Незнакомец - Шарлотта Линк

Невзирая на все, что сделал Мариус, он был ее мужем; она любила его, она жила с ним. И не могла оставить его здесь умирать.

Где, черт побери, Максимилиан и Ребекка?! Видимо, Кемперу удалось исполнить свои намерения, и он вывел Мариуса из строя. Интересно, каким образом? Был ли у него нож? Такую обильно кровоточащую рану можно было причинить только с помощью оружия. Или у него с собой пистолет? Но тогда Инга должна была услышать выстрел. Кроме того, Максимилиан наверняка сказал бы ей, что вооружен. А может, и нет… Может быть, на всякий случай он вообще ничего не сказал ей, увидев, в каком состоянии она была — обессиленная и на грани нервного срыва…

Инга включила в коридоре свет. Тут же все вокруг нее стало выглядеть более нормальным и знакомым. Белый деревянный шкаф, тканая дорожка, картина на стене, на которой было изображено поле с лавандой… Все хорошо знакомо и мирно. И все же там, в комнате, лежал ее муж, который с трудом дышал и который, возможно, жестоким образом убил двух стариков, своих приемных родителей… Невообразимо. Это известие вызвало у Инги такой шок, что она еще даже не осознала по-настоящему его чудовищные масштабы. Потом, позже она сломается под тяжестью того, что произошло за последние два дня. Потом, когда весь этот кошмар закончится…

Но разве он не завершился? Мариус уже не представлял собой опасности. Ребекка освобождена. Так почему же она, Инга, не могла избавиться от чувства опасности?

Женщина прохромала по ступенькам вниз и заметила, что ее повязка на ноге вся пропитана кровью. Наверное, она оставляла кровавые следы на своем пути вниз. А наверху Мариус лежал в луже своей крови. В конце концов этот дом будет похож на поле битвы…

Инга включила свет и в нижнем коридоре и только теперь заметила, как сильно здесь все пропитано запахом горелого. Она заглянула на кухню. На плите, которую к этому времени кто-то уже выключил, стояла кастрюля, в которой находилась какая-то неопределенная обугленная масса. Женщина вспомнила, что Мариус как раз собирался что-то готовить, когда она сбежала.

— Ребекка! — позвала она. — Это я, Инга! Максимилиан! Вы где?

Она добралась до гостиной и открыла дверь.

Ее глаза должны были сначала привыкнуть к темноте. Оконные ставни были закрыты, и ни один лунный луч не проникал в комнату, но в ней горела пара свечей. На стуле, на котором много часов сидела связанная Инга, жалкая и замученная, теперь сидела Ребекка. Она не была связана, но выглядела ужасно — это было видно даже при царящем здесь сумеречном освещении. Спутанные волосы, висевшие неопрятными прядями, смертельно-бледное лицо, темные круги под глазами… Напротив нее на другом стуле сидел Максимилиан.

Эта картина медленно и с трудом доходила до сознания Инги. "Как странно… — подумала она. — Почему они сидят здесь при свечах?"

В тот же момент, когда ей в голову пришла эта мысль, Ребекка открыла рот. Она закричала так неожиданно, что молодая женщина в ужасе сжалась:

— Инга, уходи! Убегай! Убегай, как можно скорее!!! Он сумасшедший! Давай же, беги!

Инга не поняла ее. Мариус теперь и муху не мог убить. Неужели Ребекка этого еще не знала?

Она хотела ответить ей, хотела объяснить, что ей больше нечего бояться. Но тут ее взгляд упал на Максимилиана. У него в руках был пистолет, и он ухмылялся. Как гнусный безумец.

2

— Как называется это место? — спросил Кронборг. — Вы не могли бы назвать его мне по буквам?

Он, собственно, еще и не проснулся как следует. Было начало восьмого утра, и он уже снова находился в своем офисе. Кроме него, в отделении еще никого не было. Пахло дезинфекционным средством уборщиков с прошлого вечера, и конечно же, еще ни в одном кабинете не пахло кофе, который по утрам кто-нибудь готовил в кофеварке. Кронборг еще не завтракал, потому что одиночество за утренним столом переносил еще хуже, чем за ужином, и знал, что ему срочно нужно выпить кофе, чтобы он мог ясно думать.

Но неважно. У него в телефонной трубке звенел возбужденный голос Сабрины Бальдини, и ему просто необходимо было хоть как-то функционировать.

— Лё-Брюске, — повторил он. — Поселок Сикс-Форз. Вы уверены?

Голос Сабрины звучал лихорадочно:

— Совершенно точно. Я была уверена, что у меня где-то должно храниться письмо, которое Ребекка пару лет назад писала мне из отпуска. Там был указан и отправитель. Я полночи искала… В моих письмах так явно угрожают Ребекке, и вы же тоже спрашивали… Я имею в виду, что ее, наверное, надо предупредить, не так ли? Это такое облегчение, что я нашла адрес! И что смогла так рано вас застать! Я даже не ожидала вас в такой ранний час!

— Я жаворонок, — заверил ее Кронборг. В какой-то степени оно так и было, но раньше было иначе, а причины изменения его образа жизни были далеки от приятных. — Значит, у нее там, в Лё-Брюске, был дачный дом?

— Да. У них с мужем. Я хочу сказать, что вероятность того, что она там уединилась, довольно велика, потому что ее муж очень любил это место. Конечно же, с точностью этого сказать нельзя, но…

— Но мы можем попытаться ее там обнаружить, — согласился комиссар. — Это было очень важное сообщение, госпожа Бальдини.

— Я рада, если могу чем-то помочь, — ответила Сабрина, — потому что я так сильно себя упрекаю! Ведь я тогда неправильно поступила, когда позвонил маленький Мариус. Ребекка вообще ничего об этом не знала, а теперь, в конечном итоге, она находится в опасности из-за этого…

— Но, может быть, нам удастся вовремя предотвратить эту опасность. Спасибо вам за помощь.

— Да… будем надеяться, — неуверенно произнесла Сабрина.

Кронборг обладал очень чуткими внутренними антеннами, он улавливал малейшие душевные колебания, которые другие даже не замечали. Это качество было необходимым в его профессии. Он чувствовал: его собеседница хотела сказать что-то еще, но не решалась начать разговор об этом.

— У вас еще что-то на сердце? — спросил полицейский. — Нечто, что, по вашему мнению, может быть важным?

— Я не хотела бы отнимать у вас время, — сказала Сабрина.

— Сейчас начало восьмого, я совершенно один, и никто в данный момент ничего от меня не хочет. У меня есть время для вас, — заверил ее Кронборг. Ему нужно было позвонить коллегам в Сикс-Форз, но, может быть, Бальдини хочет сообщить что-то очень важное, а если он предложит ей поговорить попозже, она может вообще больше не решиться.

— Я… может быть, это вообще не связано со всем этим, но… я все время об этом думаю…

— Просто выскажите это. Порой вещи очень даже связаны между собой, даже если мы вначале и не видим никакой связи, — терпеливо произнес комиссар.

— В общем, вы, наверное, знаете, что мы с мужем живем отдельно?

— Да, вы упоминали об этом.

— Причина нашего расставания… в общем, причина, почему мой муж меня покинул… — Сабрине явно было неловко говорить об этом… — Год назад у меня был роман. А точнее, с декабря позапрошлого года до ноября прошлого.