Серебряная куница с крыльями филина - Ан Ци

украинец родом из Львова был давним знакомым самой Стефки и жил со своей большой семьей и внуками около зоопарка, где и работал уже добрых лет пятнадцать. А последнего из пятерки – старого музыканта, скрипача из оркестра зала Чайковского, высохшего высокого и прозрачного, словно степной ковыль, Владислава Сойку хорошо знал отец настоятель.

– Ну вот что, остается признать, что у нас твоего деда нет наверняка. Но это ничего не значит! И первое, что теперь надо сделать, это отправиться на Малую Лубянку, – однажды подвел он итог их общий усилий.

– Куда-а-а? – ошарашено протянула «внучка», у которой слово «Лубянка» вызвала вполне однозначные ассоциации.– Вы хотите, чтобы моего дедушку искали.

Стася замешкалась, резонно предположив, что школьнице такой ход мысли, пожалуй, не очень подходит. Но «взрослые», к счастью, ничего не заметили.

– Деточка, – затараторила успокаивающе Стефания, – ты, может, и не знаешь, ведь есть еще один действующий храм у нас, у католиков! Он не такой большой и красивый, он скромненький .

– Стефания, моя дорогая! – предостерегающе поднял палец отец настоятель, – право, неудобно, даже грешно гордится перед нашими братьями по вере этим великолепным зданием. На все воля господня! Церковь Людовика Святого Французского несколько. э-э-э. но Вы правы, сходить туда нужно непременно! Если хочешь, я свяжусь с тамошним священником, и тебе помогут, -обратился он к девочке.

«Внучка» сердечно поблагодарила, от предложенной помощи отказалась, но пообещала обратиться за ней, если потребуется. Первым делом ей следовало обсудить дальнейшие шаги со своими друзьями, что она и сделала в ближайшие несколько часов.

– Ну что, Лушаня, как ты сама думаешь, следует дальше эту линию продолжать? Я хочу сначала тебя послушать, – Петр внимательно поглядел на Костину, когда она закончила свой рассказ.-Олега мы не выпускали, пока у тебя был отрицательный результат. Мы можем изменить нашу тактику. А можем действовать так же, как в главном храме собирались.

– Ребята, а почему не проследить его от дома? И выяснить, в какую он церковь ходит? Мы знаем, где он живет или нет? – удивился Олег.

– Где он живет, Олежка, мы не только не знаем, но не пытались узнать. Тем более я категорически против наружного наблюдения за таким старым бобром как Степан Найденов

– Хитер бобер, – промурлыкала Луша под сурдинку.

– Должен быть хитер! Володька, кстати, такого же мнения. Мы ведь договорились не будить зверя в берлоге! Начать наводить справки, где живет разведчик, а потом еще за ним и следить? На этом мы даже с нашим трущобным Гаврошем из Лондона прокололись. Так этот… не знаю уж, бобер или зубр, вполне может слежку заметить. Как он потом поступит? Он же очень опасен, как мы знаем.

– Петр Андреевич, я думаю, поэтому не стоит «внучку» опять использовать. Дойдет еще как-нибудь. Католики общаются между собой, а священники их – тем более. Пусть лучше Олег Николаевич теперь. Я адрес узнала. Это на Малой Лубянке в доме двенадцать. И расписание выяснила. Там богослужения идут каждый день. В восемь утра месса служится по-латыни, потом по-русски. А в выходные вообще на разных языках.

– Вот как? – насторожился Синица, – ну-ка, расскажи подробнее!

– Понимаете, в субботу в шесть вечера месса у них на французском. В воскресение кроме русского читают опять же на французском, английском, а также на итальянском и литовском. Вообще, если у храма Девы Марии прихожане по большей части русскоговорящие, то тут католики-иностранцы, в основном. Сотрудники посольств и консульств, специалисты, работающие у нас, жены и мужья. Все – с бору да по сосенке – кого судьба в Москву занесла.

– Так, так! Это просто отлично, замечательно, моя дорогая! – непритворно обрадовался Петр и заулыбался. Луша с удивлением взглянула на него.

– Я вижу, Вы отчего-то довольны. А я подумала, что если уж не нашла Найденова на Грузинах, то на Лубянке тем более не найду. Что ему делать среди иностранцев? Я решила поискать в Подмосковье, нет ли там какой церкви. Я Вас и раньше хотела спросить, почему Вы так воодушевились, как узнали, что Найденов не православный.

– Сначала просто любопытным показалось. Необычным, а потому обещающим что-то прояснить нам в его мотивах. А теперь. Я подумал, это какая-то ниточка, ведущая к Эльзасу. Уж не встречается ли Найденов там с информантами под предлогом посещения службы? Разведчик все-таки?

– Знаешь, Петя, мне первый раз сейчас пришло в голову, что этот Найденов мог и чужие интересы представлять, – задумчиво сказал тут Олег.

– Что ты имеешь в виду? Я не понял, – ответил Петр.

– Очень просто. Мы все ищем его мотивы. Кроме него пока других врагов не нашлось. Мы выяснили, что враг Найденов, но почему, не понимаем. Так вот, вполне возможно, ты прав. Он с кем-то встречается. В церкви или не в церкви, но враг он не сам по себе, а «от имени и по поручению». И вот сейчас, если мы за ним хорошенько проследим, то выйдем на заказчика. Профессионал вредит, как умеет, а умеет по-разному. Вопрос в том, кому это понадобилось, и зачем.

– Олег Николаевич, – Луша вскочила, ее нежное, миловидное личико засияло. – Это просто замечательно! Все становится так логично и понятно. Он встречается и получает задания. Мы ж не знаем наверно всех, кто может быть заинтересован во Франции, чтобы Эрна не получила наследство. В самом начале работы шеф предположил, что Эрна, сама того не знаю, чем-то владеет – например, землей, или ценностями. А она и вправду владеет, только не в Москве, а в Эльзасе. И пускай ее дядя.

– Да нет, Лу, не дядя, а брат! – поправил девушку Петр.

– Да-да, брат. Я хочу сказать, он вовсе не пытался отнять ее имущество, но кто знает, может эта земля понадобилась соседям, или. Или там алмазные россыпи разведаны, золотая жила.

– А лучше всего нефтяное месторождение, очень актуально! -саркастически закончил Синица.-Но шутки в стороны. Отличная мысль. Теперь только б его не спугнуть!

Здание на Малой Лубянке на первый взгляд на церковь не слишком походило. Храм, выстроенный на месте деревянной церкви по проекту

Александра Осиповича Жилярди в стиле позднего ампира, из общего ряда выделялся шестиколонным портиком, увенчивающим низкий фронтон. Если бы не две небольшие колоколенки за главным фасадом, он скорее напоминал бы музей или бывшее советское учреждение, каких немало появилось в Москве в пятидесятые годы прошлого века. Однако это была самая настоящая церковь с беломраморным алтарем, полуциркульной апсидой, высоким средним нефом и боковыми – пониже. Она была отстроена в тридцатые годы девятнадцатого века и носила имя Людовика Святого Французского.

И Олег Николаевич Майский