Ложь и правда о советской экономике - Евгений Юрьевич Спицын

настроениями благодушия и зазнайства», поскольку «непрерывный технический прогресс, курс на высшую технику, дальнейший подъем на этой основе производительности труда» является «главной линией в развитии промышленности»[623].

Однако обещанной «революции» так и не случилось, поскольку, во-первых, еще на февральском Пленуме ЦК, где с поста главы правительства снимали Г. М. Маленкова и нещадно поносили его «новый экономический курс», лично Н. С. Хрущев громогласно заявил, что партия никогда не пойдет на поводу антимарксистских взглядов по коренным вопросам промышленной политики, поскольку «тяжелая индустрия была, есть и будет основой экономической и оборонной мощи нашего социалистического государства». И, во-вторых, еще 28 мая 1955 года был подписан Указ ПВС СССР, в соответствии с которым сталинская Гостехника — Госкомитет СССР по внедрению передовой техники в народное хозяйство, — которую с ее основания возглавлял «легендарный сталинский нарком» В. А. Малышев, была преобразована в Госкомитет по новой технике»[624]. Как справедливо пишут Ю. П. Бокарев, А. С. Галушка и другие авторы, отныне новый Комитет, по сути, потерял прежний административный ресурс, превратившись лишь в научно-консультативный орган, предлагавший, но уже не внедрявший все достижения НТР в реальное производство. Более того, если раньше Госплан жестко планировал и контролировал весь процесс внедрения передовой и новой техники по всем отраслям народного хозяйства страны, то теперь эта работа была отдана на откуп самим министерствам и ведомствам и их руководителям[625].

Легендарный В. А. Малышев не пережил своего детища и скончался в конце февраля 1957 года. Правда, и сама новая Гостехника приказала долго жить всего через три месяца, когда 10 мая 1957 года была вновь преобразована в Государственный научно-технический комитет СССР с еще более скромными полномочиями. Теперь его возглавил столь же легендарный бывший директор Нижнетагильского Уралвагонзавода Юрий Евгеньевич Максарев, однако в этой должности он пробыл чуть больше двух лет. А с апреля 1961 года начнется самая настоящая чехарда: ГНТК был преобразован в Госкомитет по координации научно-исследовательских работ и параллельно с ним будут созданы еще ряд ведомств: Госкомитет по электронной технике (1961–1963), Госкомитет по автоматизации и машиностроению (1963), Госкомитет по приборостроению, средствам автоматизации и системам управления (1963–1965). Однако, как верно подметил тот же Ю. П. Бокарев, «все они решали уже частные задачи». И только после отставки Н. С. Хрущева в 1965 году будут образованы два новых союзных ведомства — Министерство приборостроения, средств автоматизации и систем управления СССР во главе с Константином Николаевичем Рудневым и Государственный комитет по науке и технике СССР, главой которого был назначен вице-президент АН СССР Владимир Алексеевич Кириллин.

Наконец, немаловажным фактором динамичного развития всей советской экономики в первой половине 1950-х годов, на чем особо акцентируют свое внимание Г. И. Ханин и Р. А. Белоусов, были, во-первых, сохранение жесткой вертикальной системы отраслевых министерств и ведомств; во-вторых, работа на ключевых должностях в Совете Министров СССР в ранге заместителей его главы выдающихся управленцев, в том числе В. М. Молотова, Л. М. Кагановича, М. З. Сабурова, М. Г. Первухина, В. А. Малышева, И. И. Носенко, И. Ф. Тевосяна, А. П. Завенягина и многих других; в-третьих, качественно выросший уровень квалификации рабочих, инженерно-технических и большинства руководящих хозяйственных кадров, особенно на среднем и нижнем уровнях; в-четвертых, созданная в предыдущие пятилетки индустриальная, строительная и научно-техническая база, позволившая очень быстро наращивать объем технически достаточно совершенных для своего времени производственных фондов.

Наконец, по оценкам того же Г. И. Ханина, который не является большим симпатизантом советской власти, «крупнейшим хозяйственным достижением 1950-х годов» стал «грандиозный (не побоюсь этого слова) подъем сельского хозяйства», ставший «важнейшим условием повышения жизненного уровня населения страны и заметного подъема легкой и пищевой промышленности». Так, в 1952–1958 годах продукция сельского хозяйства выросла примерно в 1,5 раза, то есть почти на 10% в год, и таких «колоссальных темпов роста в нормальный (а не восстановительный период) не знало… сельское хозяйство ни в одной стране капиталистического мира, даже в США» после окончания Гражданской войны в 1860-1870-х годах. При этом важно отметить, что столь быстрый рост сельскохозяйственного производства в основном «шел на интенсивной основе, так как в этот период численность сельского населения страны практически не изменилась», а это означало, что производительность труда в сельском хозяйстве росла ежегодно на 10%, что и в промышленном производстве в аналогичный период. Если сопоставить объемы урожайности и посевных площадей и поголовья скота, то значительная часть прироста всей сельхозпродукции обеспечивалась за счет роста урожайности и повышения продуктивности животноводства. Таким образом, впервые за всю историю страны в сельском хозяйстве стали преобладать интенсивные методы, как и предусматривалось Директивами XIX съезда партии. Хотя надо заметить, что сам Г. И. Ханин почему-то избегает подчеркнуть тот неоспоримый факт, что «грандиозный подъем сельского хозяйства» в указанные годы был связан не столько с решениями партии и правительства в августе — сентябре 1953 года и началом освоения целинных земель, а с позитивными итогами реализации не менее грандиозного Сталинского плана преобразования природы в 1948–1953 годах, который был похоронен с началом целинной эпопеи. Однако об этой странице истории сельского хозяйства страны, его достижениях и провалах более подробно мы поговорим в отдельной главе.

Подводя итоги V-й пятилетки, мы опять-таки сошлемся на обоснованное мнение профессора Г. И. Ханина, который в своих фундаментальных работах особо подчеркивал, что «достигнутые в этой пятилетке темпы роста советской экономики намного превышали» не только темпы роста в США и ряде других буржуазных держав. Они даже превышали темпы роста экономики Японии и Западной Германии, которые считались странами «экономического чуда». Так, производство электроэнергии, являвшееся самым концентрированным выражением уровня экономического развития страны, в СССР в 1955 году превышало уровень Японии и ФРГ в 2,2 и в 2,6 раза, прокат черных металлов — в 4,25 и в 2,5 раза, а производство цемента — в 2,1 и в 1,6 раза. Более того, как это ни покажется странным, но даже по производству хлопчатобумажных тканей, кожаной обуви и радиоприемников СССР опережал Японию и ФРГ, уже не говоря о США и Великобритании. То же самое можно сказать и применительно к производительности труда. Если в ведущих буржуазных экономиках значительная часть прироста промпродукции обеспечивалась за счет увеличения численности работающих, то в СССР за счет существенного роста производительности труда[626].

Вместе с тем, как считают те же Г. И. Ханин, Р. А. Белоусов, В. А. Шестаков и их коллеги, «впечатляющие достижения советской экономики в V-й пятилетке не должны заслонять» целый ряд ее хронических проблем, прежде всего качество и дефицит самых