Хозяин шара - Елена Минькина

Марина поежилась. Ей показалось, что рядом с ней не трехлетний малыш, а совсем взрослый человек. Видя ее реакцию, Виктор улыбнулся.

— Я не могу быть глупым, хотя иногда хочется, чтобы не пугать тебя.

— Я, сынок, не думала, что Сила твоя проснется так рано. Мне говорили, это произойдет к двенадцати годам.

— Мамочка, не бойся за меня. Я просто очень хотел спасти Алису. Разве справедливо, чтобы ее убили из-за меня? Я вырасту и отомщу ему, вот увидишь!

— Сынок, я очень боюсь потерять тебя.

— Ты не потеряешь меня, мама. Тот человек, он очень сильно меня боится, поэтому решил уничтожить, пока я маленький. Я быстро вырасту и буду всех защищать. Никого не дам в обиду!

Слышать это от маленького ребенка было смешно, но Марина даже не улыбнулась. Она точно знала, какое предназначение у сына.

На следующий день Марина, взяв Виктора с собой, пошла навестить Алису. Девушка все еще была в кровати. Батюшка сидел рядом и, несмотря на протесты Алисы, не давал ей встать. Он, увидев следы от пуль, решил перестраховаться, чтобы, не дай бог, эта строптивая девчонка не вскочила раньше времени.

Марина принесла фрукты и конфеты. Виктор с восторженным криком бросился Алисе на шею. Девушка поцеловала его и посадила рядом с собой на кровать.

— Марина, это твоя работа? — Алиса задрала рубашку, показывая небольшие красные пятнышки.

— Могу сказать точно, что своим спасением ты обязана в большей степени Виктору.

— Да, Алиса, я спас тебя. Теперь ты должна на мне жениться. Правда, мам?

Марина и Алиса захохотали. Батюшка тоже усмехнулся. Слышать это от малыша было уморительно. Марина подошла к сыну, взяла его на руки и поцеловала.

— Вот таким малышом он мне нравится больше.

— Марин, — взмолился батюшка, — посиди с ней, я в церковь сбегаю. А то, как только я за порог, она сразу встает.

Виктор тут же упросил батюшку взять его с собой. Марина и Алиса остались вдвоем. Алиса тут же села в кровати, и Марина невольно замерла. Одета она была в кружевную ночную рубашку; ее длинные рыжие волосы в беспорядке рассыпались по полуобнаженным плечам и груди. Сквозь эти волнистые пряди, рыжие и блестящие, точно золотом обрызганные, просвечивала маленькая ладанка, украшенная нежно-розовыми бусинками.

Марина подумала: «Вот в это прекрасное тело хотела влезть отвратительная старуха!» Алиса коснулась рукой ладанки, и ее щеки окрасил яркий румянец.

— Я выхожу замуж, Марина… за Георгия. Он подарил мне эту ладанку.

Если бы в комнате разорвалась бомба, Марина удивилась бы меньше.

— Шутишь?!

Алиса мотнула головой.

— Я полюбила его сразу…

— Постой, — перебила Марина, — я знаю его?

— Конечно, он только что был здесь.

— Алиса, ты говоришь загадками. Здесь, кроме меня, Виктора и батюшки, никого не было.

— Марина, — начала сердиться Алиса, — какая же ты недогадливая! Я и батюшка, мы любим друг друга.

— Ой! — воскликнула Марина. — Несчастное создание!

Алиса обиженно взглянула на Марину.

— Не надо так со мной, ты не имеешь права судить меня.

Марине стало стыдно. Она схватила руки Алисы и проговорила:

— Ты же знаешь, это неправильно! У Хранительницы другое предназначение! И батюшка…

— Ему можно жениться, — перебила Алиса. — А про Хранительницу… Кто сказал, что я должна повторять ошибки бабы Алла?

— Ошибки?!

— Конечно. Думаешь, почему ее не оставили на уровне, а вернули на Землю?

— Как почему? В помощь Виктору.

— Это она так подумала. На самом деле это ее нерешенный вопрос. Она должна пройти через это.

— Тогда я вообще ничего не понимаю. Значит, она не нужна Виктору?

— Нет, помощь ее важна, но не до такой степени, чтобы ее не кем было заменить. — Алиса потерла виски.

Марина в тревоге взглянула на нее.

— Тебе плохо? Как ты себя чувствуешь?

— Да все нормально. Голова немного побаливает и ранки тоже, но это ерунда.

— Ранение было очень серьезное.

— Я знаю, если бы не ты и Виктор, я бы умерла. Скажи, неужели Виктор применил Силу?

Марина кивнула задумчиво:

— Конечно, огромное счастье, что тебя вернули к жизни. Но я пытаюсь понять: как теперь жить? Меня очень пугает мой сын, когда становится таким взрослым, как вчера. Что ты об этом думаешь?

Но Алиса не отвечала. Она в смущении теребила краешек одеяла. Похоже, она занята своими мыслями и не слушает Марину.

— Что с тобой, Алиса? О чем ты думаешь? — Марина тронула ее за руку.

От этого прикосновения девушка вздрогнула.

— Я должна сказать тебе, Марина, что это я виновата во всем.

— Алиса, я уже слышала этот бред, но считала, что ты говорила так из-за ранения.

— Ты не знаешь, а я знаю. Знаю, как работает страх. Последнее время мой страх за Виктора дорос почти до паники.

Марина удивленно подняла брови.

— Да хватит, Алиса. Я всю жизнь боялась за детей, и что?

— Марин, то, что у тебя происходит медленно, у меня очень быстро. У меня чистое подсознание, на мне нет законов предков, и мой страх работает как антенна: притягивает событие, которого я боюсь, почти мгновенно. Я знала это, для Хранительницы такой поступок непростителен. Если бы его убили! Понимаешь, я потеряла контроль над моими чувствами. Мне стыдно признаться, но этот ребенок стал для меня родным. Во мне проснулось чувство материнства!

— Замужество, материнство… Ты сведешь меня с ума, Алиса. Ладно, хорошо, я уже почти привыкла к мысли о том, что ты выходишь замуж. Меня уже не удивляет то, что ты полюбила батюшку. Но как ты, Хранительница, можешь нарушать первую заповедь? Помнишь, баба Алла говорила: «Что бы ни случилось, никогда не обвиняй себя». А потом, тебе не приходит в голову, что ты просто предчувствовала нападение Люцифера на Виктора?

Алиса горько засмеялась.

— Какого Люцифера? Скажи еще сатаны. Он просто человек, Марина, который служит своему отцу сатане или злу.

— Алиса, ты меня совсем запутала. Я ведь сама участвовала в шабаше, вся нечисть подчиняется ему.

— Послушай, я знаю точно: раньше он был Ангелом. Когда Бог создал человека, он приказал всем Ангелам служить человеку, но этот Ангел не захотел, за что был изгнан из золотистого уровня и стал человеком. Конечно, он отличается от людей: может менять тело, хотя делает это неохотно, не стареет и живет в перевернутом мире. Все законы в его собственной вселенной перевернуты, но чем больше любви на Земле, тем слабее он становится.