Без надежды на искупление - Майкл Флетчер

Бедект побледнел и отвел взгляд от тарелки.

– Штелен? – спросил он, не глядя на нее.

– Не знаю. Я была немного занята: и за мальчиком присматривала, и тащила величайший в мире труп.

Вихтих подмигнул Моргену.

Бедект жестом подозвал трактирщика и заказал кружку эля.

– А кто были те люди, черт возьми?

– Териантропы, – ответил Вихтих.

Штелен фыркнула.

– После всей той суеты и движухи, которые давеча устроил этот дебил, – своим тонким носом она указала на Вихтиха, – во время своей небольшой вылазки… Предполагаю, что это были какие-нибудь местные жители, желавшие прикончить величайшего в мире… дебила, – без фантазии закончила она.

– Я бы смирился, если бы ты назвала меня идиотом. Или имбецилом, пустой башкой, тупицей, болваном, дураком, кретином или простачком, – сказал Вихтих. – Но не дебилом. Когда слово используешь слишком часто, оно теряет свою весомость.

– Или вбивает в голову нужную мысль, которую не усвоить без таких повторений, – ответила Штелен.

– Я их знал, – сообщил Морген. – Это была Асена.

Все трое взрослых уставились на него.

– Асена? – переспросил Бедект.

– Она возглавляет тиргайстов Кёнига.

– Кто такие тиргайсты? – спросил у Моргена Бедект.

– Териантропы-ассасины. Еще есть шаттен мердер – это котардисты.

– Проклятие, – выругался Вихтих. – Ненавижу котардистов. Черт побери, так сложно убивать мертвых.

Чем больше Морген об этом размышлял, тем меньше логики он видел.

– Вы оба служите Кёнигу. Зачем бы он стал посылать ассасинов вас убить?

– Возможно, он этого и не делал, – сказал Бедект. – Кёниг велел нам только вывезти тебя из Зельбстхаса, но больше ничего не говорил. Возможно, именно от тиргайстов мы и должны тебя защищать.

Морген не мог поверить, что Асена способна причинить ему боль, а вот Штих, как ему в тот момент показалось, собирался его убить. От этих воспоминаний у него по спине побежали холодные мурашки. От мысли о том, как по нему всем сонмом поползли бы грязные, блестящие черные скорпионы, ему захотелось снова помыть руки. Он вспомнил, как Асена стояла на другой стороне улицы, наблюдая, как ее тиргайст нападают на Бедекта и Вихтиха. Перед его мысленным взором возникла Асена, и он увидел, что она пристально смотрит на него, а на лице ее была написана нерешительность. О чем она думала – решала, убивать его или нет? «Как она вообще оказалась перед таким выбором – зачем ей вообще нужно причинять мне боль?» Раньше, в Зельбстхасе, она всегда так хорошо к нему относилась, опекала даже.

Что крикнула Асена с другого края улицы, как раз перед тем, как ее убила Штелен? Морген уставился на блестящие медные поручни возле барной стойки и в неясных отражениях стал пересматривать ту сцену.

«Морген, я пришла забрать тебя», – и потом она рухнула, а возле нее оказалась Штелен. Пришла ли Асена захватить его в плен или она считала, что спасает его? По ее виду нельзя было сказать, что она собирается причинить ему вред. Казалось, скорее, что она только что приняла решение, которое помогло ей избавить сердце от тяжкого груза. Но если Асена считала, что забрать Моргена у Бедекта, Штелен и Вихтиха значило спасти его, то о чем это говорило? Считала ли она, что лучше сможет защитить его? Значило ли это, что нельзя доверять Бедекту?

– Морген, – сказал Бедект, положив тяжелую руку мальчику плечо. – Штелен сказала, что те скорпионы пытались тебя убить.

Бедект говорил правду. Штих определенно намеревался его убить. А вот что собиралась делать Асена?

Морген вздохнул. Одни только вопросы. Ни одного ответа, и откуда их взять, непонятно. Ауфшлаг сказал бы, что ключи к разгадке все под рукой, но мальчик, как ни старался, не мог сложить их в единую картину. Как всегда в тех случаях, когда он хотел увидеть по-дробности собственного будущего, отражения почти вовсе ему не помогали; каждый раз ему не удавалось увидеть ничего, кроме пламени. Странно, но будущее Бедекта выглядело очень похожим. Что это означает? Морген не вполне точно представлял, каким будет Вознесение, но, конечно же, оно станет поразительным зрелищем. Возможно, Бедект сгорит в пламени, в котором будет Возноситься Морген?

Штелен наклонилась вперед, упираясь локтями в стол. Ее желтушные глаза ярко блестели и казались влажными.

– Нам нужно уезжать из Найдриха. Я предлагаю на юг, через реку Флюссранд, обратно в Готлос.

– Готлос? – произнес Вихтих так, будто не верит своим ушам. – Серьезно? После того, что произошло в тот раз? Помнишь тот храм?

– Готлос – большой, – сказала Штелен, желая отстоять свой выбор.

Морген сделал вид, что не слушает, и сосредоточил все внимание на блестящем поручне. Когда он еще жил в Зельбстхасе, всего за несколько дней до того, как его приехал забрать Бедект, Морген случайно услышал разговор двух аколуфов, которые обсуждали нападение на храм Геборене в Готлосе. Есть ли тут какая-то взаимосвязь?

Морген постарался заглушить то чувство бессилия, которое у него возникло. Вопросы, вопросы и снова вопросы. А ему нужны ответы.

– Что-то не так? – спросил Бедект.

Морген еще не успел решить, что сказать, как за него ответил Вихтих:

– Оставь его в покое. Ему нужно некоторое время подумать.

Морген сосредоточил все внимание на поручне бара, в приглушенном блеске которого он старался разглядеть отражения. «Скажите мне то, что я хочу знать! Покажите мне мое будущее!»

Тени и отражения переплелись в запутанную паутину, и сквозь эти туманные нити он узнавал улицы Найдриха. Но кроме паутины было и еще кое-что; над ней возвышался паук, жирный и голодный. Морген видел лица детей, которые запутались в паутине и были туго замотаны, – в этой ловушке они дожидались момента, когда паук высосет из них все соки, до последней капли. Паутина стягивалась и душила город.

Себя самого он совсем не видел.

«Покажите мне!»

Отражения заплясали, и он увидел длинную немощеную дорогу с тысячью маленьких кровавых отпечатков ног.

«Это мои?»

Он увидел нож, который держала маленькая грязная рука. Это был нож Штелен, он сразу его узнал. Рука… нет, это не его рука, невозможно. Она слишком грязная.

Морген увидел камень на обочине дороги и понял, что если хорошенько постарается, то сможет – с огромным трудом – поднять этот камень над головой.

«Покажите мне…»

Он увидел бесконечный пожар.

* * *

«Странно, – размышлял Бедект. – Почему Вихтих бросился защищать Моргена? – Фехтовальщик вел себя так, будто был у мальчика личным телохранителем и повиновался каждому его слову. – Очень странное поведение, черт побери». Вихтих никогда не делал ничего, в чем не видел бы какой-либо выгоды для себя. Бедект посмотрел в другую сторону, мельком глянув на Штелен, чтобы понять, кажется ли и ей эта ситуация такой же подозрительной, как ему. На ее тощем лице не выражалось ничего, кроме привычной злобы. Заметив, что он обратил на нее внимание, она на мгновение просияла ему улыбкой, и Бедект тут же отвернулся.