Ни слова о любви - Вера Фальски

Когда они исчезли из поля зрения, Гося сказала:

— Дело в том, что я не знала, что с ними делать.

Сабина взглянула на нее и, подумав, ответила:

— Знаете, я тоже. Никогда понятия не имела.

* * *

Назавтра, запасшись несколькими бутылками минеральной воды, Мариуш и Анджей — со вчерашнего дня лучшие друзья — отправились в обратный путь: одному нужно было в Варшаву, другому — в Силезию. Но в такси, которое везло их на вокзал, они решили, что Мариуш погостит у Анджея несколько дней.

— Да хоть бы и месяц. Мой дом — твой дом.

Еще они решили, что в ближайшие выходные извлекут из шкафа давно забытые удочки и поедут в Зегже, чтобы насладиться благороднейшим занятием — рыбалкой.

— Зачем нам эти бабы? Тратишь на них деньги, нервы… Отвяжитесь от меня с этим, люди, раз и навсегда!

— Вот именно, Анджей! Отныне да здравствует чистая водка и грязные носки!

— Так точно! Научи-ка меня холостяковать, старик.

— Это гораздо проще, чем ты думаешь. Особенно когда у тебя безлимитный Интернет.

И они приехали на вокзал. А привез их пан Кшиштоф, который за свою карьеру таксиста в захолустном курортном городке повидал многое, поэтому парочка пассажиров, заглядывающих друг другу в рот и странновато выглядящих вместе, ничуть его не удивила.

Мытье стекол на веранде оказалось на удивление успокаивающим занятием. Обычно, то есть в своей прежней жизни, Сабина в таких случаях вызывала бригаду уборщиков, которая бралась за дело профессионально. Но теперь даже самая тяжелая домашняя работа, как, к примеру, мытье окон или прочистка труб, была для писательницы способом релаксации. К дому в Миколово она относилась с нежностью и, промывая водой с уксусом очередную оконную поверхность, ощущала себя почти как мать, вытирающая ребенку замурзанную мордашку. Настроение у нее было превосходное.

Жизнь наконец пришла в норму. Приготовления к курортному сезону шли полным ходом. Казалось, дел хватит всем — до конца октября включительно. Кроме того, в туристическом приложении к крупнейшей польской газете вышла обширная статья об «Афродите». Автор, явно восхищенный, рассыпался в похвалах красоте здешних мест, кухне и атмосфере пансионата. Сабина сразу распознала надежную руку Люцины, которая и впрямь принялась всячески рекламировать маленький приморский городок в среде варшавской элиты. Начав серьезные отношения с Ежи, Люси превратилась в пылкую поклонницу балтийского побережья, что Сабину весьма забавляло и в то же время трогало. И — хотя это, возможно, стало самой удивительной новостью года, и так щедрого на сюрпризы, — на конец августа в «Афродите» планировался банкет по случаю свадьбы этой парочки. По образцу фильма «Моя большая греческая свадьба». Невеста вот уже несколько недель терзала авторитетную свадебную распорядительницу своими требованиями, согласно которым все, что имело хоть какое-то отношение к огненноволосой агентше, должно было принадлежать к категории «самое-самое».

Сабина с утра до вечера крутилась на работе, неизменно получая от этого огромное удовольствие. Общение с семьей Загоракисов и их сотрудниками, каждодневное соприкосновение с расцветающей на глазах природой — благодаря всему этому даже самый ужасный кошмар Сабины, риск появления сенсационной публикации о ней в «Суперфакте», с каждым днем таял. Борис точно сквозь землю провалился. Тео даже пытался его найти — они задолжали ему зарплату за один месяц. Напрасно: поиски не принесли ни малейшего результата. А Сабина старалась просто отодвигать от себя мысли о том, что может произойти. Она начала применять метод Скарлетт О’Хара: повторяла себе, что подумает об этом завтра.

Как-то вечером, на майских выходных, она сидела у себя на веранде, поджидая Касю и Тео, которые должны были прийти на ужин. Цыпленок с тимьяном и мандаринами уже запекался в духовке, вино охлаждалось в холодильнике. Понемногу смеркалось. Блаженную тишину конца дня прервало позвякивание телефона, лежавшего на столе. Сабина лениво потянулась за ним, ожидая увидеть сообщение от Каси о том, что они опаздывают, потому что детвора не желала вовремя ложиться спать. Однако номер отправителя начинался с +44.

— Англия? Что за черт? — удивилась Сабина и кликнула по иконке сообщения.

Когда Кася и Тео появились у Сабины, они застали ее лежащей с закрытыми глазами на диване на веранде.

— Шабина, что с тобой? Шабина?

Услышав голос друга, Сабина открыла глаза.

— Ничего, дорогие мои, ничего. Все хорошо.

А потом наступило жаркое лето. Постояльцы пансионата появлялись и исчезали. Работа в кухне кипела, и возникла необходимость взять в штат несколько новых людей, которые, к счастью, оправдали себя, и в разгар курортного сезона это было для владельцев «Афродиты» немалым везением.

Сабина уже забронировала себе билет в Нью-Йорк на начало октября — на то время, когда основная волна туристов уже пойдет на спад. Разговоры по скайпу с Ружей перестали быть неприятной обязанностью. Они звонили друг другу раз в несколько дней и болтали — чаще всего о пустяках, случившихся со времени последнего разговора. Сабина с каждым разом все больше убеждалась, что не знает другой такой остроумной и сообразительной собеседницы, как ее дочь. И у нее в голове не укладывалось, почему же раньше она этого не замечала? Благодаря Руже она осознала кое-что важное — тот бурный и повлекший тяжелые последствия визит дочери вызвал у Сабины нечто вроде просветления. Раньше она боялась. Года лишенного эмоций, хотя и безопасного супружества отучили ее проживать и переживать свою жизнь. Она вынуждена была признаться себе, что дочь не без причины считала ее снежной королевой. Да, приключение с Борисом было безрассудством, но ведь она за все время так и не сняла доспехов — не сумела признаться, что влюбилась. Лишь когда Ружа нанесла ей болезненный удар, проявились подлинные эмоции. Сегодня Сабина уже знала, что не нужно ни бояться их, ни стыдиться, — на то они и подлинные.

«У меня есть супердочка, теперь главное — снова не испортить все, — в который уже раз говорила себе она. — Да и вообще у меня наступила супержизнь…»

И произошло кое-что еще. Не только работа в пансионате занимала теперь ее время. По вечерам, да и в любое время, когда выпадала свободная минутка, Сабина писала. Она напрочь забыла о том, как раньше с отупевшим взглядом сидела перед монитором. Больше ей не нужны были ни особые условия, ни специальные стулья, ни заклинания, призванные умилостивить музу. Она садилась где угодно и низала бусинки повести, которая писалась сама. Сабина немного изменила обстоятельства, место действия, но все равно это была история Каси. В один из дней она наконец отважилась признаться подруге, что услышанное когда-то на пляже не дает ей покоя, и, к удивлению своему, услышала в ответ: