Без надежды на искупление - Майкл Флетчер

– Не сомневаюсь. – Вихтих мило улыбнулся Штелен. Сейчас он отомстит за то, что она не принесла его мечи. – Проверь-ка лучше свои карманы, – сказал он Бедекту. – Бьюсь об заклад, что их обчистили.

– Засранец, – пробормотала она, пока Бедект шарил у себя в карманах.

Поморщившись, он пожал плечами, потерял равновесие и снова приземлился на задницу.

– Я все равно не помню, сколько у меня было.

– Я заметил, когда… когда я пришел в чувство… Я недосчитался кое-каких средств, – солгал Вихтих. Можно было с достаточной уверенностью предположить, что Штелен обшарила карманы у его трупа. Клептик никогда не сможет упустить такую возможность. – Она не такая крутая, какой себя считает, – сказал он, чтобы вывести ее из равновесия и понизить ее самооценку. – Я всегда знаю, когда она стащила у меня деньги.

– Врешь, – рявкнула она. – Ты никогда не замечаешь.

– Пока вы там сноша…

– Оставь их в покое, – скомандовал Морген. – Они нужны друг другу. Только это у них и будет к тому моменту, когда…

– Нужны друг другу? – перебил Вихтих.

– К тому моменту, когда что? – спросил Бедект.

– А вам не нужно, – сказал Морген Вихтиху. – Не нужно, потому что сейчас такое время, когда… – Мальчик замолк.

Вихтих понял. Такое время, когда он станет величайшим фехтовальщиком в мире. Такое время, когда рядом с ним есть маьчик-бог, которым так легко можно манипулировать.

Он снова посмотрел на Штелен. Тощая и жилистая. Волосы как крысиное гнездо. Желтые зубы, водянистые желтые глаза. В хорошие дни ее дыханием можно было за сто шагов уложить быка. Сегодня определенно был не самый лучший в этом отношении день. Грязная и во всех отношениях непривлекательная. Почему же тогда его так бесило от мысли, что Бедект уложил ее в постель? Хотя, пожалуй, вряд ли именно в постель, судя по их внешнему виду, все произошло в каком-то другом месте. Его задело ее предательство. «Как она посмела желать Бедекта больше, чем меня?» Вихтих же безупречен. У него идеальное тело. Он веселый, добрый и щедрый. Он вкладывал в дружбу так много самого себя, а в ответ ничего не получал.

Морген похлопал Вихтиха по спине, будто маленький засранец каким-то образом прочел его мысли и пытался его утешить.

– Не обращайте внимания. Просто оставьте их в покое.

Вихтиху было невыносимо просто смириться и ничего не делать. Не понаблюдать за тем, как с его подачи этим двоим будет больно и неловко, отказать себе в таком удовольствии было против всех его инстинктов и желаний. Но гораздо важнее, чтобы этот ребенок верил, что в какой-то степени управляет Вихтихом, имеет над ним некоторую власть.

– Как тебе будет угодно. – Он торопливо кивнул Штелен и Бедекту, которые пялились на него, ничего не понимая. – Простите. Быть мертвым так утомительно. Пойду вздремну.

– Я рад, что ты не мер-твый, – проговорил Бедект.

– Я тоже этому рад, – с чувством согласился Вихтих.

Штелен плюнула на пол возле ноги Вихтиха.

– А я нет. – Когда они на мгновение встретились глазами, она добавила: – Не особенно.

* * *

Утреннее солнце потоком лилось через открытое окно и барабанило по закрытым векам Бедекта, будто лучи отчаянно желали проникнуть внутрь его черепа, в самую глубину. Его перегретая голова пульсировала в такт с вяло стучавшим сердцем. У него было такое чувство, что его печень решила прекратить борьбу и прямо сейчас опередить остальные органы в их стремлении погибнуть и разложиться. Он медленно сел, стараясь не делать резких движений, а то ведь еще голова отвалится, и увидел морщинистые, измазанные уличной грязью пальцы своей правой ноги. На мгновение на его лице появилась широкая улыбка, которая так же быстро и исчезла. Благодаря тому, что сказал Морген, он перенес припрятанные монеты в левый сапог. Он осмотрелся в небольшой комнатке и понял, что остался один. Они бросили его спать на полу, прямо там, где он сам завалился, раскидав руки-ноги, в самой середине комнаты. За исключением того беспорядка, который остался после Бедекта, в комнате было как-то сверхъестественно чисто и аккуратно.

Наверное, они пошли поискать что-нибудь к завтраку. От мыслей о еде желудок Бедекта угрожал вот-вот взбунтоваться.

От прошедшей ночи в памяти остались только отдельные проблески. К сожалению, в них он видел именно то, о чем предпочел бы забыть. Сношались в переулке, как пьяные подростки. «О боги, она же могла забеременеть!» От этой мысли его тут же отпустило похмелье, и на его место пришел мучительный страх.

– Нет, – сказал Бедект, обращаясь к пустой комнате.

Если вера влияет на реальность, то можно надеяться, что его желание не стать отцом определит события ближайших дней.

Штелен в роли матери. Вихтиху бы это понравилось. Всегда остается еще такой вариант, как самоубийство.

Бедект, крякнув, наклонился вперед – шрамы у него на спине уже стали жесткими – и стащил с себя остававшийся сапог. Припрятанные на черный день денежки он держал в сапоге, внутри каблука, в котором была выковыряна дыра со стороны пятки. Небольшой запас монет. Он высыпал их в свою обрубленную ладонь.

– Что за на фиг?

Раньше золота у него было поменьше.

Штелен с ее способностями клептика затуманивала ему память, это само собой, в отношении того, сколько у него было денег, но он особенно никогда не беспокоился. Если бы она не таскала его денежки, он потратил бы их на шлюх и эль. А когда она прибирала его монеты, он всегда мог рассчитывать, что она заплатит за комнату в гостинице, за еду и выпивку. Но вот теперь, когда у него оказалось больше золота, чем должно было быть…

Бедект смутно припомнил, как Вихтих обвинял Штелен, что она у них крадет. Что за глупое обвинение. Конечно, она у них воровала; она же клептик. Может, Штелен расстроилась из-за заявлений Вихтиха? Неужели она почувствовала такие угрызения совести, что вернула недостающие монеты с большими процентами? А почему именно сейчас, ведь столько лет уже прошло? Совершенно непонятно. Разве только…

– О боги, нет.

* * *

Морген наблюдал, как Бедект осторожно спустился по лестнице в общий зал гостиницы. Оказавшись в зале, огромный человек оглянулся по сторонам, щурясь от лучей утреннего солнца, которые лились в открытые окна. Бедект поморщился, увидев стол своих. Казалось, он раздумывает, не сесть ли ему отдельно. Наконец – все так же обутый только в один сапог – он протопал к столу и присоединился к ним. Возможно, кто-то из постояльцев и заметил, что чего-то не хватает, но виду никто не подал.

Вихтих проревел:

– Доброе утро, вот и солнце!

Бедект тяжело рухнул на стул и мрачно глянул на Вихтиха.

– Где мы находимся?

– Не знаю, – ответил Вихтих. – Когда мы сюда заселялись, я был мертв. – Он понюхал стоявшую перед ним тарелку бобов, где была еще и жирная колбаска. – А кормят тут недурно.