Леди-послушница - Симона Вилар

Но в это время сидевший у задней стенки Рис громко выругался. Они уже въехали на высокий холм у развилки, когда, самый зоркий из всех, он различил, что на Валлийском мосту замелькало множество огней.

— Гони, Метью! — заорал Рис. — Ульфрик, даже желая стать крестным моего ребенка, вряд ли умолчит о том, что мы недавно выехали из города. А там… Я видел — за нами погоня.

Артур тут же приник к заднему борту фургончика и тоже различил цепочку огней, пока их не закрыли строения Франквильского предместья.

Метью стегнул мулов. Милдрэд сжалась, цепенея от ужаса.

— Не туда! — орал Артур, когда монах стал поворачивать возок. — Гони к Освестри, там дорога лучше.

— Для кого лучше, болван! Для нас или тех, кто несется следом верхом? Поэтому стоит поспешить к Долгому Лесу. В его чаще мы скорее скроемся, а на большой дороге… Эх! — воскликнул он, погоняя ударами кнута своих разлюбезных мулов.

Повозка грохотала и тряслась, седоков кидало с места на место. Рис, вцепившись в борт, кричал сквозь шум, что преследователи тоже, скорее всего, решат, что они поехали по большой дороге. Теперь все дело в том, как скоро они оторвутся.

Возок стонал, въезжая по подъему на крутой холм, слышалось хлопанье бича и рев мулов во мраке. Гро заскулил, когда на него просыпались какие-то вещи, Рис схватил его за шкирку и прижал к себе одной рукой, а другой все еще держался за борт повозки и смотрел назад в темноту. Огней позади видно не было, но они в любом случае скоро бы погасли под таким дождем. Оставалось надеяться, что преследователи хуже знают местность и не осмелятся нестись во всю прыть по темной мокрой дороге.

Они были уже на холме, когда ослепительно сверкнула молния — яркая, разветвленная, располосовавшая все небо. Гром же был далеким, как густой рокот. Поэтому визг Риса показался особенно пронзительным.

— Они заметили нас! Мы сейчас на голой вершине, а они как раз были у развилки. Нас так и осветило.

Артур кричал через грохот скачки:

— Ты уверен? Я спрашиваю тебя, чертов глазастик, ты видел, что они сворачивают?

Новая молния сверкнула теперь не так ярко, но острое зрение Риса не подвело.

— Скачут, свернули, скачут!

Метью молча стегал мулов.

На очередном ухабе Милдрэд так подбросило, что она больно ударилась губами о колени. Когда она ойкнула, Артур пробрался к ней и снова обнял, поцеловал ее в темя. Она прильнула к нему, обняв и прижавшись, и он ощущал, как она дрожит, словно вонзившаяся в цель стрела.

Они неслись и неслись, но постепенно ход повозки замедлялся — мулы выбивались из сил. А тут еще Рис вдруг пробрался вглубь и сообщил, что, похоже, их догоняют.

— Что теперь делать? — спросил он у Артура.

— Надо бросать фургон и скрываться. Ночь и мрак спрячут нас, а выследить кого-то в такую погоду невозможно.

— Клянусь всеми ребрами Адама! — вдруг заорал Метью. — Чтобы я бросил наше добро! Наше имущество! Разрази тебя гром, Артур! Не хочешь же ты, чтобы я оставил своих мулов!

— Тебе что — мулы дороже собственной жизни? — крикнул в ответ Артур. — Ты не бедный человек, вспомни! Ты себе еще купишь не одних!

— Это мои мулы, не твои! — кричал Метью. — Я их выхаживал и лечил, я их чистил и пас! Да они мне… ну что Гро для Риса. Что эта девушка для тебя!..

Это было бы даже смешно, если бы не было столь страшно. Они кричали и ругались. Метью уверял, что раз они уже в лесу, то смогут скрыться. Преследователи не рискнут гнаться за ними в такой чаще ночью. Он и сам натянул вожжи, щадя силы своих любимцев, даже заговорил спокойнее. И тут, будто опровергая его слова, откуда-то сзади долетело громкое ржание лошади.

Все замолчали, только грохотал по дороге фургон, и этот звук казался оглушающим.

И тут Метью натянул вожжи, переведя мулов на шаг.

— Быстро вниз! — приказал он под скрип ободьев и полоскание на ветру оборванного края фургона.

Они спрыгивали на ходу: сначала Рис, которому Артур подал Гро, потом Артур, в руки которого спрыгнула Милдрэд. В темноте девушка за что-то зацепилась краем длинного шлейфа, раздался треск рвущейся ткани, и она почти рухнула к нему в объятия. Артур устоял, помог ей подняться. И тут Метью прикрикнул на усталых мулов, щелкнул бичом, и громыхавший фургончик ускорил ход.

— С ума сошел! — ахнул Рис. Побежал следом, закричал: — Метью, нет! Метью!

Артур грубо пихнул его.

— Молчи! А ну в лес живо.

Рис послушался, а вот Артур еще какое-то время стоял на дороге, глядя вослед исчезающему фургону. И невольно вздрогнул, когда с другой стороны опять послышалось ржание лошади, прозвучал отдаленный окрик.

Милдрэд рванулась в чащу, увлекая его.

— Ради самого неба, Артур! Они уже близко!

Влажная колючая сень леса приняла их, обдав тысячью брызг. Милдрэд в темноте едва не налетела на дерево, кинулась в сторону, споткнулась, охнув от боли в ушибленной лодыжке. Артур поддержал ее, увлек куда-то в сторону. Бежать в таком мраке они не могли, как и не могли разобрать, куда подевался Рис. Сначала казалось, что еще можно расслышать треск сучьев под его ногами, но вскоре и тот стих. Они только теперь заметили, что дождь еле моросит, едва шурша по листьям. Но деревья еще раскачивались на фоне темного неба, обрушивая водяную пыль.

Артур спустился в какую-то ложбинку и неожиданно приник к земле, увлекая за собой девушку.

— Тсс!

Они лежали, замерев, сдерживая бурное дыхание. И услышали дробный топот подков, голоса. Даже различили, как кто-то сказал, что и себя и коней погубить можно в подобной скачке. А другой голос ответил:

— Мы погубим себя, если вернемся ни с чем. Милорд не простит нас.

— Хорса, — тихо, но с нажимом прошептала Милдрэд.

Артур молчал, прислушиваясь. Различил, как кто-то произнес, что шум колес раздается уже совсем близко. Значит, они нагоняют, значит, уже скоро… Топот копыт прозвучал почти рядом, потом стал удаляться, но еще долго был слышен вдали сквозь шум тихо шуршащего дождя.

— Метью увел их от нас, — какое-то время спустя произнес Артур.

Милдрэд вспомнила, с каким глупым упорством монах не хотел оставлять своих мулов, но ничего не сказала. Они лежали в темноте, переводили дыхание и молчали.

Потом Артур медленно поднялся и постоял, замерев и вслушиваясь. Милдрэд тоже слушала. Один раз откуда-то спереди долетели яростные крики; Артур хотел кинуться туда, но сделал только один шаг и опомнился.

— Идем, — сказал он, найдя в темноте руку Милдрэд. Но через время опять остановился, прислушиваясь. Было тихо.

— Идем, — повторил он, увлекая ее за собой в темноту.

Рассвет вставал серый и влажный. За пеленой густого тумана даже самые большие деревья Долгого Леса казались призрачными и едва различимыми.