Пути Звезднорожденных - Александр Зорич

Тяжелая масса грютов неумолимо надвигалась. Честная схватка была неминуема. Тарен Меченый отдал Пелнам и Хеврам приказ на жесткую оборону. Если им и удастся устоять против тяжелой конницы, так только в плотном построении, ощетинившемся длинными копьями.

Один из знаменосцев упал, пронзенный стрелой. Тарен в оцепенении следил, как оседает наземь его родственник, облаченный в зеленый плащ. Десница главы Дома Пелнов опередила рассудок и успела перехватить древко знамени прежде, чем оно рухнуло ему под ноги.

«Мы обречены», – думал Тарен, вгоняя древко знамени в землю на добрый локоть.

Знамя будет стоять здесь. Но он, Тарен, сейчас пойдет вперед. Ему вовсе не хотелось стать прежде времени соломенным болваном для грютских лучников – знаменосцев всегда убивают первыми.

«Мы спаслись от Стены Сокрушения, но по-прежнему все висит на волоске», – бесстрастно подумал Горхла, наблюдая с вершины деревянного помоста «кричащей девы», как волна грютских теагатов, волоча с собой разноцветные шелковые знамена-драконы, захлестывает Хевров и, обтекая их выдвинутый вперед клин, накатывает на Пелнов.

«Дева» захлебывалась собственным криком.

Что наступит вслед за этим, Горхла знал слишком хорошо. Сейчас ее уже не остановить – слишком уж она раскричалась, не то что перед Вратами Хуммера.

Горхла поспешно покинул площадку.

Казалось, что варанское войско сметено яростным ураганом невиданной силы. Варанцы бежали безостановочно, оставив лежать недвижно или корчиться на земле в мучениях тысячи своих воинов. Спаслись лишь самые быстроногие.

Властелин и пятеро хушаков делали все, что было в их силах. Но свет изумрудной серьги в ухе Властелина был чересчур слаб, а его голос, некогда способный перекрыть боевой клич целой армии, теперь казался всего лишь воплем сварливого сотника.

Варанцы бежали к кораблям. Только Властелин со своей свитой, да еще струхнувший от страховидности всего сущего Хегуру оставались на месте, как маленькая скала посреди бурного потока.

Горхла ступил на землю и успел отогнать ближайших Лорчей от деревянной башни. Вслед за этим «кричащая дева» лопнула с печальным звоном.

Не успели ее обломки попадать на выставленные над головами щиты воинов, как из алустральских боевых порядков вычленилась и устремилась точно по направлению к Властелину грохочущая колонна воинов.

Это были Эльм-Оры, Лорчи, немногочисленные Гамелины. С ними шли Торвент, Хармана, Герфегест. Ядро армии Синего Алустрала.

Император знал, что дорого каждое мгновение. Властелину могут прийти на помощь грюты. Властелин может восстановить повелевание Девкатрой. Властелин, в конце концов, может прекратить панику среди варанцев.

Все решает время. И времени сейчас совсем мало.

– Батя, она, кажется, замолчала, – заметил Шотор как бы между прочим, присаживаясь на корточки над упавшим Гаассой окс Тамаем. Он приложил ладонь к шее варанца – не надеясь, впрочем, услышать отголоски биения его сердца.

Шотор имел в виду «кричащую деву». Но Фарг насмешливо осведомился:

– «Она» – это «Сиятельная князя»?

Бывший Первый Кормчий, бывший Сиятельный князь, бывший Друг Вольной Провинции Варан…

Несколько коротких колоколов назад Гаасса окс Тамай обрел свою смерть – столь же странную, по-своему величественную и по-своему презренную – как и вся его жизнь. Гаасса окс Тамай не мог перед лицом Властелина удариться в бегство вместе со своими людьми. И он держался до конца, превозмогая отвратительную дрожь в становом хребте и боль, разрывающую сознание в клочья.

– Еще бы не замолчала, – деланно отмахнулся Властелин, – если она разлетелась в мелкие клочья!

В действительности же Властелин был угрюм и подавлен. Варанское войско как организованная сила перестало существовать. Теперь варанцы, словно огромное стадо насмерть перепуганных баранов, топтались у берега Киада, частью громоздясь на галеры, частью бросая стыдливые взгляды через плечо.

Девкатра не откликается на его призывы. Коготь Хуммера почернел, как ночь. И только хушаки бодры и веселы. Ну этим бы по жизни все смеяться…

Надо было что-то делать. Что-то предпринимать. И в то самое мгновение, когда Властелин принял решение направиться к Сарганне и выиграть сражение, возглавив грютов и герверитов, Фарг неприятно переменившимся голосом заметил:

– Милостивый гиазир Урайн. К нам гости.

Еще никогда хушаки не были столь вежливы. Они никогда не называли его ни «Урайном», ни тем более особенно зловещим в их устах «милостивым гиазиром».

Властелин остолбенел. Прямо на них с пугающей быстротой надвигались обнаженные люди, размалеванные охрой и «медной зеленью».

Лорчи. Но не только Лорчи. Среди прочих, Властелин увидел штандарт с Черными Лебедями. Ну а где Гамелины – там и их Хозяева. Хармана и Герфегест. Давненько не виделись. С самого Наг-Нараона. Но тогда встреча вышла чересчур сумбурной.

И только теперь Властелин осознал то, что, похоже, мгновение назад осознал Фарг.

Шестеро в поле не воины. Даже если один из них – Звезднорожденный, а остальные пятеро – дионагганы.

Теперь – не воины. Потому что сын Элиена, расплатившись своей жизнью, выкупил и обратил в ничто девять десятых их силы. А «кричащая дева» смела варанские ряды, прикрывающие их, как дуновение ветерка – легчайшую пушинку.

Никто не заметил, как нетопырь Хегуру, подрагивая от вожделения, воспользовался всеобщим замешательством и, вырвав глаза Гаассы окс Тамая, быстро сожрал их, воровато озираясь.

Нетопырь зря страшился наказания за невоздержанность. Когда Властелин бросил на него вроде бы ничего не значащий рассеянный взгляд, этот взгляд в действительности выражал простую, но важную мысль: только в крыльях нетопыря Хегуру отныне видит свое спасение Властелин Эры Благодатного Процветания.

Люди Алустрала неумолимо приближались.

Властелин украдкой посмотрел на хушаков.

Фарг озабоченно покусывал нижнюю губу. Двайр и Сав, словно сговорившись, вложили клинки в ножны. Нальк в прострации воззрился на окровавленную пасть Нетопыря. Шотор подобрал из-под ног ком земли и легонько подбрасывал его на ладони.

– Послушайте, милостивый гиазир, а зачем вы отослали эту суку, Ийен, к Сарганне, а?

Властелин не ответил. Он хотел дослушать до конца, не перебивая. Даром, что глаза застило слепым бешенством от первых же звуков хушачьего голоса – противного, наглого, развязного. Последний раз хушаки пытались так разговаривать с ним еще в Варане.

– Ведь, будь она с нами, – Шотор нервно возвысил голос, – мы могли бы учудить сейчас «Лук Гестры» и превратить этих, – хушак указал неопрятным ногтем на приближающийся штандарт Гамелинов, – в кучу угольев.