Последняя надежда - Феликс Эйли

для фиолетовой силы. Поэтому я помогла сенатору Антонио Рамиресу и его людям спрятаться от войск Аида и основать Последнюю Надежду. Если бы не я, Вельзевул просто убил бы Рамиреса – а так архидемон тайно завладел уже при Айзенманне, и это был его запасной план. И пока мэры-марионетки Аида сменяли друг друга, я выжидала, когда фиолетовая сила будет готова к тому, чтобы вселиться в новые тела. Я долго и терпеливо ждала. К сожалению, часть мощи Древних была безвозвратно утрачена, поэтому вторые Брат и Сестра не могли создавать иллюзии и контролировать разум, зато я дала им – то есть, вам – способность ходить сквозь стены. И, самое главное, оставшихся магических сил всё равно хватало для задуманного. Через семьдесят лет после апокалипсиса настал момент, и я вернулась в Последнюю Надежду и повторила почти то же самое, что и в Катценхаузене век назад. Основала тайное общество Невидимых вместе с Люциусом и внедрила модифицированные яйцеклетки ничего не подозревающей Жаклин Перес. Так родились вы, Антуан и Элеонор, новые Эрнст и Изабелла, которые защищали от демонов постапокалиптический мир. Но правда в том, что вы не герои. Вы не охотники на демонов. Вы всего лишь оружие. Моё оружие против Бога.

Арабелла выпрямилась в кресле словно на троне. Всем своим видом она излучала абсолютную уверенность в своей правоте и в своей победе. А Эрнст и Изабелла, наоборот, поникли, сидя на диване. Неприглядная истина упала на них невыносимо тяжким грузом.

– Оказывается, всё, во что мы верили, было ложью… – в глазах Сестры появились слёзы.

– Почему, почему ты сразу не сказала всё как есть? – дрожа, спросил Эрнст, – почему ты мучила нас? Ты могла бы сделать нас тупыми безвольными тварями, но сделала людьми.

– Я делала всё это в надежде, что вы сами встанете на мою сторону, – грустно, почти жалобно ответила Арабелла.

– Мы не встанем, – жёстко произнесла Изабелла.

– Встанете, – неожиданно твёрдо отрезала Левски.

Комнату залил красный свет, и Сестра и Брат увидели, как под стеклянным полом разверзлось пекло. Костры потрескивали посреди раскалённой равнины, похожей на огненные пустоши Ада. Воздух вокруг близнецов стал жарче.

– Я дам вам время подумать, – ровным тоном произнесла Арабелла, – вас здесь будут хорошо кормить и привечать. Всего вам доброго.

Она встала с кресла и быстрым шагом направилась к выходу из комнаты. Брат и Сестра проводили волшебницу злыми, невидящими взглядами. И когда створки белой двери захлопнулись, Изабелла и Эрнст придвинулись друг к другу на диване. Фиолетовая одежда, Поле – всё напоминало им о большом обмане, в который они верили почти всю жизнь. О том, что с самого начала они были лишь оружием безумной Арабеллы. Сидя рядом, Сестра и Брат взяли друг друга за руки, безразлично взирая на пылающий ад за прозрачным полом. Ничто больше не имело в их жизни значения, кроме, возможно, душевной связи, которая оставалась настоящей.

Прошло время. Красная жара сменилась синим холодом. Теперь под полом простиралась снежная пустыня и завывала метель. Эрнст и Изабелла часами ходили по комнате без особой цели. Кто-то из близнецов то пил воду на столике, то доставал книгу из шкафа. Иногда маги стояли вместе у окна и печально смотрели на небо за ним. Казалось, что ничего больше не изменится ни во внешнем мире, ни в их комнате. Порой они подходили к двери и в отчаянии стучали по ней. Это не помогало. С какой бы силой они ни били, она оставалась такой же целой и гладкой. И не открывалась.

Граммофон на комодике запустился сам. Из белого раструба донеслась грустная, напевная мелодия, которая заглушила снежные завывания. Изабелла и Эрнст слышали её давно, ещё когда учились в музыкальной школе.

«Чайский?» – Эрнст попытался вспомнить имя композитора.

«Похоже», – ответила Изабелла, – «да, это он».

Музыка северийского гения вызывала воспоминания о далёких временах, когда близнецы были ещё обычными подростками и не знали, что обладают фиолетовой силой. Той, которая была нужна лишь для зловещих целей Арабеллы. Брат и Сестра молча простояли в центре комнаты, пока граммофон не проиграл пластинку и не выключился.

Устав ходить и стоять, Эрнст и Изабелла легли. Сестра решила занять кресло, а Брат – диван. Фиолетовые маги вытянули ноги и расслабились, уныло глядя в потолок. Близнецы пытались успокоиться избавиться от гнетущих мыслей, которые истощали их разум. Но кошки так и скребли в душах Изабеллы и Эрнста, связанных Полем. Такова правда: Сестра и Брат были жертвенными барашками, свиньями на убой. И никак не могли это исправить.

Стемнело. За окном небо стало чёрным, а электрический свет в комнате сам погас. Изабелла легла спать на диване, укрывшись плащом от холода, а Эрнст стоял у окна, вглядываясь в звёзды. Брат не был силён в астрономии, но чувствовал, насколько чужеродным было местное небо. Интересно, на каком расстоянии от мира Пяти Рас они с Изабеллой сейчас находились? Были ли они в соседней системе или в совершенно другой галактике? Устав размышлять над этим, Эрнст присоединился к Изабелле на диване. Мысли бушевали в его голове около часа, после чего он благополучно заснул.

Проснулись Брат и Сестра следующим утром, когда солнце снова взошло над Лимбо. Под стеклянным полом снова зеленела трава и росли цветы, а в комнате снова стало тепло, но не жарко. Близнецы совершенно потеряли счёт времени. Они нигде не видели часов, и казалось, что минуты теперь длились целую вечность. Позже к магам пришёл гвардеец Лимбо в белых доспехах и серебристом шлеме. Непрерывно жужжа моторами, робот поставил на диван тарелку с едой. Там были сосиски, булки и яблоки. Столовых приборов гвардеец не принёс.

– Спасибо, – сказала Изабелла.

Безликий робот промолвил что-то невнятное и покинул комнату, а Эрнст и Изабелла сели и принялись жадно поглощать пищу. Близнецы поняли, что не ели ещё с тех пор, как летели на корабле Анны и Томаса. Бедные их друзья-фэане… Они вообще не знали, что восхищались фальшивыми героями и дружили тоже с фальшивыми героями.

Завтрак оказался на удивление сытным. Похожая еда из Последней Надежды не настолько утоляла голод. Съев всё, маги принесли синюю бутылку и два бокала со столика и запили завтрак водой. Она была холодной, но горячую они никогда не любили.

Вскоре гвардеец Лимбо вернулся и забрал