Игра по-крупному - Фридрих Незнанский

— Не знаю, — ответил Рустам.

— Слушай... — Солонин взял его за подборо­док. — Смотри мне в глаза! Где архивы? Ведь брат сказал тебе?

— Рустам, — вмешалась Фирюза. — Этот че­ловек только что спас тебя. А я чуть не погубила его. Мы его должники.

— Брат сказал, только Алекперу, — стоял на своем Рустам.

— Алекперу так Алекперу... — вздохнул Соло­нин.

Он продолжал смотреть на Рустама. Так это и есть тот самый, про которого говорил Вячеслав Иванович? Которого старший брат вывез из Рос­сии? Была б его, Виктора Солонина, воля...

Впрочем, сейчас не время отвлекаться.

— Звони в полицию, и уходим отсюда, — ска­зал он Рустаму.

Внизу они сели в одну из машин, на которой приехали бандиты. Так у них появилась возмож­ность выиграть время. Ведь люди Кадуева будут искать машину Фирюзы либо «фольксваген- поло», подарок старшего брата Рустаму...

В морге Фрязина подвели к одному из столов, на котором лежал труп Тимура. Прозектор отки­нул простыню. Тимур лежал, приоткрыв рот.

Володя увидел входное отверстие от пули. Не­большая дырка, запекшаяся от крови. Волоски вокруг раны были немного обожжены.

Гоша тяжело вздохнул.

— Вот так мечешься, суетишься... И одна только дырочка... Меньше пуговицы...

— Полагаете, он застрелился? — спросил Во­лодя судмедэксперта.

— Криминалисты обнаружили следы его соб­ственных пальцев на пистолете системы Макаро­ва, — ответил тот. — Осмотр и вскрытие показа­ли, что выстрел был произведен с близкого рас­стояния.

— Вижу... — сказал Володя, подойдя к тележ­ке с другой стороны. — Но ведь он был левша. Вы меня поняли? Телохранитель Ахмедов был левша.

— Разве? — Гоша переглянулся с Артемом. — Стрелял он с обеих рук и всегда точно. В тире ему не было равных.

— Так то в тире, — сказал Володя. — Но вилку, я видел на фотографии, он держит в левой руке.

— Я тоже — в левой, — сказал Гоша, — а в правой — нож. Вилку все люди держат в левой руке.

Сам лезет в расставленные силки, подумал Володя, с интересом глядя на него. Гоше очень надо, чтобы Тимур застрелился сам. Зачем?

Чтобы прикрыть убийство? Телохранитель прокололся и потому его следовало убрать. Тут хоть логика есть, по крайней мере. Но если сам застрелился, то тут лишь одни вопросы.

— Я здесь третий день, — сказал Володя Гоше. — Но кое-что успел разузнать. Про за­держку в аэропорту, между прочим, тоже.

— Ошибка синоптиков, — сказал Артем. — При чем здесь Тимур?

— А при том, что он собирался улетать, — ответил Володя. — Но из-за ошибки синоптиков передумал. И вышел из самолета прямо через закрытый люк... Он хотел улететь, а не застре­литься, понимаете?

Гоша и Артем молчали. Вот что значит при­вычка к тому, что здешняя власть смотрит тебе в рот. Она расхолаживает, размышлял Володя. Притупляется чувство опасности. А это чревато...

— Заканчиваем, — сказал судмедэксперт, на­крывая убитого простыней.

Гоша и Артем вышли. Володя помедлил, он хотел поговорить с экспертом.

— Когда наступила смерть? — спросил Воло­дя. — На самом деле?

— В акт все занесено, — ответил тот, глядя в сторону.

Разговор не получился. Мне отсюда скоро улетать, а ему здесь оставаться, подумал Володя. Он приоткрыл ноги Тимура. Огромные ступни. Отбегали ноги в своих необъятных кроссовках...

— Я в гостинице «Сибирь», — сказал Володя судебному эксперту и вышел из морга.

На улице было теплее, чем там, где лежал сейчас Тимур. Гоша, Артем и пара охранников с явной неприязнью смотрели на Володю.

— У вас еще есть к нам вопросы? — спросил Гоша.

— И почему именно к нам? — добавил Артем.

— Пока вопросов нет, — ответил Володя и до­бавил: — Пока.

— Мы спешим, — сказал Гоша. — Сегодня открытие первой очереди нового магистрального нефтепровода. Кстати, можете считать себя при­глашенным. Там вы, возможно, увидите много интересных для вас лиц. Можете поехать с нами.

Володя заколебался.

— Я хотел бы повидать господина Томилина. Он там будет?

— Олег Дмитриевич? — спросил Гоша. — Должен быть. Приглашен, во всяком случае. Правда, я сегодня его нигде не видел. Ты не знаешь, где он? — спросил он у Артема.

— Кто его знает... Вроде недавно видел.

Охранники закивали, мол, тоже видели. Воло­дя пытливо вгляделся в них: крупные, крепкие, под стать хозяину ребята. Улыбаются, обнажая золотые фиксы. Крутые, стриженые затылки. Что-то ему в МУРе говорили про здешнюю «де­вятку». Мол, бывшие спортсмены, в основном биатлонисты. Вроде здешний криминал специ­ально направляет в эти секции подающих надеж­ды юнцов. Там хорошо поставлена стрельба и бег на лыжах по пересеченной местности... Еще го­ворили, будто они беспощадно расправились со здешними беспределыциками, от которых стонал весь город. И теперь милиция как бы благодарна им за это.

Охранники тоже разглядывали этого хлипкого мента из столицы. Как бы оценивали — по при­вычке, на всякий случай.

Особняком стоял Артем — рыжеватый, суту­лый, длиннорукий. Похоже, он у них «центро­вой».

— Володя... — Гоша усмехнулся и положил ему руку на плечо. — Ну что ты смотришь на нас, как Ленин на буржуазию? Молодой совсем, поэ­тому еще плохо разбираешься в людях. Мы рус­ские. Работаем на Россию. И не любим, когда нам мешают это делать. Хотим, чтобы страна поднялась. Стала процветать. А вы, интеллиген­ты, все никак не можете понять. — И хлопнул его по плечу. — Ладно. Поехали. А Томилину, если его не будет на сегодняшнем торжестве, обяза­тельно передам, что его ищешь.

— Соседи говорят, что его нет уже пятые сутки, — сказал Володя, шагая рядом с Гошей к машине.

— Они откуда знают? — остановился Гоша. — Он же не в коммуналке живет.

— Одна женщина ходит к нему убираться... Говорит, что должен был появиться, звонил от­куда-то, но не появился. Дом, правильно, у него отдельный, стоит особняком. Не увидишь и не услышишь, что бы там ни происходило...

— Ох, и дотошный ты! — засмеялся Гоша. — Уже везде поспел... Загулял, значит, Томила! Он и раньше гуленой был. Теперь он холостой снова, без жены...

...Пуск отрезка нефтепровода, связывающего здешние месторождения с Европой через Бело­руссию, должен был начаться около трех часов дня.

Вернее, не пуск, а опробование, как бы репе­тиция. Гоша объяснил: трубу надо проверить, чтобы ничего постороннего там не было, посмот­реть, как ведут себя швы под давлением, нет ли трещин и свищей...

Их повезли километров за сорок от города, в снежное поле. Здесь уже все было готово. За­ждался духовой оркестр, дымились шашлыки, в палатках откупоривали шампанское.