Цепная реакция - Ангелина Грасова

— Тот самый иллирш, — махнул рукой опустошенный командор и уселся на кровать.

— О! — искренне удивилась я, начав разглядывать уже успокоившегося мужчину, смотревшего на меня с не меньшим интересом. Он был наполовину высунут из люка и облокачивался спиной о его стенку. — Не смахивает он на убитого.

А что? Бояться мне его, что ли? Или орать на всю комнату, что тут убийца?

— Начинаю завидовать Гадримму, что отхватил такую чудную ведьмочку, да ещё и с мозгами! — после этих слов мужчина вылез, вставая в полный рост.

На вид он был поматерее Арцура с Мираклием, но с комплекцией никак не хуже. Вытянутое лицо, ярко выраженные брови, острый нос и тонкие губы. Чёрные брюки, молочная рубашка и бордовая жилетка, так красиво сочетающаяся с красно-каштановыми волосами, свободно лежавшие у него на груди. Мрак в воплощении элегантности и силы — так бы я охарактеризовала его.

— И как давно вы подслушиваете? — спросила я прямо, не собираясь любезничать.

— С самого начала разговора, — улыбнулся он. — Ворн Амротт, к вашим услугам, — и поклонился.

— Думаю, что я в представлении не нуждаюсь, — скосила я глаза на Мираклия.

— Верно, Алианна, — имя он произносил так, словно пробовал его на вкус. — После подслушанного вашего диалога, в чём я нисколько не стыжусь, прошу заметить! У меня нет желания отнимать у вас много времени. Мы сейчас с вами проведём одну авантюру, о которой будем знать лишь вы и я.

— Что? Какая авантюра, Амротт? Мы с тобой об этом не договаривались! — подскочил Мираклий, негодуя.

— Да помолчи ты, — отмахнулся рукой в кожаной перчатке мужчина и Мираклий замер с безнадёжно поднятой ногой и сжатыми кулаками.

— Интересно, и почему после этого я останусь жива? — вскинула я брови, глядя на заледеневшего под магическим заклинанием командора.

— Нужно же кому-то знать правду об Арцуре и мучиться, — пожимая плечами, он развёл руками. — Вы будете знать правду, значит будете мучиться — вот вам и наказание за жизнь.

В его глазах засияли озорные огоньки.

— Хорошо, я согласна на такие муки! — закивала я, принимая его игру.

— Как тяжело быть мучеником и тираном, — устало вздохнул он и с ухмылкой глянул на меня. — Что ж, раз ваша участь уже решена, скажу следующее: Арцуру будет необязательно знать, что я здесь и прекрасно знаю о безмятежности его жизни. Я не собираюсь ему как-то мстить и больше не потревожу его семью. Более чем, услышав ваши слова, я счастлив, что боги одарили его вами. И да, мне было интересно побеседовать именно с вами, когда я узнал, что у моего лучшего алхимика появилась дама сердца. Мираклий рассказал вам правду, но в некоторые моменты он вас не посвятил по причине незнания. Я рассказал ему то, что должно было возродить в нём ненависть в первую очередь к Арцуру, а не ко мне, ведь в этой истории главный злодей всё же Я, — коварная улыбка искривила его лицо, но ничуть не сделала его хуже. Это выражение лица ему шло.

Произнёс он это не без тени самодовольства и самовлюбленности. Определённо, этому мужчине нравилась отведённая ему роль, и он поистине наслаждался и гордился ею. Но он говорил странно, переходя с одной темы на другую, складывая предложения в одну массу информации без возможности обдумать в начале одно, а затем другое.

— О моих кознях вы узнаете от него сами, уж простите меня в этом очередном грехе, но я не хочу, чтобы вы смотрели на меня с ненавистью и призрением, — раскаялся он. — Мне льстит эта заинтересованная настороженность в ваших глазах. Ничего не могу с собой поделать, — снова печальный вздох и дьявольский огонь в глазах.

Мои брови сами медленно поднимались всё выше и выше.

— Передайте Арцуру, что я давно освободил его от связующего заклинания и я не намерен мстить, повторюсь ещё раз.

— Что за заклинание такое? — зацепилась я, желая знать подробностей.

— Любое использование резерва по энергетической нити путём импульса передаётся мне, обозначая его местонахождение и позволяющее в какой-то мере управлять им. Вот уже восемь лет Арцур, зная, что он меня не убил, скрывается и почти не использует магию. Кстати, недавно он использовал очень сильное заклинание, если не ошибаюсь, связующее нити жизни. Не знаете, с кем он хотел связать жизнь? — иронично спросил Ворн.

Кусочки пазла встали воедино, открывая мне всю картину. Теперь мне была понятна песня Арцура об его маленьком резерве. Он скрывался, поэтому придумал отговорку о малом использовании магии. И теперь мне было ясно почему я выжила после магического истощения. Арцур поделился своими силами и энергией, но связать нити не смог. Ну, это уже заслуга ведьмовского посвящения, которое накладывало на мои нити жизни печать, запрещающую связывание без моего согласия.

— Удивительно, что после стольких лет тщательного укрытия, Арцур выдал себя ради того, чтобы вы выжили. Любовь, никак иначе! — восхитился он.

Мне пришлось скосить взгляд из-за поалевших щек.

— Смущение, — констатировал мужчина. — А ведь у него на севере был такой большой выбор девушек, но как оказалось, истинная любовь была на другой земле.

— Помнится, вы говорили, что не хотите меня задерживать? — кашлянула я, так как диалога о любовных похождениях Арцура я бы слушать не хотела.

— Да, конечно. Мне нужен был разговор с вами, поэтому с помощью этого «трюнделя в латах», как вы очень хорошо назвали, я смог осуществить задуманное, опять же, заметьте, я не хотел выставлять себя корнем зла. Потому ваше похищение было проделано не моими руками. Думаю, это видно по работе, так как я знаю как пользоваться снотворным, — он фыркнул, поморщившись.

— Хитрый лис сделал бы работу искуснее, я это уже поняла.

— Прекрасно. Тогда я отвезу вас куда скажите, и мы попрощаемся. О трюнделе не беспокойтесь, ему и нескольким стражникам я подправлю память и подробности об этом инциденте будем знать только мы с вами. Вас всё устраивает?

— Это будет замечательно, если вы так сделаете, — закивала я. — А он точно забудет о прошлом Арцура?

— Даю вам слово, — положив руку на грудь, пообещал Ворн. — Я не планировал, чтобы кто-то знал обо мне и деяниях Арцура. Я его уважаю, поэтому не собираюсь так низко подставлять. Мираклию пришлось стать водимой куклой в моей махинации. Какая жалость.

— Вы же его приведёте в нормальное состояние? — кивнув на застывшего командора, я прикусила язык, осознав глупость своего вопроса.

— Если не забуду, — усмехнулся он.

Я глянула на него с ещё большим интересом. Всё же необычный мужчина, с таким поистине приятно вести разговор из-за его необычного шарма и отсутствия пафоса.

Выйдя из своей, так называемой темницы, я так и не поняла по окружающей местности, где мы находились, но, по правде, мне было всё равно. Хотелось скорей вернуться домой. Всё-таки, разговор оказался весьма тяжелым и после него чувствовалось какое-то моральное опустошение, что ли. Все мои побрякушки отдали в карете, а ведь я про них уже успела позабыть, так как при выходе из комнаты, мне срочно понадобилась уборная. Природные потребности дали о себе знать, спустя четверо суток сна.