Горячая весна 2015-го - Михаил Луговой

– Тогда военные действия необходимо заканчивать немедленно, – стоял на своем Семенов.

– Прекратить боевые действия можно только переговорами, – загнул палец Королев, – но на переговоры они не пойдут, либо пока не увязнут, а до этого еще долго, либо пока не потерпят серьезное поражение, чего мы обеспечить не можем. С другой стороны, – он загнул второй палец, – единственный наш козырь, то есть ядерное оружие, мы применить не можем… Тогда, может быть, стоит им хотя бы припугнуть?

– Кейсон и Хейли не дураки, – резко отозвался Шемякин, – они наверняка пришли к тем же самым выводам. Вспомните донесение Осокина из Женевы. Хейли не ведется на угрозы.

– Это так, – подтвердил Косицын. – Зато в Вашингтоне вчера начался масштабный политический кризис, раздаются даже требования об импичменте Кейсону. Так может, и пугать стоит не чиновников тамошнего Госдепа, а обывателей и конгрессменов?

– Да, но как это сделать? – спросил президент.

– Чтобы убедить оппонента в реальности некоего действия, необходимо его продемонстрировать, – веско произнес директор ФСБ и продолжил, обращаясь к начальнику Генштаба: – Мы ведь способны нанести по американским войскам не массированный удар, а одиночный, с предупредительными целями?

– Мы-то способны, – согласился Семенов, – только с организационной точки зрения одиночный удар никак не отличается от массированного. Я хочу сказать, что военная машина Коалиции будет реагировать одинаковым образом и на один удар, и на пятьдесят. Я предложил бы найти другую цель.

– Город? Небольшой, что-то вроде Анкориджа? Или отдаленная военная база?

– Отпадает, – поморщился президент. – Нам не следует сразу атаковать американскую территорию.

– У нас есть наработки предупредительных ударов по морской акватории вблизи берегов агрессора, – сказал вдруг командующий ВВС. – Правда, они почти двадцатилетней давности. Идеальное средство предупреждения. Мы можем обеспечить подрыв ракет в определенной географической точке с точностью до нескольких десятков метров.

– И сколько же времени понадобится на организацию такого удара?

– Цели у побережья Британии будут поражены через шесть часов после подъема самолетов. У Западного побережья США – через двенадцать часов. Плюс некоторое время потребуется на организацию операции.

– И что мы будем делать после этого? – саркастическим тоном спросил Шемякин.

– Одновременно с этим следует передать правительству США ультиматум, – снова включился в разговор Косицын. – Дать им несколько часов на размышление и поставить их перед выбором: полноценный ядерный удар по их войскам и городам или прекращение огня и возвращение за стол переговоров.

– А если они не согласятся?! – Голос Шемякина почти сорвался на визг. – Мы готовы к коллективному самоубийству?!

Его слова были прерваны телефонным звонком. Семенов снял трубку и с каменным лицом выслушал короткий доклад. Положил трубку обратно и, глядя на Рогова, произнес:

– Только что американские силы начали штурм Калининграда. Решать нужно сейчас.

Президент, которого внезапно стало тяготить то, что ростом он был ниже всех присутствующих, понял, что пора брать инициативу в свои руки.

– Значит, так, – произнес он значительным тоном. – Все дрязги прекратить. Первое. Генерал армии Семенов! Вы освобождаетесь от должности начальника Генерального штаба Российской Федерации. Но продолжаете исполнять все его обязанности вплоть до дальнейших распоряжений.

Семенов коротко кивнул, продолжив стоять навытяжку.

– Второе. Генерал-полковник Зубов! Подготовить и немедленно доложить мне варианты предупредительного удара по морской акватории вблизи берегов стран-агрессоров!

– Есть! – коротко откликнулся Главком ВВС.

– Третье. Министр иностранных дел Косицын! Немедленно подготовить несколько вариантов ультиматума Кейсону о прекращении военных действий. Проработать вопрос о сроках его предоставления. Немедленно доложить мне.

Министр коротко кивнул.

– Четвертое. ИО начальника Генштаба и министру обороны обеспечить готовность ядерных сил к массированному удару, если ультиматум не возымеет действия. Но ни в коем случае не раньше. Всем упомянутым лицам покидать командный пункт Генштаба запрещаю. Все.

Из-за двери что-то испуганно мямлили, но открывать не хотели. Лейтенант страшным шепотом пригрозил взорвать дверь единственной гранатой, и это подействовало. За дверью оказалась пожилая испуганная женщина, прикрывшая рот рукой при виде покрытых грязью вооруженных людей.

– Тихо, мать, – сказал лейтенант успокаивающим тоном. – Мы не грабители и не дезертиры. Видишь, пацану со мной плохо совсем. – Он указал на присевшего на землю Василия. – Помощь нужна. Американцы, поляки есть в деревне?

– Нет, – испуганно сказала женщина. – Никого нет. Вчера наши были на таких вот машинах. – Она развела руки, показывая что-то большое. – Но днем уехали.

– Куда?

– На Полесск…

Лейтенант подхватил Василия, у которого в глазах все плыло, и повел его в дом.

– Туда веди, – указала хозяйка на соседнюю комнату. – Топчан там…

– Как деревня называется? – спросил лейтенант, осторожно положив автомат на стол.

– Это не деревня, – машинально поправила его женщина. – Славинск.

– Карта есть?

– Была. Ее… Этот забрал…

– Кто – «этот»?

– Ну, – смутилась хозяйка, – вроде вас. Из леса вышел, солдат, говорит.

– Где он?

– В погребе со стариками моими. Я тут одна хозяйство сторожу.

Продолжения Василий не слышал, сразу провалившись в глубокий сон.

– Сраный анклав, – ворчал Джо, – вечно здесь у меня проблемы… Куда прешь, тупица!

Последние слова относились к польскому водителю. Он под звуки английской речи начал клевать носом и, пропустив момент, когда идущая впереди машина начала притормаживать, едва не протаранил их микроавтобусом бронированную задницу идущего впереди MRAP[87]. Встряхнувшись, поляк ударил по тормозам и приотстал ровно настолько, чтобы не потерять в предутренних сумерках красные точки его габаритных огней.

– Вот я и говорю, – вернулся оператор к прерванной мысли, – еще в прошлый раз, полтора года назад, когда ты выдернул меня из теплой постели и потащил сначала на самолет, а потом в этот трахнутый анклав, соблазняя Пулитцеровской премией, я сказал: еще раз такое случится, и я разорву контракт!