Хозяин шара - Елена Минькина

— А что мне было делать? Куда их девать? Я полюбил еще раз, Марина. Валю полюбил. Не могу я гарем держать, мне нужна одна женщина, хочу только ей любовь дарить. Сейчас Валюшка опять ребеночка ждет, теперь от меня. Уверен, дочка родится, я назову ее Бенну. Сейчас у меня безвыходное положение: Нюрка Валю травит, завидует ей, проходу не дает, в одном дворце живут. Да и Валя не может там жить, не нужен ей дворец, хочет вернуться в это время.

— А где хотите жить?

— Вот с этим я к тебе и пришел. У меня есть золото, сдай его, обменяй на деньги. Я домик куплю, вот хотя бы в этой деревне.

— А зачем покупать? — сказала весело Марина. — Перед смертью мне баба Алла сказала, что ты придешь и будешь жить в ее доме со своей семьей. Только спрячь калитки в своем дворце, чтобы до них Нюра не добралась, а то она и здесь вам жизни не даст. А что же будет с твоим дворцом?

— А ничего, — Сенах махнул рукой. — Там Нюрка правит, всех построила. Будет и дальше жить. Она в это время уж точно возвращаться не хочет, ей и там мужиков хватает.

— Неужели и там себя продает?

— Еще как. Там Нюрка не спит с кем попало, побогаче выбирает да постарше. Таких раскручивать легче. Ходит вся в золоте, во дворце она самая главная. Я себе жену не завел, только наложниц. Сначала думал, они помогут Бенну забыть, а мне только хуже становилось. Понимаешь, Нюрку надо на место поставить, а я не могу. Я в женщине человека вижу. Все понимаю, ей хорошая порка нужна, но сделать такое не смогу. Поэтому Амон с ней, пусть себе живет по своему разумению. Знаешь, меня первый раз полюбили не за то, что я богат, а просто так, за мое сердце. Я Валю люблю не как Бенну. Это любовь другая, в ней нет страсти, нет страданий, а есть только тихое и спокойное счастье. Ее мальчики, они ведь моей крови, мне как родные. И ты не поверишь: и Аменхотеп, и Ванюша очень сильно на меня похожи. А отметины эти, — Сенах задрал рубашку, показывая родинку, — так они есть и у одного и у другого. Чудно, правда? И жену нашел себе по сердцу, и двух деток. Они по возрасту погодки, почти одинаковые.

— А как мама твоя?

— Болеет, слабая совсем стала, но очень Валюшку любит. Виновата перед ней, это ведь она Аменхотепа украла, а теперь они дружат. А Нюрка и маму совсем затерроризировала. Оскорбляет ее, считает виноватой в том, что я Валю полюбил, а не ее.

— Я рада, Сенах, что ты нашел свое счастье, здесь ты опять будешь зваться Сеней. Живите в доме бабы Аллы. Уверена, этот дом — хорошее место для твоей семьи. Там земли много, со временем построишь новые хоромы.

Они попрощались. Марина подумала: «Что ж, жизнь устраивается. Все-таки после встречи с бабой Аллой намного стало легче». Она прошла через церковь, вышла на улицу, вдохнула свежий осенний воздух и заспешила в домик, состоящий из двух половин: в одной жила Алиса, а в другой — батюшка Георгий. Он поджидал ее у крыльца.

— Ну что, поработала?

Марина кивнула.

— Так я пойду, церковь закрою. Завтра ждать тебя?

— Конечно, я сегодня так к Ольге и не попала.

— Завтра я тебе подземный ход покажу, строители наконец его закончили, а то в деревне любопытных много, а место это стало самым популярным.

— Вот здорово! А то я все время боюсь кого-нибудь встретить.

— Ну, будь здорова.

Отец Георгий поспешил в церковь, а Марина забрала сына и перешла к себе домой.

Пролетел еще один год. Милиция нашла наконец тот медицинский центр, где хотели убить Виктора. Оказалось, его уже несколько раз перепродали, а владельцы бесследно исчезли, Вадик тоже. Воспоминания о нем вызывали у Марины омерзение. Она не стала рассказывать мужу об этом, решив, что рано или поздно сама найдет Вадика и отомстит.

Марина узнала точный адрес центра и поехала туда в надежде отыскать Станислава. Возможно, он знает адрес Альки. Марина обещала помочь ее семье, теперь пришло время выполнить обещание.

Она с трепетом вошла в тот корпус, где ее держали. У входа вместо охранников сидела симпатичная старушка. Она приветливо взглянула на Марину.

— Ты к кому, дочка?

— Я? — Марина растерянно посмотрела вокруг. — Да лежала я тут, вот хочу вашего немого навестить. На месте он?

Бабушка кивнула.

— Иди, милая. С тех пор как Варвара, болезная душа, померла, он один остался.

Новость поразила Марину. Варвара была крепкая старушка.

— Скажите, а Станислав, ее сын, где он?

Глаза у бабушки округлились. Она оглянулась по сторонам, будто кто-то мог подслушать, и важно проговорила:

— Ой, милая, лучше не спрашивай. Погиб он. Говорят, банда здесь была, он нос сунул куда не надо. Мне Варвара сама призналась. Мы с ней сдружились здесь, вместе чай пили. Но об этом все говорить боятся, чтобы не испортить имидж центра.

— Имидж?

— Ну да, слово-то не наше, я его и путаю. А после смерти сына Варвара прожила всего полгода. Так любила его, так любила…

Марина в нетерпении перебила старушку.

— А когда его убили?

— Да перед самой продажей центра, меня здесь не было тогда еще. Рассказать подробно тебе никто не сможет, старые хозяева, перед тем как центр продать, почти всех поувольняли и бумаги уничтожили. Только Варвара здесь и осталась. Куда ей идти? Сжалились над ней новые хозяева и оставили, только слово взяли никому ничего не рассказывать. Она только мне рассказала, — закончила старушка с гордостью.

— А как его убили?

Старушка еще раз оглянулась по сторонам и, убедившись, что рядом, кроме них, никого нет, проговорила:

— Ой, дочка, застрелили. Прямо в комнате. Он все их преступления на пленку заснял, все их документы зафотографировал, хотел в милицию отнести. Но они камер скрытых понатыкали и увидели, как он все снимал. Убили его, пленку отняли, бумаги тоже. А квартиру всю перевернули вверх дном. Варвара, как нашла сына мертвым, так и слегла. Убийцы ее не тронули, видно, считали, сама помрет. Варвара показания давала против старых хозяев, но что толку, смылись ироды. А она оклемалась немного, стала опять на работу ходить. Но, видно, что-то сломалось в ней, ведь только для сына и жила.

— Спасибо вам, — Марина, смущаясь, протянула бабушке сторублевку.

— Ой, дочка, за что же? Деньги-то большие мне даешь, вот если бы новости мои были хорошими, а так…

Марина уже не слушала ее, бежала к лифту. Спустившись в подвал, остановилась в нерешительности. Стало страшно: все тот же синий свет и жуткий полумрак.

Вдохнув поглубже, она бросилась по коридору к желтой полоске света, выбивающейся из-под двери комнаты «немого». Добежав до двери, рванула ее на себя и быстро ворвалась в комнату.

Федор, как обычно, занимался глажкой белья. Увидев Марину, застыл с утюгом в руке, его рот приоткрылся от удивления. Узнав ее, заулыбался, бросил утюг и шагнул навстречу.