Темная сторона Москвы - Мария Артемьева

Однако же, призрак, против ожидания, не появился.

Вероятно, и за порогом смерти… у него не нашлось времени.

Воробьевы горы, Дом студента МГУ

(рассказ студента)

Теперь уже и не вспомнить — кто первый предложил потусить у Дюшки Мирзоева в четверг вечером.

Хотя — какая разница, кто первый?.. У Дюшки так и так постоянно тусили чуть ли не всем факультетным кагалом. Никто и не думал, типа принц Датский: идти или не идти?

Не студенческое это дело — раздумывать.

Вопрос перед студентом стоит обычно простой: что есть, чтоб съесть?..

А этот вопрос имеет решение. Девчонки сгоношили из случайных ингредиентов с бору по сосенке — кто картошки принес, кто свеколку, кто морковку, кто полбаночки тушенки, кто масло, кто майонез — пир практически на весь мир из левого рукава, а ребята скинулись и обеспечили заправку горючим.

И было, как всегда, весело.

В шесть часов дозвонился Дюшке его двоюродный брат Костян с мехмата и пообещал подвалить попозже, зато с настоящим тортом — ему, счастливчику, «денюшку» родители подбросили. Как раз вовремя.

Компания дико обрадовалась. Вожделея обещанный тортик, стали решать — чем его встретить? Посовещались и скинулись последней мелочью из карманов.

Мелочи оказалось неожиданно много. Могло хватить на две двухлитровых баклажки крепкого пива.

В ожидании Костяка отправили Пашку с Танькой за пивной добавкой.

Время наступило уже темное, кто-то из девочек зажег ароматические свечи — чтоб сигаретный дым как-то нейтрализовать. Ну, и для романтики, наверное.

Однако романтика не пошла.

Хриплым голосом удавленника Макс предложил рассказать историю.

«Очень, очень страшную историю…»

Ёлка демонстративно засмеялась и похвасталась, что никаких страшных историй с детства не боится. Но, во-первых, голос у нее подозрительно дрожал, а во-вторых, ей, как блондинке, разумеется, не поверили.

Поэтому Макс тут же выключил верхний свет и начал рассказывать:

— Лешка с исторического в прошлом году… Помните Лешку? Ну, дохлого такого, с патлами? Погоняло — Архетип?.. Вот-вот. Он самый. Короче, подвезло ему пару лет назад поехать в Сирию с нашей партией археологов на раскопки. Ну, копали они там, копали. Холм какой-то копали, не знаю, какой эпохи. Наших там было человека четыре всего, и все на черных работах, вместе с египетскими работягами. Ну, короче, как-то раз подвезло им несказанно! Раскопали кувшин — офигенный кувшин, почти целый. Здоровый такой, крышкой закрыт. Крышку отковыряли — а там мед! Прикиньте, да? Ну, посоветовались — решили: наверно, кто-то из местных, деревенских, кувшин с медом тут спрятал от жары, да и забыл. Взяли они этот кувшин и за обедом навернули. Обеды в партии какие? Шибко не растолстеешь. А тут — мед! Подарок судьбы. Навернули, короче, подарок с нашим удовольствием.

Налопались сладенького. Сидят, счастливые, — студенты и египтяне эти, работяги, лыбятся. Пузо наели. Но тут один неугомонный египтянин еще разок решил напоследок… Черпанул половником меду, вытаскивает, а там… черепушка. Небольшая такая, но вполне натуральная. Оказалось — древнеегипетский кувшин-то был! В нем ребенка похоронили… Зачем в меду? А кто его знает? Религия у них такая была. А может, от большой любви — родители… Новые древнеегиптяне какие-нибудь, не знаю.

Лешка говорит: как сидел — так и вывернул все из себя обратно, прямо в тарелку. Распугал там всех египтян. И этих, и прежних — короче, все прифигели. Вот так.

Неизвестно, какой реакции на свою трогательную повесть ожидал Макс. Но явно не той, что получилась: Маракасов первым заржал, словно богатырский конь, а за ним и вся компания под стол повалилась от хохота — Дюшка аж носом хлюпал от восторга, даже впечатлительная блондинка Ёлка хихикала.

Тут как раз Татьяна с Пашкой вернулись с новой порцией бухла. Пришли и ничего понять не могут: все ржут в комнате, как ошалелые.

— Вы чего тут? — спрашивают.

— Да мы тут того… страшные… истории рассказываем, — всхлипывая от смеха, ответил за всех Маракасов. Его слова вызвали новую порцию громового хохота.

— Я не понял — это нервное? — Макс интересуется. Кислый, как прокисшая капуста.

А Дюшка:

— Да, наших не проймешь! Суровые геологи…

— Ну, тогда сами рассказывайте, — обиделся Макс. — А я спать пойду!

В Дюшкином блоке было огромное удобство для всяких вечеринок — две комнаты на четверых. Всегда этим пользовались всякие парочки. И уставшие от вечеринок хозяева — тоже.

Но Дюшка Макса не пустил спать. Сиди, говорит. Все равно там Ромка учит, и я сейчас тоже пойду — мне завтра курсач сдавать. А ты, говорит, как-никак, дежурный у нас.

Ну, Макс и остался. Подначивает: ну, кто что-нибудь страшненькое знает? Чтоб покруче?

— Я могу! — вскинулась Ёлка.

Дюшка пошел к себе курсач доделывать. Завещал позвать его, когда брат Костян подвалит, наконец, с тортом. А остальные разлили пиво по кругу, уселись тесным кружком. И гордая блондинка приняла эстафету:

— Мне рассказывала одна подруга. Она недавно уехала в Америку к родственникам и там подружилась с одной девушкой из Италии. А у той родни много, и она часто у них в доме бывала. Итальянцы шумные, но добрые, гостеприимные, для них родня — это все. Переписываются, посылки какие-то друг другу посылают постоянно. Для них это важно.

Ну, вот как-то сидела она у них в гостях, а итальянцы эти получили письмо от своих родственников из Бари. Открыли — в конверте какой-то коричневый порошок. И все. Думают: что это такое? Ну, потом отец их, Джованни, вспомнил: а, говорит, это я про какую-то там приправу дедушке писал, мол, в Америке ее нет. Вот, наверное, они взяли и прислали. Порадовались, что такая родня у них заботливая. И тут же на кухню — порошком пасту приправили! Сели за стол, едят…

Вдруг — звонок. Мать пошла разговаривать по телефону. Минут через пять слышат — визжит. Загремело что-то, и — тишина. Отец встревожился, пошел посмотреть к телефону — и тоже нету и нету. Пошли поглядеть — что с ними. Оказалось оба родителя в обмороке лежат на полу, в телефоне гудки. Что происходит? Все перепугались.

Вскоре выяснилась ужасная вещь: дедушка из Бари завещал своим внукам похоронить себя в Америке. Во исполнение его воли послушные родственники старичка кремировали, а прах, чтобы сильно не тратиться, прямо в конверте переслали почтой. Хотели заранее позвонить, но немножко не рассчитали. Не знали, что почта так хорошо работает.

Так вот по нечаянности съели дедушку вместе с пастой… то есть, значит, с макаронами. Упокой, Господи, его душу.

Должно быть, темнота уже сгустилась до нужной кондиции. В комнате что-то скрипнуло, и пламя свечей заметалось, раскачивая тени на потолке. Все напряглись. Но это оказался всего лишь Дюшка.