Разгадка кода майя: как ученые расшифровали письменность древней цивилизации - Майкл Ко

Книга Майкла Ко популярная в лучшем смысле этого слова – яркая и индивидуальная. И как в случае с каждыми индивидуальными шедеврами она избирательна. Эту избирательность и представляется необходимым прокомментировать отдельно.

Прежде всего, стоит помнить, что это книга, написанная американским ученым для американской (и шире – англоязычной) публики. Поэтому многие сюжеты, понятные изначальной аудитории, редакторам пришлось пояснять в многочисленных примечаниях. Но, помимо этого, несмотря на восхищение автора открытиями русских коллег, эта книга о том, как идеи Кнорозова были приняты в американской науке. С одной стороны, это понятно, так как автор смотрит на свою проблему изнутри. С другой стороны, это сужает панораму история изучения письменности майя после дешифровки Ю. В. Кнорозова.

Начать следует с того, что Майкл Ко понимает под дешифровкой. В словаре специальных терминов он определяет ее как «процесс чтения и перевода знаков и текстов ранее неизвестной письменности». Именно поэтому в последних главах книги идет речь о дальнейшем прогрессе дешифровки. Такое понимание связано с традициями американской гуманитарной науки. Кнорозов же полагал, что дешифровка это не «любое произвольное толкование неизвестных знаков» и не «полный, законченный перевод текстов, записанных неизвестными письменами», а «начало точного фонетического чтения слов, записанных иероглифами». При такой постановке вопроса после дешифровки начинается уже «чисто филологическая работа» по прочтению отдельных иероглифических знаков и целых текстов.

Вне сферы интереса Майкла Ко остается развитие исследований письменности майя в мире в ХХ веке. Создается впечатление, что за исключением первооткрывателей второй полвины XIX века и Кнорозова, вся майянистика сосредоточилась исключительно в США. Это, конечно же, не так.

Как уже сказано выше, теперь нет нужды останавливаться подробно на творческом пути Ю. В. Кнорозова после 1950-х годов. Отметим лишь, что в 1960–1970-е годы он выполнил полный перевод иероглифических рукописей майя постклассического периода, опубликованный в 1977 году. Причем эту работу (не менее объемную и трудоемкую, чем собственно дешифровка) он сделал в одиночку. Помимо этого, он также работал над дешифровкой других ранних письменностей – протоиндийской и ронго-ронго острова Пасхи. В конце 1970-х годов, после издания каталогов ваз майя, о которых рассказывается в главе «Вниз в Шибальбу», Кнорозов занялся изучением надписей на керамике майя, в чем в дальнейшем ему помогала Г. Г. Ершова.

Незаслуженно забыты на страницах книги Майкла Ко оказались европейские школы изучения письменности майя после их первых успехов во второй половине XIX века. Говоря о Германии, автор довольно много вниманию уделил Фёрстеманну, Зелеру и Шелльхасу, а вот дальше явно утерял интерес к заокеанским майянистам. Между тем, на протяжении первой половины ХХ века немецкая Altamerikanistik («Древнеамериканистика») по-прежнему была одной из самых влиятельных в мире. Среди ее представителей следует особо выделить Гюнтера Циммермана, который в 1956 году выпустил в Гамбурге обстоятельное исследование «Иероглифы в рукописях майя», в которую входил первый систематический каталог иероглифических знаков, несомненно повилиявший на работы как Кнорозова, так и Томпсона. Помимо этого, Циммерман впервые обратил внимание, что Дрезденский кодекс был написан различными почерками и предложил критерии выделения рук этих писцов. Тем самым он стал одним из основателей майяской палеографии. Представителем гамбургской школы майянистики был упомянутый в главе «Новая заря» этнолог, археолог и эпиграфист Бертольд Ризе, занимавшийся в 1970-е – начале 1980-х годов надписями Йашчилана и Копана, и открывший существование в текстах майя династического счета – указания на положение правителя в последовательности от основателя династии (Riese 1984).

Молчание о развитии майянистики в Германии в какой-то степени понятно. Глава немецкой школы Томас Бартель решительно поддержал Томпсона в его борьбе с кнорозовской дешифровкой и на протяжении последующих десятилетий был одним из самых последовательных оппонентов Кнорозова. Примечательно, что, как отмечает Г. Г. Ершова, Юрий Валентинович также считал Бартеля гораздо более важным оппонентом (Ершова 2019: 277–278), особенно принимая во внимание, что немецкий ученый также интересовался и протоиндийским письмом и ронго-ронго. Бартель стал основателем собственной школы эпиграфики майя (так называемая Тюбингенская школа), представители которой, в особенности Дитер Дюттинг, в 1970–1980-е годы пытались сохранить промежуточную позицию между томпсоновской интерпретационной школой и кнорозовским фонетическим подходом. Из тюбингенской школы вышел в начале 1980-х годов немецкий эпиграфист Николай Грюбе, который неожиданно появляется в главе «Новая заря».

Французская традиция майянистики представлена в книге исключительно выдающейся фигурой Леона де Рони. За границами оказались его ученик Жорж Райно и трагическая фигура Жана Жене. Жорж Райно (1865 – неизв.) считается первым профессиональным французским американистом, получившим соответствующее образование и степень (Wichmann 2003). Его ключевая книга «Доколумбовы рукописи Юкатана» вышла в 1893 году, когда автору было всего 29 лет, так что он смотрелся на своем месте в списке молодых талантов. Райно, пожалуй, первым попытался перейти от анализа постклассических кодексов майя к надписям классического периода. Он обратил внимание на палеографическую близость знака, встречающегося в рукописях в подписях в сценах кровопускания из языка и в текстах, сопровождающих знаменитые притолоки из Йашчилана. Используя текст Дрезденского кодекса и «алфавит» Ланды он независимо от Сайруса Томаса прочитал запись слова «попугай ара» как moo (моо), тем самым на полстолетия предвосхитив одно из самых убедительных прочтений Ю. В. Кнорозова. Лекции Райно в Париже в 1907 году посещал Герман Бейер, о роли которого в исследовании надписей Чичен-Ицы говорится в главе 5. Позднее Райно отошел от эпиграфики и сконцентрировался на изучении доиспанской литературы горной Гватемалы, переведя на французский «Пополь-Вух», драму майя-киче «Рабиналь-Ачи», «Анналы какчикелей».

Жан Женэ (1903–1934) известен в основном как автор незаконченного критического французского издания «Сообщения о делах в Юкатане» Диего де Ланды. Однако он занимался исследованием и майяской эпиграфики и первым предположил, что иероглифы, высеченные на руках и ногах персонажей, изображенных на каменных монументах, записывают их имена (см. комментарии к надписи на притолоке 8 из Йашчилана, изображенной на рис. 42 в главе 7). К сожалению, карьеру этого многообещающего исследователя прервало самоубийство, вызванное угрозой полной слепоты (Genet 2001: 282–283).

Практически ничего не говорится в книге об исследованиях письменности майя в Мексике. Вообще описание развития майянистики в этой стране представлено через перспективу конфликта «паленкофилов» с Альберто Русом, фигура которого приобретает демонические черты. Между тем Альберто Рус уже в 1955 году издал рецензию на ранние работы Кнорозова, в которой прямо говорит, что не является специалистом в иероглифике, но считает, что ни в коем случае не следует закрывать глаза на предложенный русским ученым путь (это конечно же шпилька в сторону Томпсона). Последний абзац этой рецензии выглядит особенно трогательно: «В любом случае, усилия, которые приложил молодой советский исследователь за тысячи километров от страны майя, чтобы дешифровать иероглифы, должны не оцениваться пренебрежительно, а, наоборот, поддерживаться. Его чрезмерный оптимизм – это, вероятно, дитя его возраста и его веры в науку. Было бы прекрасно, если бы в обстановке научной честности он установил бы сотрудничество с какой-либо мексиканской организацией и смог приехать изучать письмо майя в том окружении, где это письмо появилось и развивалось» (Ruz 1955: 78). Как известно, Юрий Валентинович попал в страну майя лишь через четыре десятилетия.