Место средь павших - Адриан Коул
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Настоящая вина, — вмешался Варгалоу, — лежит на них. — И он указал на две фигуры в защитном кольце армии.
— Пусть они очистят землю, — ответила Сайсифер. — И давайте не будем ссориться. У нас еще много работы впереди.
Тем временем Земляные Люди уже затянули новое певучее заклинание, призванное восстановить разрушенный защитный барьер вокруг армии Корбилиана. Люди не сводили глаз с огромных глыб, но те были неподвижны. Боясь, как бы новые камни не разорвали их тесно сомкнутые ряды, воины начали потихоньку отступать назад, к центру Горы. Сайсифер чувствовала, как глубоко Земляные Люди переживают гибель своего благородного вождя, и сама тосковала от собственной беспомощности.
Гайл не отходил от Элберона, хотя с момента гибели Вольгрена суровый воин не перемолвился с ним ни единым словом.
— Пятеро умрут, так сказала девушка. Надо было мне расспросить ее поподробнее. Она видит будущее, так почему бы нам не потребовать у нее отчета о том, что ждет впереди?
Элберон ответил, глядя в сторону:
— Один раз ты уже попытался расспросить ее, и тогда погиб мальчик. Неужели этого недостаточно?
Презрение, прозвучавшее в тоне и голосе Элберона, не укрылось от Гайла.
— Но, Моррик, ведь я же не хотел этого. Напротив, это он собирался меня убить. Только вмешательство птицы спасло мне жизнь.
— Я обещал посадить тебя на трон, Оттемар. К тому же мы с тобой давние друзья. Но когда я увидел, как ты лежишь на земле и умоляешь о пощаде, я словно прозрел. Я увидел то, чего никогда не замечал: тебе недостает чувства собственного достоинства. И мне сделалось стыдно. Быть может, нам не суждено уйти с этой Горы живыми, так что я лучше скажу тебе все как есть.
Я не могу уважать тебя после того, что случилось. Ты бросил к ногам девушки, которая не так уж много для тебя значит, свой будущий трон. Трон, за который тысячи людей готовы заплатить жизнью. А что прикажешь делать мне — стоять и спокойно смотреть, как ты разбрасываешься тем, что тебе не принадлежит? Или, может, пожертвовать своей жизнью ради удовлетворения твоих минутных прихотей?
Гайл рассмеялся, но на этот раз смех его прозвучал натянуто:
— Все, что я говорил тогда, ровным счетом ничего не значит. Я ведь думал, что они собираются меня убить, так что же мне оставалось делать? К тому же ты прекрасно знаешь, что эта девушка мне вовсе не нужна, она ничего для меня не значит.
— Ты хочешь сказать, что с легкостью пожертвовал бы ею, стань она помехой для достижения престола?
— Ну конечно! — снова рассмеялся Гайл.
— А как же остальные? Ими ты тоже готов пожертвовать?
— Ты хорошо меня знаешь, Моррик. Если это будет необходимо, я пожертвую и солдатами. Спору нет, дело Корбилиана — благородное дело, но, когда оно будет завершено, наша цель останется прежней.
Элберон кивнул, как будто именно это и ожидал услышать, но взгляд его был по-прежнему устремлен куда-то в сторону.
— Значит, ты способен нарушить однажды данное слово, когда это будет тебе удобно, и пожертвовать жизнью людей, которые помогли тебе стать Императором? Ну а как же я? Что, моя жизнь тоже пойдет псу под хвост, когда я стану тебе не нужен?
— Что за дурацкий разговор! В свое время мне стоило большого труда убедить тебя ввязаться в эту авантюру. Тогда тебя не слишком заботило, что станет со всеми этими людьми без нашей поддержки.
— Верно. Тогда меня больше беспокоила судьба друзей, оставшихся на Золотых Островах и ожидавших нашей помощи. Но ты убедил меня, что помочь нужно этим людям, так как безопасность всей Омары значит больше, чем безопасность и благополучие одной только нашей Империи. Ну и кроме того, существует ведь такая вещь, как кодекс солдатской чести.
Гайлу не понравилось выражение лица его Главнокомандующего.
— Разумеется, — согласился он и тут же добавил: — Существует также такая вещь, как верность. Не забывай, кто я такой.
— Не забуду, — Элберон кивнул головой, но видно было, что мыслями он уже далеко отсюда. Гайл понял, что одним соратником у него стало меньше.
Вдруг с переднего края войска снова раздались громкие крики и лязг оружия. Новая волна неприятельских войск нахлынула из-за линии стоячих камней, и вновь завязалась битва.
Услышав крики, Корбилиан обратился к Ратиллику и произнес:
— Иди вниз и помоги им. Мне пора начинать.
Он стоял на самой вершине Горы, плоской, как стол, и также обрамленной вертикально стоявшими камнями, в которых, однако, никакой жизни не было. Наклонившись, он зарыл обе руки в землю по локоть, и тут же до них донесся отдаленный рев, словно где-то внутри Горы бушевала гроза. На этом месте Ратиллик покинул Корбилиана и присоединился к сражавшимся.
Корбилиан почувствовал, как дремавшая в глубине его тела сила устремилась наружу, покорная зову, и это доставило ему ни с чем не сравнимую радость. Под ним, в самом сердце Горы, покоилась цитадель Королей-Чародеев, прежних правителей Ксаниддума. А в глубине ее был сокрыт запечатанный древним заклятием ход в Тернаннок и другие Отражения, вместилища зла. Почва закачалась под ногами Корбилиана, и на поверхности ее появилась огромная дыра, которая все разрасталась и разрасталась, пока не превратилась наконец в целое озеро черноты. Сила, истекая из его рук, стремилась вниз, на самое дно открывшегося провала, откуда доносился такой грохот, будто там рушились горные хребты. Корбилиан наклонился вперед и плавно, как во сне, заскользил в бездну.
Покуда он был занят своим делом, армия отчаянно сражалась, отбивая все новые и новые атаки призрачных ратей. Похоже, Дети Горы почувствовали, что им грозит серьезная опасность со стороны Корбилиана, и решили бросить против его союзников все силы, какие только были в их распоряжении. Объединенная армия солдат Империи, Избавителей, подданных Странгарта и Земляных Людей проявляла чудеса героизма, защищая подступы к Горе, но численное преимущество было не на их стороне. Люди падали один за другим, будто деревья, поваленные топором дровосека, хотя жизнь каждого воина по-прежнему дорого обходилась нападавшим. Тела убитых кучами валились на поле боя, мешая сражаться живым. Защитники вынуждены были отступить назад, но при этом они задействовали свежие силы, которые до этого находились в арьергарде. Элберон и Варгалоу показали себя блестящими военачальниками и непревзойденными мастерами военной тактики: они постоянно держали под контролем всю линию обороны, следя за тем, чтобы люди вовремя сменяли друг друга и чтобы противник не получал ни пяди земли, не заплатив за нее по крайней мере сотней убитых.
Во время одной из коротких пауз Варгалоу подошел к Элберону и сказал, припомнив недавние слова последнего:
— Наше дело и впрямь плохо. Неужели мы пришли сюда только затем, чтобы погибнуть? А где же обещанное распределение сил?
Стирая кровь со свежей раны на руке, Элберон ответил:
— Я — военный, и единственная сила, на которую я когда-либо полагался, — это сила оружия. И все же мне думается, что если Корбилиан не устроит еще один шторм, как тогда в пустыне, то мы все покойники.