Пробудившийся любовник - Дж. Р. Уорд

Вампир похлопал себя по накачанной груди.

— Ну… да. Прибавил восемьдесят фунтов. Хаверс говорит, что больше вряд ли получится. Сейчас я вешу около двухсот семидесяти.

Так вот что изменилось в его лице. Ввалившиеся глаза, впалые щеки пропали. Острые черты разгладились и смягчились. Он стал почти красивым, очень похожим на Фури.

Зет неловко откашлялся.

— Теперь мы с Рэйджем едим наперегонки.

Господи Иисусе… В это легко было поверить: от прежнего Зета ничего не осталось. На мощных плечах, обтянутых черной футболкой, играли мускулы. Бицепсы увеличились втрое, толщина рук соответствовала размерам кулаков. Накачанный пресс поражал своей силой. Кожаные штаны сидели на могучих бедрах как влитые.

— Похоже, ты не только ешь, но и кормишься регулярно, — прошептала Белла. Но тут же захотела взять свои слова обратно. Вместе с осуждающим тоном, которым они были произнесены.

Чью кровь он пьет, теперь не ее забота, хотя представить его с другой женщиной было больно… Одно верно: от человеческой крови так не поправишься.

Зет убрал руку с груди.

— Рэйдж не может питаться от Мэри, поэтому он пользуется услугами Избранной. Ну, и я вместе с ним.

Вампир помолчал.

— Ты хорошо выглядишь.

— Спасибо.

Возникла длинная пауза.

— Слушай… Белла, зачем ты пришла? Я, конечно, не против, но… все же?

— Нужно поговорить.

Похоже, он не знал, что на это ответить.

— И чем ты тут занимаешься? — спросила она, кивнув на листы бумаги.

Это тоже не имело к ней ни малейшего отношения, но Белла все никак не могла приступить к главной теме. Робела.

— Учусь читать.

Ее глаза вспыхнули.

— Ого. И как успехи?

— Хорошо, только медленно. Но я стараюсь. — Он перевел взгляд на бумагу. — Мэри очень терпелива.

И снова тишина. Долгая тишина. Господи, рядом с ним все слова вылетели из головы.

— Я был в Чарльстоне, — сказал Зет.

— Что?

Он приезжал, чтобы повидаться?

— Еле нашел тебя. Но все-таки нашел. Это было в ту ночь, когда я вернулся от Хаверса.

— Я не знала.

— А я и не хотел, чтобы ты знала.

— Ох…

Белла глубоко вздохнула. Боль заплясала под кожей, как шарики ртути.

«Пора сигать с обрыва», — наконец решилась она.

— Послушай, Зетист, я собиралась сказать…

— Я не хотел встречаться с тобой, пока не покончу…

Пристальный взгляд желтых глаз уперся в ее лицо, и Белла почувствовала, что атмосфера изменилось.

— С чем? — прошептала она.

Зет посмотрел на карандаш, который сжимал в руке.

— С собой.

Она покачала головой.

— Прости. Не понимаю…

— Я хотел вернуть тебе это. — Он вытащил ожерелье. — Той ночью, но потом передумал… Короче, я носил его сам до тех пор, пока мог застегнуть. А сейчас таскаю в кармане.

Белла выдохнула из легких остатки воздуха.

Зет почесал в затылке, потер бицепс и грудь. Швы на футболке угрожающе натянулись.

— Ожерелье было хорошим предлогом, — прошептал он.

— Для чего?

— Чтобы наведаться в Чарльстон и заявиться к тебе домой, ну… чтобы его вернуть… А ты бы позвала меня в гости, или что-нибудь в таком роде. Я боялся, что за тобой приударит другой мужчина, поэтому решил поспешить. Думал, что, если я научусь читать и приведу себя в порядок, если перестану вести себя как последний дурак…

Он покачал головой.

— Пойми меня правильно. Я не ждал, что ты запляшешь от радости. Просто… надеялся. Чай, кофе, поболтаем… Как старые друзья. Просто хотел успеть до того, как появится тот… кто станет возражать.

Желтые глаза смотрели вопросительно. Зет поморщился, словно боялся увидеть на лице Беллы свой приговор.

— Как друзья? — переспросила она.

— Ну, хотя бы это… Я не унизил бы тебя просьбой о большем. Знаю, что ты сожалеешь… Просто не мог отпустить тебя без… В общем… да — как друзья.

Бог ты мой… Он искал ее. Он хотел вернуться.

Черт, это выходило за рамки сценария, который она мысленно проигрывала дома.

— Я… Зет, о чем ты говоришь? — запинаясь, спросила она, хотя и слышала каждое слово.

Тот посмотрел на карандаш и отвернулся к столу. Открыв чистую страницу, он склонился над тетрадью. Когда работа была закончена, Зет вырвал записку и дрожащей рукой подал Белле:

— Извини за помарки.

Белла взяла лист бумаги. На нем по-детски неровным почерком были написаны три слова: «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ».

Она закусила губу, чтобы не расплакаться. Большие печатные буквы поплыли перед глазами, а потом и вовсе исчезли.

— Непонятно написано? — спросил Зет неуверенным голосом. — Хочешь, прочитаю?

Белла затрясла головой.

— Я все поняла. Это… здорово.

— Я не надеюсь на взаимность. В смысле… Я знаю, что ты… больше ко мне этого не чувствуешь. Но хочу, чтобы ты знала. Важно, чтобы ты это знала. И если есть хоть какой-то шанс, что мы будем вместе… Работу в Братстве я не оставлю, но обещаю быть осторожным…

Нахмурившись, он замолчал.

— Черт. Что я несу?! Я же дал себе слово, что не поставлю тебя перед выбором…

Белла прижала листочек к сердцу и бросилась Зету на грудь так стремительно, что тот пошатнулся. Почувствовав, как неуверенно сомкнулись его объятия, она разрыдалась.

В подготовке к сегодняшней встрече вариант совместного будущего даже не рассматривался.

Когда Зетист приподнял ее за подбородок и заглянул в глаза, Белла попыталась улыбнуться. Безумная надежда оказалась неподъемной радостью.

— Вот уж не хотел довести тебя до слез…

— Господи, Зет. Я люблю тебя.

Его глаза распахнулись так широко, что брови полезли на лоб.

— Что?

— Я люблю тебя.

— Повтори.

— Я люблю тебя.

— Еще раз… пожалуйста, — прошептал он. — Мне нужно это слышать и слышать.

— Я люблю тебя…

В ответ он зашептал слова благодарности на древнем языке.

Сжав Беллу в объятиях и зарывшись лицом в ее волосы, Зет молился с таким пылом, что она снова зарыдала.

Вознеся хвалу Деве в последний раз, он перешел на английский: