Минойский цикл - Владислав Викторович Колмаков

– Ага, было бы там чему перегреваться! – решил подколоть своего заместителя я. –Что там сделается твоей голове? Там же сплошная кость. Ладно, может, уже начнем допрашивать наших пленников? Чур, я минойца потрошу. А ты займись рабами.

– А почему какминойца, так тебе, а рабов сразу мне? Это несправедливо! – шутливо возмутился Кольт.– Я тоже хочу минойца.

– Справедливости нет, есть только я! – прервал я нашу шутливую перепалку. – И не облизывайся ты так на этого минойца. Фу, Кольт! Я думал, что тебе только девочки нравятся? Что на это твоя Агава скажет?

– Агава у меня умная, она меня любит таким, какой я есть! – гордо ответил Васька, а потом засмеялся и пошел в сторону лежащих рабов и братьев, стоящих рядом с ними.

Процесс допроса пленных занял у нас минут двадцать. Как быстро и правильно допрашивать людей мы с Кольтом знали очень хорошо. Практика у нас была большая в этом деле. Ну, да, мы такие вот! Грязные наемники, которым никакие конвенции по обращению с военнопленными не указ. Мы умеем профессионально причинять боль и развязывать языки даже у упертых фанатиков. Поэтому у этого минойского надсмотрщика не было никаких шансов. Он мне все рассказал, что знал. И даже вспомнил то, что давно забыл. В итоге, я знал численность минойского гарнизона в городе Ривести. Кстати, мне его даже не пришлось особо пытать при этом. Только показал пару болевых точек, как клиент раскололся до самого донышка. И начал, размазывая сопли, все мне рассказывать. Васька же рабов, вообще, пытать не стал. Те ему и так все рассказывали, охотно и радостно отвечая на все вопросы. Тем более, что Кольт им с ходу пообещал свободу и жизнь. После таких стимулов рабы больше боялись что-нибудь забыть и пропустить в своем рассказе. Вот где я вас спрашиваю все эти байки про рабов, которые любили свою рабскую жизнь? Типа, она спокойная, мирная и сытная. Просто мечта, а не жизнь. Помнится, в двадцать первом веке некоторые люди, пафосно называющие себя историками, на полном серьезе несли бред про рабов, которые не хотели уходить от своих хозяев. Потому что им нравилось быть рабами и другой жизни они не хотели. Хм! Здесь я точно таких рабов не увидел. Люди откровенно радовались освобождению от рабской участи.

Итак, что же мы узнали? Оказывается, население города минойцев теперь сильно подсократилось с того момента, как его покинул наш Григорий. И виной тому было недавнее землетрясение. То самое, которое спровоцировала хозяйка Загробного мира. И которое вскрыло гробницы, кишащие умертвиями. Тех самых с которыми мы бились в Кабаньем проходе. Так вот город Ривести от этого землетрясения тоже нехило так пострадал. Около половины домов оказались разрушены во время толчков. Нет, если бы их несколько месяцев назад уже не повредило еще одно землетрясение. То возможно, они бы и устояли. Но повреждения на всех жилых домах так и не были устранены к моменту последнего землетрясения. Горожане успели залатать только часть из них. Так как львиная доля ремонтных работ проводилась в царском дворце. А на дома горожан просто не хватило времени и ресурсов. В итоге, дворец и виллы наиболее богатых людей устояли, а вот половина домов горожан рухнула. И погребла под собой спящих в них людей. Землетрясение то произошло очень рано утром. И большинство горожан еще спали. От того в городе погибло много минойцев. А вот рабам в этот раз повезло. Их будили очень рано. Поэтому во время первых самых сильных подземных толчков многие из них находились на улице или смогли очень быстро выскочить из домов. И их не придавило падающими обломками домов.

Конечно, точных цифр наши пленники не знали. Но хотя бы примерное количество людей, что сейчас проживало на этот момент во вражеском городе, мы получили. Итак, сейчас в минойском поселении жило примерно: полторы сотни воинов, три сотни рабов и около сотни прочих горожан. И этот расклад мне уже нравится. Тут у нас уже появляются все шансы на победу. Правда, если враги укроются за стенами города, то наши шансы победить сразу падают до ноля. Эх, жаль, что мы сейчас находимся не на Крите. Вот там говорят у минойских городов, вообще, стен не было. В своей метрополии минойцы давно уже истребили всех врагов. А подходы к острову Крит охранял огромный минойский флот, который без всякой жалости топил всех, кто приближался с агрессивными намерениями. Вот и получается, что стены минойским городам на Крите были не нужны. Чего нельзя сказать о минойских колониях на других островах. Вот там у минойцев хватало недружелюбных соседей, от которых и приходилось отгораживаться высокими и каменными стенами. И вокруг этого города такая стена тоже имелась. А пеласги, к моему сожалению, никогда городов не захватывали. И у них не было никакого осадного опыта. Аборигены Крапафа не знали, как эффективно бороться с городами. Нет, мы пытались наших пеласгов обучить взбираться по штурмовым лестницам на стену города. Или таскать таран к городским воротам. А потом долбить по ним бревном со всей дури. Но если те стены и ворота будут оборонять сто пятьдесят минойских воинов, то мы там кровью можем умыться.

Нам срочно нужна была какая-то хитрость. Надо было как-то выманить армию противника из города. Если мы будем биться с минойцами в чистом поле, то сможем их победить, пользуясь численным превосходством. Нас сейчас тупо больше. Мы их массой задавим. И я еще немного порасспросил наших пленников о правилах и обычаях ведения войны минойцами. И план уже начал прорисовываться у меня в мозгу. Оказывается, обычно минойцы любили биться в поле, выходя за стены города, чтобы не пускать врага к воротам. Опа-на. А я ведь что-то подобное уже видел в голливудском фильме «Троя». Точно там еще красавчик Брэд Питт Ахиллеса играл. Вот там греки эту Трою долго взять не могли и постоянно махались в рукопашную с троянцами под стенами города. Значит, минойцы тоже любят такую вот тактику как троянцы. То есть не прятаться за стенами, а драться, выходя из города. Очень интересно. Очень! Так, так! Похоже, я кое-что придумал. Теперь остается только найти добровольца.

И доброволец для моей задумки нашелся очень быстро. Им оказался один из рабов, которого звали Шем. Из семерых рабов шестеро были пеласгами. И только Шем оказался иноземцем. Он был шарданом. Есть тут такой народ,