Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года - Сергей Чупринин

Я помню тот поток света, радости и юмора, который врывался с этой картиной в нашу жизнь, – говорит режиссер Александр Орлов. – Фильм был настоящим событием, особенно для людей, живущих в провинции. Он был связан с концом сталинской эпохи, с началом оттепели, с надеждой на то, что уж теперь-то наша жизнь обязательно изменится к лучшему. Недаром герои Гурченко и Белова говорят в финале: «Счастье… Будет оно?» – «Обязательно будет!» (Бульвар Гордона, № 30, 27 июля 2010).

Во всем чувствуется какая-то перемена в сторону некоторого торможенья распустившегося либеральничанья (РГАЛИ. Ф. 2590. Оп. 1. Ед. хр. 95).

узнал от Фриды Вигдоровой, что было у Фурцевой собрание писателей, где Смирнов225 назвал Симонова троцкистом, «Новый Мир» троцкистским журналом, Паустовского – контрреволюционером и т. д., а заключил свою речь, что он готов стать на колени, чтобы писателям дали квартиры. После этого слово предоставили Федину. Федин сказал, что он тоже готов стать на колени, чтобы писателям дали квартиры, но при всем том он не согласен ни с одним словом Смирнова: Паустовский честный советский писатель, Симонов в настоящее время отсутствует, он с честью отстаивает советские интересы в Индии – и судить его в его отсутствие неэтично, что же касается «Нового Мира» и романа Дудинцева, нельзя не признать, что в их направлении много благородства и правды; он, Федин, вполне солидарен с их направлением, хотя и считает роман Дудинцева – незрелым. Вообще, – сказал он, – все эти расправы с писателями ни к чему не приводят, воспитывать писателей дубиной нельзя. Одно дело сделать тончайшую хирургическую операцию глаз, другое – шарахнуть по голове дубиной.

– Так вы нас считаете дубинами? – спросила Фурцева.

Федин уверил, что нет, но все же после его речи заготовленная резолюция была отменена и – можно считать, что на этот раз дубинка отложена в сторону (К. Чуковский. Т. 13. С. 224).

Главное достоинство этой в целом посредственной книжицы, – 3 мая 1957 года в письме Сергею Сергееву-Ценскому сообщил Иван Швецов, – состоит в том, что в ней впервые в советской литературе довольно выпукло даны отрицательными героями евреи и грузины. В этом сила и ценность небольшого по объему романа, в правдивости изображенного. Весь ее тираж – 90 тыс. экз. разошелся в два дня. Говорят, скупали книгу сами герои – разные трозенпуды и т. д. (цит. по: В. Огрызко. Охранители и либералы. Т. 2. С. 445).

книгу объявили антисемитской. Решение принято жесткое – редактора книги Прусову уволили, на руководителей издательства «Молодая гвардия» наложили дисциплинарные взыскания (Там же)226.

Тогдашние руководители Союза писателей, в том числе автор этих строк, и целый ряд писателей и критиков не нашли в себе мужества сделать хотя бы попытку для доказательства однобокости и неправильности этой статьи и предупредить о ее тяжелых последствиях для драматургии. Ряд писателей и критиков, в чьих произведениях и статьях отнюдь не всегда и все было правильно, но которые при всем том совершенно незаслуженно обвинялись в антипатриотизме, был практически на длительные сроки лишен возможности нормально работать в литературе.

мы до сих еще не оценили прямо, без недомолвок, и неверный ход обсуждения вопросов театральной критики , и ряд последовавших за этим выступлений печати227.

Доводим до сведения писателей, поэтов, журналистов и ученых, не могущих опубликовать свои труды у нас на родине из‐за партийной цезуры, – что российское революционное издательство «ПОСЕВ», находящееся в настоящее время во Франкфурте на Майне, предоставляет им эту возможность.

1. Редакции журнала «ГРАНИ», газеты «ПОСЕВ» и фронтовых изданий пропагандно-революционного характера принимают рукописи, подписанные псевдонимами.

2. Вышеназванные редакции, как и само издательство, обязуются немедленно перепечатывать присланные рукописи на своих пишущих машинках, чтобы уничтожить малейшую возможность установить личность автора по почерку или по шрифту машинки (с. 3).