (1952)

– Квентин Стенхоуп, – сказал мистер Холмс, когда мы сели в карету и ехали в центральную часть Манхэттена. – В каком отеле он остановился?

– «Пятая авеню», – ответила я и покраснела, почувствовав на себе пристальный взгляд Годфри.

Холмс руководил расследованием, хотя поменялись и дислокация, и жертвы.

– Вы оставляли ему сообщение в какой-то из своих визитов?

– Нет. – Я избегала любопытного взгляда Годфри.

– Тогда мы немедленно отправимся к нему. Мисс Хак-сли права: мы могли бы использовать такого талантливого союзника в предстоящих поисках. Должен же он когда-нибудь вернуться в отель.

Нет, если его тепло принимают в другом месте, например в доме Пинк в верхней части города, как это тут называется.

И снова я спрашивала о Квентине у конторки портье, но в этот раз мне сказали, что он на месте.

– Мистер Стенхоуп вернулся под утро, – заметил портье, но лицо его при этом ничего не выражало. – Возможно, он не захочет, чтобы его беспокоили.

– Чушь, – сказал Холмс. – Он куда больше рассердится, если пропустит наш визит.

Холмс посмотрел на меня, и я кивнула. Я знала номер комнаты, и было не так уж важно, чтобы портье назвал нам его.

Мы прошли к лифту. Пока мы поднимались на четвертый этаж, я очень надеялась, что мне только кажется, будто я пылаю.

Годфри кивнул лифтеру в знак благодарности. Мы вышли из лифта и двинулись по коридору, застланному ковром с темно-бордовыми узорами. Я замялась перед нужной дверью, Годфри поднял трость, чтобы постучать, но мистер Холмс остановил его и обратился ко мне:

– Вы должны быть нашим представителем.

Я открыла было рот, чтобы протестовать, но после двух ударов из-за тяжелой ореховой двери раздался раздраженный голос Квентина:

– Да? Кто там? Я же просил, чтобы меня не беспокоили!

Внезапно меня озарило, что он может быть не один в номере, но мистер Холмс коротко и раздраженно кивнул, а я определенно не хотела показаться робкой. Поэтому я ответила:

– Это я, Нелл. Квентин, кое-что…

Дверь резко открылась, за ней стоял Квентин, небритый и непричесанный, в наспех завязанном темно-красном шелковом халате. Лицо мое стало, наверное, такого же пылающего цвета, как его халат.

– Нелл, что ты тут делаешь, что случилось?

Он видел в этот момент только меня. Без сомнения, мистер Холмс этого и добивался, поскольку взял меня за руку.

Квентин выглядел удивленным, как ребенок, которого вытащили из постели в неподобающий час.

– Холмс? Годфри? – Он снова повернулся ко мне, словно требуя объяснений. – Нелл? А что за странный юноша искал меня ночью? Я даже не представляю, кто это мог быть. Уж точно не вы, – обратился он к Холмсу и Годфри, обозревая их высокие зловещие фигуры.

– Ни за что не догадаетесь, Стенхоуп, – решительно заявил Холмс. – Это была мисс Хаксли в мужском костюме, в который облачилась по замыслу миссис Нортон.

– Нелл?

Очень лестно, что он постоянно обращался ко мне за объяснениями, однако никто мне не дал особо разгуляться в роли «представителя».

– Можно мы войдем и присядем? – скорее потребовал, чем спросил Холмс. – Мы провели бессонную ночь.

Я задержала дыхание, боясь переступить через порог. Можем ли мы войти? Или там леди в домашнем платье? Я знала, что Квентин настоящий джентльмен и не скомпрометировал бы даму. Но Квентин сделал шаг назад от двери как вежливый хозяин.

– Разумеется, входите, хотя я и не в подобающем виде, чтобы принимать дам. Прошу прощения.

Я порхнула мимо него. Но гостиная и примыкающая к ней спальня оказались совершенно пусты.

– Не важно, Квентин. Наше дело не терпит отлагательств, так что не до церемоний.

Вокруг круглого столика у окна поставили три легких стула. Квентин придвинул кресло и предложил мне присесть. Теперь всем хватало места.

– Что произошло? – взволнованно спросил он, когда мы все уселись. – Годфри, рад снова тебя видеть, но разве ты не поехал по делам Ротшильдов в Европу? А Холмс…

– Ирен пропала. – Я постаралась придать голосу твердость, но все равно слова прозвучали так, словно я икала.

– Пропала? Но когда? Где?