Наемник - Алекс Орлов

Гайтано уже перестал давать указания, поскольку управлять в этом хаосе было совершенно невозможно. Все бригады снимали то, что считали нужным, а самолеты уничтожали те цели, которые вели по ним зенитный огонь. Ассоциация потеряла еще две машины, и теперь «буканиры» уже не играли с жертвами, поскольку жертвы с ними играть не собирались.

Вертолет, в котором находился Берт Джуниор, сделал несколько кругов над городком, и у всех была возможность увидеть, что бой, хотя и не такой жаркий, происходил и с восточной стороны. Однако там атакующие силы занимались только уничтожением судов, затопленных в судоходном канале.

Взрыв следовал за взрывом, и становилось ясно, что скоро корабли болотного барона пробьются к восточной части города.

Намечающийся перелом заметил полковник Густавсон и для сохранения равновесия в битве навел на атакующих десятку «буканиров».

Не имея в запасе бомб, они стали жестоко обрабатывать цели из скорострельных пушек, вспарывая их незащищенные тела и разнося в клочья палубные надстройки.

Истребители сделали два захода, и восточная группа Марсалесов больше не помышляла об атаке, занимаясь только эвакуацией экипажей с тонущих судов.

Дым от горевших в бухте судов и пожаров внутри города значительно ухудшил видимость, и снимать стало совершенно невозможно. Однако натурного материала было уже достаточно, и Гайтано подумывал перейти к работе по сценарию.

Неожиданно из клубов застилавшего бухту дыма выскочили три скоростных катера, которые помчались к выходу в море.

— Полковник Густавсон! У нас есть цели, которые необходимо красиво опрокинуть! — тотчас потребовал Гайтано.

— Истребители пустые. Пусть ваш пилот расстреляет их ракетами, я разрешаю, — отозвался Густавсон, у которого было полно других забот. Его десант как раз начинал высаживаться в Форт-Абрахаме.

— Точно, у нас же есть ракеты! — закричал Джулиус Хофман, счастливый оттого, что дело наконец дошло и до его сценария. — Актеры, на площадку!.. Быстр-ро!..

Пока Гайтано объяснял пилоту суть проблемы, собранные и готовые к работе «звезды» вышли из своих брезентовых убежищ.

Джуди Мосс. как всегда, выглядела желанной, загадочной и очень дорогой, а симпатяга Тритии Джакобс казался доступнее любого самого доброго друга.

К распахнутой двери, открывающей глубокую бездну, бросили пятнистую шкуру, и Джуди Мосс разлеглась на ней, как королева. Затем она прикрыла глаза и глубоко вздохнула, поведя грудью.

— Отлично, Джуди, замри, сейчас подберем задний план! — скомандовал Гайтано.

Вертолет слегка развернулся и начал снижаться. Через открытую дверь стали видны три катера, стремительно мчащихся прочь от форта.

— Давай! — крикнул Гайтано пилоту, и первая управляемая ракета, описав красивую дугу, ударила точно под ближайший катер.

Три камеры поспешно застрекотали, поймав наилучший момент.

— Отлично, теперь ты, Тритни!.. Давай, овладей ею! Грубо, но с жаром и любовью!

— Только никаких поцелуев! — приоткрыв глаза, потребовала Джуди.

Когда Тритни начал приставать к Джуди, Гайтано снова крикнул пилоту «давай», и второй катер переломился пополам, подарив отличные кадры любовной сцены и драмы на море.

— Хорошо, ребята, поддайте жару! Джуди, прошу тебя, побольше эмоций! По сценарию он грубо лишает тебя невинности!

Как только на лице героини появилась требуемая гримаса отчаяния, Гайтано снова подал команду пилоту.

Третья ракета понеслась к цели, и, несмотря на смелый маневр рулевого, катер разлетелся так же легко, как и два других.

— Ура! Снято! Всем спасибо!

Пробуждение было очень тяжелым, и поначалу Клаус никак не мог понять, где он находится.

Дневной свет, падающий из небольшого окошка, пластиковая отделка стен и странный гул, который Ландер поначалу принял за шум в собственной голове.

Происшедшее с ним накануне он помнил очень смутно. Только стремительный полет «морского загонщика», брызги и изгибающаяся траектория настигающей ракеты.

Теперь Клаус лежал на полу, и его руки были крепко связаны. Из этого он сделал вывод, что наконец попался. Правда, пока он не знал к кому, но, судя по тому, что его голова еще держалась на плечах, это были не Рене и Галлауз.

Тогда кто?

Словно отвечая на его вопрос, послышался шорох и со стоявшей рядом кровати свесилась чья-то голова.

— Привет, — сказала голова приятным голоском, и в полумраке Клаус различил довольную улыбку.

— Ты кто? — спросил он.

— А ты догадайся.

Щелкнул включатель, и в помещении загорелся свет.

Несмотря на плохое самочувствие, Клаус думал всего секунду и тут же сказал:

— Люция Гутиерос…

— О! — девушка довольно засмеялась. — Теперь ты не хочешь меня убить?

— Как? — Клаус попытался улыбнуться и пошевелил связанными руками.

— Ничего не выйдет, приятель, это тебя Рауль связывал. А он это умеет.

— Кто такой Рауль?

— Рауль и Карл — мои телохранители. Они хранят мое тело. — Люция дотронулась до своей груди и дурашливо рассмеялась. — Вот так.

— Мы на самолете? — спросил Клаус.

— Угадал. На самолете моей мамаши. Летим в Эль-Гео.

— А как я сюда попал?

— Тебя выловили твои друзья — Галлауз и Рене. Знаешь таких?

— Знаю, поэтому удивляюсь, что еще жив.

— А вот это заслуга моего дедушки. Если бы он за ними не следил, они бы тебе голову «чик» и ручки «чик-чик», — Люция мастерски продемонстрировала, как действовали бы Удо и Жак и какая гримаса осталась бы на отрубленной голове Клауса.

— Артистка, — усмехнулся Ландер. — Лучше развяжи меня.

— В туалет, что ли, захотел? — спросила Люция. Клаус ничего не ответил и лишь вздохнул.

— Боишься моей мамочки? — снова спросила Люция и сама себе ответила — Боишься. Мамашу все боятся. И умирать ты, бедняжечка, будешь долгой и мучительной смертью.

— Спасибо на добром слове. А где, кстати, Удо и Жак?

— Летят на другом самолете. Если посмотреть в иллюминатор, можно увидеть его во-он там, — сказала Люция, ткнув пальцем в иллюминатор. Затем прижалась лбом к холодному стеклу и некоторое время молчала.

— Одри Ленокс здесь, — сообщила она после раздумья.

— Надо же. Не думал, что она выживет, — отозвался с пола Клаус.

— У нее к тебе тоже счеты.

— У всех ко мне счеты. У Удо и Жака, у Одри, у твоего деда, у матери и у тебя. Я один, а вас много. Как делить будете?