Серебряная куница с крыльями филина - Ан Ци

Вашей бабушки Киры Паскевич с начала и до конца. Я отвечу на все Ваши вопросы, насколько это в моих силах. Не скрою, разговор будет необычный. И верно, я должен бы показать эту съемку под конец. Но не могу удержаться.

– Итак, смотрите внимательно! Это Франция, город Кольмар. Вы видите дом Вашего деда со стороны матери!

Синица сам отвез Пашу домой. Так ему было спокойнее. Вернувшись, он позвонил Георгию Куприянову и коротко рассказал о происшедшем.

Да, Паша знает теперь, кто его дед. Нет, не разнервничался. Что? Нет, пожалуй, и не обрадовался. Скорее, удивился. Он, знаете, Георгий, к зеркалу подошел и начал разглядывать себя. «Раз я на четвертушку француз, – говорит,– так где-то тут она есть?»

Они сдержанно посмеялись, и, побеседовав еще несколько минут, Петр извинился – устал, мол, и пожелал Куприянову спокойной ночи. Однако вместо того, чтобы и впрямь отправиться спать, он принялся писать.

Письмо в Лондон по электронной почте нашло адресата, который не заставил себя ждать, а отозвался немедленно. Наутро шеф Ирбиса с интересом читал длинное взволнованное послание и удовлетворенно кивал. Потом он подошел к телефону и набрал номер. Олег, забежавший в кабинет подшить в папку справочный материал из лаборатории, услышал, как шеф попросил мисс Дин, а следом приветливо забасил.

– Эвелин? Здравствуйте, это Питер Синица. Спасибо, получил и полностью согласен. Сейчас самое время!

Но дальше он перестал понимать, на большее школьного запаса английского не хватило.

38. Тайна полковника Найденова

Протекли недели. Сева съездил в Израиль и вернулся ни с чем. Он видел «сестру Цецилию». Но все попытки врачей обратить внимание Эрны на Севу терпели крах. Неудачи начались прямо с языка общения. Сева не знал ни слова по-французски. Русским, казалось, вовсе не владела она. Эрна лишь вежливо и равнодушно приветствовала его на английском, которым молодой человек не блистал. В конце концов, врачи посоветовали Севе смириться и уехать.

Синица нашел для Куприянова нужного человека для поисков досье и придумал ему легенду. Они применили обходной маневр. Свой интерес к Эрне и ее мужу они закамуфлировали изысканиями для Новейшей истории в послевоенный период. Их задача, де, исследовать влияние на судьбы людей Сталинских репрессий.

Из Франции пришел официальный запрос. «Союз авиаторов города Кольмара» интересовался судьбой своего компатриота, военного летчика Эрнестуса де Коссе, жена которого и т. д. Они были бы чрезвычайно признательны за любые сведения о ее судьбе. Это в совокупности с прочими способами убеждения, которые умело применил Куприянов, звучало отлично.

Запрос, доверенность от поручителей, письмо от научного руководителя в архив – и можно приступить к работе!

Молодой военный историк Людмила Темочкина, погрузившаяся в бумаги, микрофильмы и прочую, уже частично детализированную информацию, добросовестно составляла отчеты и отсылала их прямо на имя Петра Андреевича Синицы. И довольно скоро появились первые обнадеживающие результаты. Среди справок, конфиденциальной информации, доносов, перехваченных писем и допросов сотрудников и родных Кирочки Паскевич, в замужестве Мухаммедшиной, ей все чаще стало попадаться одно и то же имя.

Степан Матвеевич Найденов! Это он первым сообщил, что по оперативным данным старший лейтенант, военный переводчик Мухаммедшина находилась в порочащей советского офицера связи с иностранцем. Его заявлению дали ход. Расследование показало, что оно подтвердилось. Папка компромата росла. А Найденов не успокаивался.

Найденов рассылал в разные адреса уведомления о недостойном поведении Киры Леонтьевны. Со временем, когда она вышла второй раз замуж, а ее дочь подросла, он же стал «уведомлять» об этом партбюро и дирекцию Цаплина, а позже капать на Эрну.

Начал эту свою деятельность товарищ Найденов, будучи молодым капитаном в составе войск особого назначения, квартирующих в Восточном Берлине. Время шло. Он продвигался по службе и сделал хорошую карьеру. Дослужился Степан Матвеевич до полковника ГРУ и ушел в отставку. Но, удивительное дело! Эрну Мухаммедшину своим вниманием не оставлял.

Получив эти материалы, ирбисовцы вместе с Куприяновым вместо того, чтобы обрадоваться, озадаченно развели руками. Самому Георгию имя Найденова ровно ничего не говорило. Враг, казалось, нашелся, только его мотивы оставались за семью печатями. Не сослуживец, не сосед, не родственник… И не изгой – несчастный желчный злобный завистник. Но тогда кто?

– Слушайте, Георгий Антонович, – начал Олег, – Кира очень красивая женщина была. Что, если этот Найденов – отвергнутый поклонник? Мстительный, злопамятный, всю жизнь преследовавший ее? Странно? Но, понимаете, бывает и так!

– А я не понимаю, – покачала головой Луша, – Киры нет в живых. Найденов, он что, Мафусаил? Ее поклонник… Он должен быть по крайней мере ее ровесником или старше. Сколько ему лет?

– Разумно. И надо выяснить. А где он мог с ней столкнуться? Были они знакомы с Кирой? – задумчиво промолвил Куприянов.

– Вот, вот! Надо понять, что он за человек. Как его жизнь сложилась? Где он теперь? Лу, возьми, пожалуйста, наш вопросник, но поподробней сделай, покажи мне, и пошлем его потом Миле, – попросил Синица.

– Кому?

– Ну Темочкиной. Как ее? Люда? Так это одно и то же, производное от Людмила, – пояснил Петр.

На этот раз потребовалось не так уж много времени, чтобы «варяг»10 Темочкина заполнила длинный вопросник, прилежно и кропотливо составленный Лушей и подписанный самим Синицей в знак одобрения. Из ответов на него следовало, что Степан Матвеевич Найденов решительно не годился на роль оскорбленного воздыхателя красавицы Паскевич. Он был значительно моложе нее. Никаких убедительных поводов, никаких житейских пересечений их судеб найти не удалось. Во время войны она была студенткой, потом преподавательницей французского. А он – еще совсем мальчишкой. Послужной список у него был без всяких изъянов. Сколько Мила не выясняла, получалось из всех источников, что он безупречный офицер и порядочный человек. Профессиональный разведчик, кончивший разведшколу, Степан Матвеевич работал в ГРУ. Об этом, само собой, никаких подробностей у нее не было. Вот разве, в последние годы он числился за аналитическим отделом, и это все.

Единственное, что можно было найти общего у этих двоих – не слишком обычное в Союзе великолепное знание иностранных языков. Степан Найденов прекрасно знал немецкий и французский. Но он учился языкам в разведшколе, а потом в Академии внешней разведки. А значит, вовсе не там, где училась и работала Кира.

– Видишь, Лунечка, у людей, почти всю жизнь проживших в одном городе, могли быть контакты и неведомые сексотам.11 Могли найтись и точки соприкосновения, не отраженные в пожелтевших хрупких бумагах казенных отчетов.

Петр Андреевич оторвался от вопросника и посмотрел на крошечную девушку, сидевшую перед ним и зябко кутавшуюся в большущую белую оренбургскую шаль. Ножки