Страж неприступных гор - Феликс В. Крес

Вопрос — зачем она этого хотела? В самом ли деле она была отражением Делары? Нечетким и туманным, даже не сознающим, что является им, но тем не менее настоящим? Почему Делара когда-то хотела убить Сейлу? Ответов было множество, столько же, сколько и версий легенды. То есть по крайней мере двадцать.

По армектанскому обычаю, королева спала голой; ночную сорочку она надевала лишь тогда, когда во дворце становилось холодно. Перед сном ее раздевала одна из Жемчужин Дома — в свою очередь, по дартанскому обычаю, — ненавидевшая, как и все остальные Жемчужины, Анессу и Хайну; в тени двух первых невольниц королевы все прочие, пусть даже самые дорогие, оставались совершенно незаметными.

— Спасибо, — сказала Эзена. — Я сама лягу. Пришли ко мне двух телохранительниц.

— Сюда, ваше высочество? — удивилась Жемчужина, поскольку в дворцовых стенах королева всегда обходилась без стражниц, и уж тем более в собственной спальне.

— Одна должна стеречь у дверей, другая у моей постели, — уточнила Эзена.

— Да, госпожа.

Жемчужина вышла.

Усевшись перед зеркалом, королева сама вытащила из прически шпильки, расчесала волосы, заплела косу и легла в постель. Когда пришла телохранительница, она обменялась с ней несколькими словами, после чего долго не могла заснуть. Ей мешало присутствие молчащей стражницы, собственные мысли — все мешало. Она вертелась и переворачивалась с боку на бок.

Уже светало, когда правительницу Дартана разбудил звук тупого удара. Подняв веки, она увидела остекленевшие глаза телохранительницы, которая полулежала на кровати, а с головы ее стекала тонкая струйка крови, пятная постель. Эзена хотела вскочить, но ее удержало холодное острие копья, прижатое к голому животу чуть ниже грудины.

— Супруг королевы очень крепко спит, — тихо сказала женщина, черный силуэт которой отчетливо вырисовывался на фоне посеревшего окна. — И у него полно оружия на стенах. Как у всякого армектанца, Роллайна. А может, лучше — сестрица?

Она коротко и решительно толкнула копье вперед.

Эзена успела лишь коротко вскрикнуть.

Хайна выпустила копье и отступила к окну.

Дверь спальни открылась, и в комнату вбежала девушка с мечом в руке. Она застыла на пороге, глядя на наклонно торчащее древко копья и двух неподвижных женщин, лежащих в окровавленной постели, после чего медленно подняла ошеломленный взгляд.

— Ты не слышала звук удара? — спросила Хайна. — Не слышала… Когда королева кричит, это значит, что уже слишком поздно. Забирай ту, другую, и перевяжи ей голову. Сегодня же явитесь обе в лагерь войсковых отрядов. Будете служить при войске. Мне надо говорить, в качестве кого?

— Нет, Жемчужина, — не своим голосом проговорила девушка.

— Тогда забирай ее и иди.

— Да Жемчужина. — Телохранительница не осмелилась искать подтверждение приказа в глазах неподвижно лежавшей королевы.

Эзена, неровно и отрывисто дыша, не могла оторвать взгляда от маленькой ранки под грудью, сделанной прошедшим вдоль ребер острием копья, которое сразу же после пробило простыню и застряло глубоко в матрасе.

— Ваше высочество, — сказала Черная Жемчужина внезапно сорвавшимся голосом. — Прости меня за эту рану… и все, что я сделала. Мне нужно было кое-что тебе доказать. Теперь вызывай стражу и вели привести меня обратно, когда захочешь со мной говорить.

Эзена молчала, пытаясь успокоить дыхание; сердце до сих пор колотилось так, что в ритме его ударов вздрагивала обнаженная грудь. Телохранительница с трудом тащила к двери бесчувственную подругу, с головы которой до сих пор сочилась кровь. И королева поняла, насколько она, по сути, беззащитна без своей Черной Жемчужины. Вооруженные стражницы даже не знали, что именно их командующая — та самая угроза, которой опасается ее королевское высочество. Вопрос — знали ли об этом солдаты, преследовавшие женщину в маске? Все подобные вопросы всегда решала Черная Жемчужина, говоря каждому ровно столько, сколько было нужно, — не больше, но и не меньше.

Понимала ли вообще тащившая раненую подругу несчастная, которая только что позорным образом лишилась статуса стражницы королевы, что произошло? Она могла подозревать что угодно, даже то, что ее подруга сошла с ума и едва не убила свою госпожу, но ее остановила неведомо откуда взявшаяся Черная Жемчужина…

Телохранительницы исчезли, дверь закрылась. Королева осталась наедине со своей самой верной невольницей.

— Вызови стражу, ваше высочество, — повторила Хайна.

Эзена тяжело откинула голову на подушки, уже не глядя на ранку, из которой вытекло несколько капель крови.

— О нет, нет, — сказала она. — У меня трясутся руки, ладно… Но я не дура. Ты доказала мне, что хотела, и я поняла. А теперь объясни, что происходит.

— Объяснить… Но как? — беспомощно спросила Хайна, опираясь спиной о стену и глядя в потолок, поскольку за этот день у нее слишком часто выступали на глаза слезы. — Она говорила: «Будь осторожна, тебя могут ждать. Ферен один, хотя здесь он состоит из трех частей». Но я не поверила. И пришла открыто к королеве, чтобы обо всем ей рассказать. А Охегенед мне говорит: «Королева не принимает». Что можно сказать королеве, которая не принимает? Как ее убедить? Можно лишь прийти ночью, воткнуть копье в кровать и сказать: «Если бы я хотела тебя убить, тебя уже не было бы в живых, госпожа».

— Ты пришла открыто? В городской одежде и в маске?

— Маска? В маске… — Жемчужина рассмеялась, даже не пытаясь скрыть слезы. — Дай догадаюсь, ваше высочество, — что тебе обо мне приснилось? Но мне тоже кое-что снилось — что однажды я умру за тебя… А что? Нельзя о чем-то мечтать? Сука королевы — все так говорят и думают… Я бы могла гордиться.

Она подняла руку и, коснувшись шелка на лице, одним движением сорвала ткань.

— Четыре или пять дней… я сбилась со счета, — сказала она, идя к постели, и по мере того, как она удалялась от окна, свет вырывал из полумрака черты ее лица. — Женщина? Не знаю… Я что-то видела, там что-то было… человек… или не человек, не знаю что…

Зрачки застывшей на постели Эзены расширялись от ужаса все сильнее.

— Несколько дней на краю обрыва, — говорила Хайна с гримасой боли на кошмарном лице. — Она… это нечто… лечило меня и забавлялось со мной… Оно было убеждено, что я его невольница, исполню любой приказ, прихоть, убью Анессу… может, даже тебя, достаточно лишь повелеть. Казалось, будто меня столкнули в пропасть, и это нечто думало, что я упала на самое дно, а я… я держалась за край. И делала все, чтобы не было видно моих переломанных пальцев, которыми я цепляюсь, потому что тогда… хватило бы одного движения. Чтобы я по-настоящему рухнула в пропасть и, может быть… пришла тебя убить. Я боялась дышать без приказа, чтобы оно не узнало… чтобы не обнаружило, что у меня есть воля.

Эзена не в состоянии была смотреть на то, что осталось от девушки, которая получила сертификат Жемчужины не только благодаря знаниям и умениям, но и красоте. Она закрыла лицо руками, едва слыша, что говорит ей Жемчужина. Однако она все же слышала — и, похоже, уже понимала.