Мадам Одиночка, или Укротительница мужчин - Юлия Шилова

– Я не хотел тебя расстраивать. Я хотел разобраться вовсем сам. Понимаешь, я приехал в дом и увидел, что этот мужчина простукиваетполы в нашем каминном зале, а затем садится на корточки и начинает ихвскрывать.

Я не знаю, как он проник в дом… В тот момент, когда он менязаметил, он вытащил свой пистолет, но и мой уже был в боевой готовности. Вобщем, я успел выстрелить первый. Я знал, что ты скоро придешь… Ты в жизнистолько всего пережила, что я уже не хотел создавать тебе новые проблемы. Я самперепугался, когда его застрелил. Я подумал, что его еще можно спасти, ипобежал к тебе в комнату. Открыв шкаф, я достал первую попавшуюся футболку ихотел перевязать ему рану, но, пока я спускался вниз, он уже умер. Я не знаю,что это за человек и что он искал в нашем доме… Ты должна понять, что если бы яне убил его, то он убил бы меня. Я спрятал его в шкафу в каминном зале, а наследующий день, когда ты уехала за костюмами, я хотел перетащить его вкладовку, потому что мне показалось, что в каминном зале появился неприятныйзапах… Тут пришли озеленители, и я бросил его на полдороге. Пока я им всеобъяснял, ты вернулась.

Прости, что я не решил эту проблему сам… Я не хотел, чтобыты была к этому причастна… Знаешь, я так увлекся нашим озеленением, что оставилтруп на некоторое время в гостиной. Мне надо было объяснить фронт работы…Прости, я отвлекся, а ты прошла в дом. Я не хотел, чтобы ты знала, что якого-то убил…

– Значит, нам никто не подбрасывал труп?

– Нет. Я убил этого человека сам.

– Но что он искал в каминном зале нашего дома?

– Не знаю. Он хотел снять самые ближайшие к каминуполовицы. Света, я умираю, исполни мою последнюю просьбу. Отвези меня в гарем.

Я вновь посмотрела на двух мужчин, которые были под прицеломмоего пистолета, и процедила сквозь зубы:

– Если хоть один из вас дернется и помешает мнеоттащить его в машину, я убью вас обоих! Я буду стрелять в вас с остервенением,чтобы вы умирали с болью, чтобы это было слишком болезненно и слишкомнекрасиво.

Вы должны дать мне уйти. Если вы дадите мне это сделать, тоя оставлю вас в живых, хотя вы прекрасно понимаете, что вы лишние свидетели, апо всем понятиям от них лучше всего избавляться. Но я женщина… А женщины нетакие кровожадные, как мужчины…

Сунув один из пистолетов за пазуху, а другой не выпуская изрук, я взяла умирающего турка под мышки и потащила его к выходу. Положив Зию назаднее сиденье кабриолета, я надавила на газ и рванула в гарем.

– Зия, ты жив?! – громко рыдала я и постояннооборачивалась назад. – Зия, ты не представляешь, как жалко мне тебятерять… Как жалко… Ты был единственным мужиком, которого я уважала! Настоящиммужиком! Пусть не русским, пусть турецким, да разве национальность имееткакое-нибудь значение…

– Свет, ты, когда будешь в Москве, поцелуй своих детей,скажи им, что я их очень люблю… – послышалось сзади.

– Конечно, Зия, скажу.

– Ты гордись тем, что у тебя двое детей. Гордись!

– Я горжусь, Зия! Я очень горжусь! Знаешь, а у нас вРоссии мужчинки боятся чужих детей! Ей-богу, боятся!

Они у нас какие-то пуганые! Они их только делать не боятся,а растить боятся! Они, если узнают, что у женщины двое детей, так и драпают отгреха подальше! Одни пятки сверкают. Они не любят помогать решать женскиепроблемы! Они любят только создавать новые! Наши мужчинки все хотят толькобездетную бабу! И наплевать, сколько тебе лет, двадцать или шестьдесят. Толькобы у тебя детей не было! Да квартирка собственная имелась.

– Дураки ваши мужчинки. Дураки. Женщину-мать уважатьнадо, любить и чтить. А они вас продают! Да если бы у нас хоть один мужчинахоть одну соотечественницу куда-нибудь продал, ему бы за это руки отрубили.

– А нашим никто ничего не отрубает. Поэтому, Зия, я иодна. Поэтому я и буду одна… Потому что лучше быть одной, чем жить и знать, чторядом с тобой живет не мужчина, а мужчинка! Зия, ты живой?!

– Живой… Света, мне будет тебя не хватать. Тебя, твоихдетей… Все так глупо получилось… Я никогда не думал, что ваши мужчинки могутчто-то отобрать у женщины, да и вообще могут ее обидеть…

Подъехав к гарему, я посигналила и, как только мне открыливорота, влетела внутрь. Затем вытащила из кабриолета Зию и положила его наровную зеленую красивую травку. Зия улыбнулся и прошептал:

– Ну вот я и дома… Теперь я могу умереть. Любимый дом,любимая женщина, что я могу еще желать… Я люблю тебя, Света… Ты даже непредставляешь, как я тебя люблю… Прости меня, что я больше не могу быть с тобойрядом…

– Я люблю тебя, Зия… Господи, как я тебя люблю… Не покидайменя.

Как только Зия закрыл глаза, я положила голову ему на грудьи зарыдала что было сил. Рядом со мной встали перепуганные павлины и толкавшиеих фазаны, для того чтобы быть поближе ко мне… Свернув свои длинные ноги, селрядом верблюд и наклонил свою грустную голову над Зией… Увидев, что Зия неподает признаков жизни, верблюд наклонился к нему еще ближе и принялся лизатьего лоб. А через несколько секунд к нам подполз наш любимый удав и тожепримостился рядом с Зией…

– Мы все тебя любим, Зия… Мы все тебя любим…

Из своих апартаментов выходили одетые в набедренные повязкитигровой расцветки мужчины и смотрели на эту картину ничего не понимающимиглазами. Я знала, что еще немного – и сюда приедет милиция… Или придут людиПетровича для того, чтобы отобрать у меня мой дом… Я не хотела никому отдаватьдом, потому что он был мне очень дорог, потому что это была моя жизнь, мой мири я никого не хотела в них пускать.

Я слегка приподнялась, облокотилась на заметнопогрустневшего верблюда и посмотрела на собравшихся людей красными от слезглазами.

– Дорогие мои. Сегодня трагически погиб Зия… Я хочусообщить, что я вас всех очень люблю, но гарема больше не существует. Вы должнысобрать свои вещи и освободить гарем за несколько ближайших минут… Мне оченьжаль, что все так получилось… Мне очень жаль… Охрана пусть тоже уходит. Этотдом больше не надо охранять…

Я прошу вас покинуть этот дом как можно скорее, потому чтогарем не только прекращает свою работу, но и прекращает свое существование…

Через несколько минут рядом со мной начали появлятьсямужчины, переодевшиеся в шорты или легкие джинсы. Они выражали мне своисоболезнования и уходили за пределы гарема. Когда гарем опустел, я посмотрелана часы и поняла, что медлить больше нельзя.

Открыв массивные ворота, я взяла бутылку виски, сделаланесколько глотков, поцеловала мертвого Зию и стала отгонять столпившихся вокругнего животных.

– Уходите, пожалуйста. Уходите. Идите на волю!