История татар Пензенского края. Том 2 - Фаттих Мухомятович Зюзин

«сам шесть» или шестикратного увеличения – считалось, картошка не уродилась. Татарское население Пензенского края в XVIII в. также занималась скотоводством, рыболовством, бортничеством и пасечным пчеловодством. Так, термин, встречающийся в документах “татарские буртасы”, как ничто лучше свидетельствует о роде занятий татар – бортничества. Скотоводстовм было заниматься легче, чем земледелием, в котором требовался тяжелый труд, но, тем не менее, земледелие было основным занятием оседлого населения[162].

В результате постепенной «русификации» региона положение инородческого населения сильно изменилось в худшую сторону, впрочем, как и по всей Российской империи. Маленькое жалованье заставляло служилое население в свободное время заниматься на своей поместной земле земледелием, огородничеством, приусадебным скотоводством, изготавливать ремесленные изделия и даже вести мелкую торговлю. По царским указам рейтарские полки расформировывались, татары увольнялись со службы. Правительство делало все для того, чтобы низвести служилых татар, в том числе некрещеных князей и мурз до уровня ясашного сословия. Так, Указом от 3 ноября 1713 г., как мы знаем, объявлялось о крещении магометан, у которых в поместьях и вотчинах находятся православные крестьяне. Указ 12 июня 1715 г. «Об описи и взятии в казну крестьян православной веры у помещиков магометанского закона, за невосприятие оными христианской веры» еще больше испортило жизнь еще вчерашних мурз и князей, которые не посмели креститься. Все вместе эти указы лишали некрестившихся татарских князей и мурз возможности держать в своем поместье холопов и крепостных крестьян. А принятые в 1719–1722 гг. ряд законов подвели юридическую базу под процесс перевода татар из служилого сословия в сословие податное. В итоге потомки служилых людей перешли в сословие или класс так называемых однодворцев. Сюда же относились и «дети боярские» украинных городов, а также обедневшие дворяне и городовые, ну и, конечно, часть татарской аристократии, которые в дальнейшем не приобрели права российского дворянства. Как правило, из-за бедности и других причин их земли приходили в запустение, и все их поместье состояло из одного двора. Жалованья такие дворяне не получали, а собственные скудные доходы не позволяли им отправиться на службу, оставив хозяйство.

Петровской округи д. Суляевой Азихана мурзы Маменева, Шарифа мурзы Ишметеева Кузнецкого округи д. Алгоевой, от Бекула мурзы Есупова детей Тонгалычевых Петровской округи деревни Суляевой, от Саблеева? (Аблеева) мурзы Аделшина сына Тонгалычева при коем представили поколенную роспись в доказательство своего благородства (ГАСО, ф. 19, оп. 1, д. 1).

Однодворцы постепенно стали рассматриваться не как дворяне, а как государственные крестьяне. Окончательно они были переведены в сословие крестьян в 1866 г., однако в местах традиционного проживания ещё долго сохраняли это гордое княжеское самосознание. Отсюда значительная часть татарского населения достаточно продолжительное время именовала себя мурзами или даже «сын князя…» такого-то предка и приводил в титуле имя и фамилию своего предка. Таким образом, еще в недалеком прошлом татарские дворяне, превратившись в хлебопашцев, теперь полагались только на свои рабочие руки.

Наличие у крестьян одних лишь примитивных орудий не давали возможности обрабатывать большие земельные участки. Документы показывают, что даже в нач. XX столетия многие поселения не имели ни железных плугов, ни сеелок и веелок, которые были необходимы для увеличения производительности и значительного облегчения изнурительного ручного труда. Так, например, в с. Старый Вершаут в нач. XX столетия железных плугов на все село, состоящее из 257 дворов, было всего 87 единиц. Имелись еще также по 1–2 единицы молотилок и веялок на село, а сеялок не было вообще. По этой причине земля часто продавалась своим же односельчанам – более успешным и богатым помещикам или сторонним людям и очень скоро большинство земельных угодий оказалось в руках помещиков. На долю частных владельцев приходилось более трети от общего количества земли. Эта доля была еще более значительна в числе частного землевладения, составляющаяся более 70 %. Земли получали не только крупная аристократия, но приобретало также мелкое и среднее дворянство. Так, в 1745 г. князю Акчурину были пожалованы большие наделы земли до рр. Мокше, Суре и Инсару. Это мелкопоместное крестьянское сословие основало значительное число деревень, большинство которых носили названия-этнонимы по фамилиям владельцев.

Повсеместно на этих территориях происходил самовольный захват земель ясачными крестьянами. В. Гошуляк в своем труде приводит документ, когда ясачная (государственная) мордва Пензенской, Саранской и Петровской провинции в своем наказе екатериновской комиссии по составлению нового Соборного уложения 1767 г. писала: «Многие помещики…насильством своим у нас, у новокрещен, завладели землей без всяких крепостей; а прочие уже под видом якобы своей крепостной и отмежевали; до владения и до пахания, и до покосов, и до лесов той земли не допускают и, захвата, бьют до смерти»[163].

Следует добавить, не менее хищническую политику захвата земель вели монастыри, и об этом свидетельствуют многие челобитные сер. XVIII столетия. Захват земель происходил, в том числе монахами знаменитого Саровского монастыря. В селениях строились шикарные барские усадьбы, которые стали играть ведущую роль в формировании и развитии дворянской культуры. Такие усадьбы нередко хранили большие коллекции произведений живописи и скульптуры, декоративно-прикладного искусства, богатейшие библиотеки, театры и оркестры. Все эти дома и имения создавались трудом крепостных крестьян, пребывающих в ужасной нищете. Но богатые дворяне, как правило, проживали в столицах и крупных городах, а мелкие помещики напротив охотно оседали в своих селах. Дворянство в России на протяжении столетий занимало доминирующее значение и являлось по своей сути правящим сословием, хотя экономический их вес в Пензенском крае был различным. После изданных царских указов о единонаследии, когда вотчина и поместье получили равные права и наследовались, дворяне стали одними из главных монополистов земли. Более того, еще в 1747 г. помещики получили право продавать своих крестьян в рекруты и ссылать их в Сибирь. Это обстоятельство еще более усугубило положение крестьян, особенно тех иноверцев, которые не приняли православную веру.

Постепенно воинская повинность охватывала все новые социальные слои, хотя со временем от нее освободили духовенство и купечество: набирали только крестьян и мещан. Именной указ Петра I от 19 января 1722 г. «О сборе рекрут с мордвы, черемис и татар» гласил: «Рекрут брать с мордвы и черемисы так, как и с русских, а татар брать малолетних, а именно: в гарнизоны от 10 до 12 лет, из которых употреблять в деньщики генералам третью долю, также и в матросы некоторую часть». А уже в ноябре того же года вышел еще указ «О неприеме в рекруты крестившихся иноверцев». Если первые наборы проводились исключительно среди православного населения России, то с 1720 г. ей стали подлежать финны, затем – марийцы и мордва. С 1737 г. в армии стали служить и мусульмане.