Леди-послушница - Симона Вилар

Милдрэд брела за Артуром, и его шаги казались единственным звуком в этой туманной тиши. Девушка была так утомлена, что не заметила, когда рассвело. Ей мерещилось, что если она перестанет двигаться, то тут же ляжет на землю и уснет даже в этом тяжелом мокром платье. А еще у нее болел живот. Милдрэд не сразу поняла, что это от голода. С трудом вспомнила, когда последний раз ела: вчера утром на выпасах, когда пила сыворотку с овсяной лепешкой. Вчера… Как же давно это было! Целая вечность прошла.

В ее усталом мозгу проносились, как беспокойные сновидения, последовавшие за тем события. Как ее увез с выпасов Хорса, как их встретили в монастыре и воспитанницы, едва ли не захлебываясь от восторга, показали разложенное на кровати алое с золотом блио. А она испытывала только некий бесформенный ужас перед тем, что ждало впереди. Даже аббатиса Бенедикта не появлялась, чтобы поговорить с ней. Это потом, когда они с Артуром уже шли через лес, юноша поведал, что случилось с настоятельницей, как та стремилась уберечь племянницу и поплатилась за это.

Артур! Этой ночью, после побега и бешеной погони, Милдрэд почти хотела, чтобы он потребовал от нее награды — с какой бы радостью она дала бы ее своему спасителю! Но тогда Артура больше волновала участь его друзей, и когда через некоторое время он принялся кричать, в надежде, что хоть Рис отзовется, Милдрэд испугалась и рассердилась на него. Как можно быть таким неразумным, когда преследователи бродят где-то поблизости!

Потом они все шли и шли, петляя в мокром, темном мареве, перебирались через коряги, спускались в ложбины, брели по склонам. Ночь и лес казались нескончаемыми. Девушка двигалась как во сне, намотав на руку длинный шлейф, цепляясь навесными рукавами за кусты. Широкая юбка блио казалась особенно тяжелой и мокрой, Милдрэд спотыкалась, но Артур не давал передохнуть, убеждал, что надо идти, пока они не окажутся в Уэльсе, где всегда принимают беглецов из Англии. Он сказал, что им надо в замок Кос, к Черному Волку. То есть к Гаю де Шамперу, другу ее родителей. Было несколько странно слышать, как Артур отзывается об этом рыцаре как о приятеле, но он только и твердил, что если Рису и Метью удастся спастись, то и они несомненно отправятся к Гаю.

И Милдрэд послушно шла, безразличная ко всему, кроме усталости. В какой-то миг она поняла, что они уже вышли из леса: подул легкий ветерок, подхватив слои тумана, словно клочья дыма от праздничного костра. Где-то раздалось блеяние овец, и Милдрэд осознала, что они стоят на длинной возвышенности. Долина впереди была залита густым белесым туманом и напоминала молочную реку. Даже страшновато казалось спускаться в нее: захлебнешься.

Но едва они шагнули туда, как навстречу вышли валлийские охранники рубежей — лохматые, в мохнатых накидках и с татуировками. Артур заговорил с ними на валлийском, и они сразу заулыбались. Причем смотрели в основном на Милдрэд.

— Олвен? — спросил один, указывая на нее.

Артур кивнул. Слух о редкостной светловолосой красавице, пасшей овец в пограничье, уже разошелся в округе. Артур понимал немое восхищение этих валлийских парней: даже усталая после всех испытаний прошедших суток, Милдрэд походила на деву из легенд — с ее нежным лицом, завившимися от влаги в крупные локоны волосами, в невиданном тут ало-золотистом одеянии, облегавшем фигуру, с откровенным декольте, позволявшим лицезреть округлости груди и точеные плечи… Немудрено, что валлийцы были очарованы и даже предложили своего пони, чтобы прекрасная Олвен благополучно могла добраться к замку Кос.

Едва девушка оказалась на крупе позади Артура, как ее голова поникла ему на плечо и она задремала. А очнулась уже во дворе замка: вокруг суетились какие-то люди, слышалась валлийская речь, хотя кто-то говорил и на английском, и Милдрэд разобрала, что ее приглашают в дом. Значит, наконец-то отдых. Потом девушка поняла, что находится в округлой комнате — вероятно, в башне. Какая-то пожилая женщина поставила перед ней таз с горячей водой, предлагая омыть ноги. Милдрэд хотела отказаться, но ей пояснили, что это обычай: в Уэльсе предложить гостям вымыть ноги — это деликатный способ узнать, собираются ли те остаться. Если отказываются, значит, нанесен краткий визит. А если соглашаются — становятся гостями. О, Милдрэд бы сейчас и у валлийской таламхиген-и-дурр[81]согласилась погостить, только бы ей дали поспать. Девушка почти не заметила, как ее раздевали, лишь каким-то чутьем поняла, что служанки знают, как обходиться с леди.

После перенесенных потрясений она проспала весь день. А проснувшись, почувствовала прилив сил. Откуда-то извне долетал шум, и Милдрэд поспешила к окну, растворив деревянные ставни. И какое же веселье она увидела! Обширный, окруженный каменными стенами двор был уставлен длинными столами, при свете костров за ними сидели и пировали множество людей, слышался перезвон струн, пение, смех. Милдрэд улыбнулась. У нее было чудесное ощущение, что все уже позади, она спасена и… вскоре встретится с Артуром!

На ее зов в комнату вошла полная миловидная женщина в хорошей чистой одежде. На прекрасном английском языке она сообщила, что здесь уже третий день празднуется свадьба Гая де Шампера и принцессы Гвенллиан. И все же сэр Гай приказал, чтобы Элдит, — так звали добрую женщину — лично прислуживала гостье. Он поистине благородный человек, заверила Элдит девушку, неважно, что многие называют его разбойником Черным Волком.

— Я всегда была высокого мнения о сэре Гае де Шампере, — подтвердила Милдрэд. — Но когда он соизволит меня принять?

Конечно же, вскоре соизволит, он уже не единожды справлялся о самочувствии гостьи. А пока ей следует привести себя в порядок, ибо скоро за ней явится сама новобрачная — таким образом сэр Гай намерен выразить ей свое особое уважение, поскольку всегда был дружен с семьей леди.

Милдрэд с удовольствием съела смоченный в парном молоке ломоть хлеба, при этом не преминула спросить об Артуре. Элдит заулыбалась: юный друг рыцаря тоже тут. Да и кого здесь ныне только нет! Прибыл даже Оуэн Кивейлиог, а он считается первым бардом Уэльса. А еще здесь старший брат невесты и мать новобрачной, принцесса Сусанна. А вот Мадог ап Мередид, отец, не смог явиться, что очень огорчает Гвенллиан. Однако принц Мадог вынужден оставаться в Освестри, так как опасается нападения принца Юстаса.

Милдрэд гнала мысли о войне и Юстасе. Сын Стефана казался ей кошмаром, к счастью, оставшимся в прошлом. Но тут Элдит сообщила, что так как платье гостьи сильно пострадало, благородная Гвенллиан готова предоставить ей подобающее одеяние из своего гардероба. Ну разве не чудесно!

Юную леди облачили в рубаху из белоснежного льна, а верхняя туника была из крашенного вайдой в синий цвет сукна, с вышитыми по подолу цветами любимых в Уэльсе нарциссов. Милдрэд осталась довольна, поэтому приветливо заулыбалась, когда к ней пришла принцесса Гвенллиан. Новобрачная оказалась миловидной девушкой с уже проступавшим под складками белого платья округлым животиком. Ее темные косы были высоко уложены, и их поддерживал обруч столь богатый, что больше походил на корону. Но с гостьей она держалась любезно, и хотя говорила только по-валлийски, ее приветливо протянутая рука ясно выражала дружеские чувства.