Выстрелы в Сараево. Кто начал Большую войну? - Игорь Макаров

Тем не менее вольнодумие тут цвело пышным цветом. В 1908 году Святейший Синод поручил Волынскому архиепископу Антонию (Храповицкому) провести ревизию Киевской академии. Отзыв Антония оказался резко отрицательным. Преподавательская корпорация обвинялась в сочувствии революционным настроениям и даже в нигилизме. Среди киевских профессоров даже оформилась «либеральная партия», выступавшая за коренную реформу духовных академий. Эти мысли, ясное дело, внушались и студентам; так что Казимирович прошел в Киеве хорошую школу нигилизма. Осенью 1905 года студенты начинают требовать внедрения в академическую жизнь самоуправления («автономии») и в знак протеста бойкотируют занятия. Совету академии ничего не оставалось, как распустить студентов до нового года.

Вот какие мрачно-нигилистические воспоминания остались о Киеве у самого Казимировича:

Здесь существует обычай, когда все публичные женщины осматриваются, чтобы «чистую публику» охранить от «зараженных». Осмотр обычно производит полицейский писарь (который, походя скажем, всё и вся) в присутствии двух жандармов, а иногда в обществе еще какого-нибудь лица. По вечерам они смело дефилируют по тротуару, а затем ночью останавливают всех тех женщин, которые не имеют кавалеров!.. Их спроваживают в участок, а оттуда «на осмотр» лекарю, где и награждают титулом проститутки, если случайно при них не окажется нужного документа…

Вследствие такой жестокой цензуры, которую ввели киевские цензоры, недавно была и попытка самоубийства одной невинной девушки, Марии Бобровниковой, причем в арестантской участка… Мария Бобровникова гуляла вечером по дивному «Крещатику» (это самая величественная улица в Киеве), как и всякая девушка, но затем была «задержана» только потому, что усомнились в ее «честности». Она пыталась совершить над собой самоубийство, потому что предпочитала смерть жизни в арестантской с какими-то жуликами и пропащими личностями. Перспектива препровождения к лекарю в сопровождении жандарма, позор насильного лекарского осмотра — это чересчур для мало-мальски честной женщины[435].

И заметьте, эту чепуху пишет не нахальный репортер, набивший руку на вранье, а выпускник Киевской духовной академии! Более того, из подобных баек он сочиняет книжку «Россия. Письма о культуре» и издает ее в Сремских Карловцах, сербском городке с богатой церковной традицией.

Отголоски вольнодумства Казимировича звучат и в публикации на тему религиозного образования на упомянутом сайте. Мы узнаем, что в 1913 году, будучи уже не только теологом, но и доктором права, киевский питомец выпустил специальную брошюру, добиваясь открытия теологического факультета в Белградском университете, которое натолкнулось на сильное противодействие с разных сторон. По словам Казимировича, в силу «восточно-сербской медлительности в среде нашей интеллигенции укрепилось даже мнение о ненужности богословского факультета»; в то же время «радикальные миряне» считают, что «научное изучение богословских проблем» нужно доверить философским факультетам, поскольку в научных трудах теологов «веет узкий дух конфессионализма», что ставит под сомнение «свободу научного исследования». А «наши церковные консерваторы», в его видении, суть «самые ревнивые поборники духовных академий и противники богословских факультетов», полагающие, что богословские занятия в университете подвержены «обмирщению».

Отвергнув оба этих мнения, Казимирович указал, что основание теологического факультета в интересах Сербии, сербства и Сербской православной церкви, науки и просвещения. По его мнению, духовная академия готовит специалистов «с отсталыми взглядами, поскольку в закрытой академической среде они не в состоянии хорошо познакомиться с теми науками, которые университет предлагает своим студентам». Признав, что ему не понятно, почему государственное руководство определилось за основание духовной академии, он назвал ситуацию с богословским факультетом «неслыханным промедлением», за что наибольшую ответственность несут «неэнергичные министры просвещения» и «непроницательные церковные представители».

Обратимся к биографическим сведениям об этой «мистической личности»:

Казимирович Радован (27.07.1882, Ябуковац близ Неготина — 5.09.1950, Белград) — теолог, профессор, публицист, участник Первой мировой войны. Отец Никола (1859–1934) — учитель, позднее священник, протоиерей, активно участвовал в политической жизни; о матери известно только то, что ее звали Марией.

После начальной школы в Ябуковаце, гимназии в Неготине (1894-98) и училища богословия в Белграде (1898–1903) завершил Духовную академию в Киеве, получив степень кандидата богословия (1904-07). В немецком Тюбингене изучал право (1907-11) и защитил докторскую на тему бракоразводное право в сравнении с русским и немецким», которая была издана в Бонне (1911). Затем завершил теологический факультет в Белграде (1912), но духовному служению предпочел научную работу.

Служил преподавателем христианской науки в крагуевацкой гимназии (1907-08), вальевской гимназии (1908-14), женской гимназии (1920-30), мужской гимназии в Белграде и белградском реальном училище (1930-39). Вышел на пенсию в 1939. Во время оккупации (1941-44) служил в министерстве просвещения. Преподавал русский язык на юридическом факультете (1949-50). Писал эссе, научные сочинения, статьи на тему религии, истории, права, литературы и искусства. Переводил с русского, немецкого и румынского. Собирал и описывал этнографический материал. Изданный им «Альбом народных украшений» был преподнесен королеве Марии по случаю ее венчания с королем Александром Георгиевичем.

Как признанный поборник югославянских идей пользовался поддержкой и благорасположением официальной власти. Награды: Албанская памятная медаль (1921), Памятная медаль в честь освобождения и объединения (1920), Орден св. Савы IV (1925) и III степени (1936), Орден Белого орла V степени (1927), Золотой крест за заслуги Польской республики (1930), Орден Югославской короны IV степени (1933) и орден Румынского королевства (1937). Дети: сын Живорад, дочери Лилька, Драгица и Йела.

Пикантное обстоятельство: Р. Казимирович накануне Первой мировой пописывал хлесткие статьи в газету «Пьемонт», служившую рупором «Черной руки» (не пренебрегая, впрочем, сотрудничеством с другими изданиями; в справочниках приводится 31 название). Связи с «Пьемонтом» были хорошо налаженными: Казимирович даже хлопотал за границей о покупке типографии (фактически для «Черной руки»), в связи с чем часто выезжал в Будапешт, Вену и Прагу, попутно занимаясь в этих столицах и своими издательскими делами. 21 мая 1913 года в «Пьемонте» вышла его статья «Что может случиться со славянами, когда они проезжают через Австрию», которая у австрийцев вызвала подозрение, что он помогает «Черной руке».

При этом Казимировичу удавались и работы на церковные темы. Так, за исследование о необходимости автокефалии Польской православной церкви Радован был удостоен Ордена военного креста (1931); не обходила его наградами и Сербская академия наук и искусств[436].