Хроники Тиа-ра: битва за Огненный остров - Олег Фролов

Почти сразу в узком и мрачном проходе я столкнулся с Миа-ку. И знаете, когда переживаешь какое-то трогательное откровение, глубокие и искренние чувства, то в первые минуты кажется, что все вокруг стали добрее, а все обиды – забыты и прощены. Но вот беда – для этого надо пережить все это как минимум вместе. Иначе чудо прощения без слов будет твоей персональной иллюзией и разочарованием.

Наивно и смущенно улыбаясь, я попытался взять Миа-ку за руку. Наверное, неловко. Но вполне искренне. А она… Лишь изящно увернулась, странно посмотрела на меня и пошла дальше. Без слов, но и без чуда.

Волшебство разрушилось. Мир такой, как прежде. Обиды – те же, что и прежде. Время идти домой, снова думать и снова надеяться.

А изоляционисты Зеленого острова все-таки победили: их представитель стал главным законником. Мы сделали то, что могли, и защитили их свободу воли. Они сделали то, что хотели, и воспользовались этой свободой.

Мику-ра был доволен. В некотором роде, насколько это было в его духе, он даже находился в эйфории. Холодной и трезвой эйфории. Выглядел, правда, изможденным до предела: красивые черты лица стали угловатыми, глаза выделились на лице, хоть и горели, как прежде, огнем неуемной энергии.

А еще я знал: он тоскует за Сог-ра, за своим молчаливым «соратником». Удивительное и непонятное мне товарищество, прерванное так трагически. Мику-ра тоскует и от этого хочет мстить еще сильнее. Еще больше злой энергии стало в его глазах.

– Он достаточно ест и пьет? – спросил я пожилого законника вечером на небольшом собрании «для своих» в умме Закона.

– Недостаточно, – буркнул тот. – А кто сейчас ест и пьет вдоволь?

– Так есть… – согласился я и вспомнил, что и сам последний раз ел еще днем. И снова какие-то старые земляные орехи. Свежих корнеплодов, грибов или хотя бы лепешек из зерна не приходилось видеть уже давно. Все, что было, отдавали женским родам.

– Сегодня странник прилетел с Зеленого острова, крупы привез мешков несколько, – ка-то недовольно проворчал законник.

– Странник? – забывшись, переспросил я.

Давно их не было видно. Боялись, не летали. Даже само слово как-то забылось, осталось атрибутом прошлого времени, когда жизнь текла тихо и мирно, а на горизонте еще поблескивал шпилями Конструкт.

Несколько мешков крупы для большого острова – почти ничего. Важнее, что прилетел, не испугался быть перехваченным в пути или лишиться всего, вернувшись потом обратно. Быть может, странники – те, которые остались, – будут летать чаще, и уже это поможет нам пережить голод.

Жаль, только проблему с водой это никак не решит.

– Завтра – еще один важный день. Сегодня мы приобрели одного союзника, а завтра должны приобрести другого, еще более сильного, – объявил Мику-ра присутствующим. – Им должен стать Белый остров.

Пожилой законник рядом понимающе и, возможно, даже заискивающе закивал, а я сразу подумал о том, придется ли мне снова рисковать своей жизнью за чужую свободу воли. За свою в том числе, но… Скорее, все-таки за чужую.

Будто услышав мои мысли, Мику-ра объявил:

– Народ Белого острова отказался от нашей помощи в защите от храмовых птиц. Они попытаются справиться своими силами, и я надеюсь, им это удастся.

Я облегченно вздохнул. Все это значило для меня лишь одно: завтра – относительно безопасный день. Внимание всего Архипелага будет приковано к Белому острову, и я могу расслабиться.

День, в который не случится ничего плохого, дороже, чем день, в который ничего плохого уже не случилось. Ожидание угрозы – хуже, чем она сама.

Оставшись наедине с самим собой, я снова вспомнил о Миа-ку. Нужно поговорить с ней снова. Поговорить по-настоящему, когда страсти немного улягутся.

Я вдруг подумал: в свое время мне не потребовалось ее завоевывать и очаровывать. Мне даже никогда не приходилось ее убеждать в чем-либо. Нас тянуло друг к другу без каких-то усилий. Мы наслаждались общением, жили каждый своей жизнью и не воспринимали наши отношения как нечто, нуждающееся в особом уходе.

Но потом что-то поломалось. И самое время впервые все-таки приложить усилия к тому, чтобы вернуть это притяжение. Чуть больше, чем просто схватить за руку при встрече в проходе.

Я не любил этого. Не любил говорить об отношениях и рассматривать их, как нечто материальное. Мне всегда казалось, что они существуют без слов – перетекают из одной формы в другую в мире, где есть только прикосновения, взгляды и разговоры на отстраненные темы.

Но теперь понятно: мне просто повезло. Невероятно повезло с Миа-ку. На самом деле усилия необходимы. Необходима воля. Этого требует даже то естественное и не нуждающееся в словах притяжение, о котором, казалось, не стоит ни думать, ни говорить.

Странно, но от таких мыслей мне стало легче. Наверное, так и должно быть. Взяв на себя ответственность, избавляешься от страха неопределенности. Начав действовать, лишаешь себя времени на страх и сомнения. Только как действовать? Что сказать?

Сущность билась и пульсировала во мне, как бабочка в воздушной проволочной клетке. Она сыпала образами, но их было слишком много. И тем труднее казалось выбрать в их числе те, которые действительно важны.

«Камень. Нож. Древесный лист. Молот» – символы появлялись в моем затухающем сознании и исчезали навсегда, отбрасываемые чьей-то нетерпеливой волей. «Верховный» – я увидел его лицо отчетливо. Так же, как видел его тогда на Библиотечном острове.

А потом – я сам. Стою в темноте и смотрю глаза-в-глаза себе самому, как в зеркальное отражение.

И снова Верховный – лицо с повязкой на глазах, но там, за этой повязкой, он тоже смотрит на меня своим внутренним взором.

38. Внутривидящий

Политическая жизнь последних дней по ночам бурлила еще сильнее, чем в дневное время. Как только на Архипелаг опускалась темнота, становились видны вспышки светоспиралей, а значит – вступала в свои законные права ночная дипломатия. Та, что лишь в некоторых случаях заканчивается дневными официальными визитами, а обычно обходилась и без них.

В эту ночь служители на башне приняли сразу два важных известия.

Во-первых, группа законников, взявшая на себя временную власть на Белом острове, приняла решение отложить выборы еще на один день из-за исключительной опасности для народа. Видимо, угрозы Храма возымели действие, а рисковать они не захотели.

Очевидно, что эта пауза играла на руку противнику, который, если и не мог вернуть себе власть, то хотел как можно дольше сохранять ощущение нестабильности и беззакония. Пока оно сохранялось, ни о каком полноценном союзе против Храма речь идти не могла.

Во-вторых, (и это было особенно неожиданно), впервые за все последние луны на связь вышел сам Храм. Без посредников и оговорок. Сообщение было коротким: они предупреждали о намерении прибыть на Огненный остров с официальным визитом.