Помнишь ли ты... - Джудит Макнот

Коул раскатисто захохотал. В буйном порыве освобождения итриумфа он подхватил Диану на руки и перекинул ее через плечо.

— Поставь меня на место! — со смехом потребовала она.

— Ни за что, пока не дашь обещание.

— Какое? — извиваясь и хохоча, спросила она.

— Что ты никогда и ничем не станешь швырять в меня.

— Я не даю невыполнимых обещаний! — сообщила Диана.Похлопывая ее по мягкому месту, Коул зашагал по дороге.

Немного погодя он принялся насвистывать. Диана смеялась. Этизвуки эхо донесло до хибары, бывшей когда-то домом Коула. Единственный осколок,удержавшийся в оконной раме, вывалился на грязный пол комнаты.

* * *

Беспечное веселье днем и ночи, исполненные страсти, стали ихобычным времяпрепровождением на ранчо Кэла.

Когда пришло время уезжать, Кэл проводил Коула с Дианой ваэропорт и долго махал вслед самолету. На сердце у него было тяжело, но самосердце уже не слабело с каждой минутой. Оно стало сильным, почти молодым.

Диана не пыталась храбриться, когда Коул отвез ее домой,перед тем как направиться в Вашингтон.

— Я уже скучаю по тебе, — призналась она. — Похоже, жить вразных городах не так уж просто. Коул приподнял ее подбородок.

— С этим мы покончим через пару дней, как только я улажудела в Вашингтоне. Время пролетит так, что ты и не заметишь.

Диана нахмурилась:

— Как ты можешь говорить такое?

— Я пытаюсь убедить нас обоих.

— Это не поможет. Коул прижал ее к себе.

— Знаю.

— Не забывай звонить мне.

Он улыбнулся и обнял Диану еще крепче.

— Разве я могу забыть о тебе, дорогая?

Сэм Байере сидел в машине с работающим двигателем идворниками, мотающимися туда-сюда по ветровому стеклу, когда «Гольфстрим»прорезал густые тучи и коснулся взлетной полосы в международном аэропортуДалласа. Сенатор молча наблюдал, как самолет притормозил у перекрестка полос,ожидая инструкций из диспетчерской башни, и наконец повернул на девяностоградусов и подкатил прямо к машине. Когда пилоты вышли, Сэм приподнял воротникплаща и заспешил к самолету, прыгая через лужи.

— Чертовски досадно, что нам приходится встречаться вот так,— задыхаясь, объявил грузный шестидесятилетний сенатор, преодолев последнююступеньку и падая на диван, — но я хотел передать тебе бумаги лично. — Сунувруку за пазуху, он извлек большой коричневый конверт.

Коул взял его и протянул Сэму бокал с водкой, льдом илимонным соком, зная, какой коктейль его гость предпочитает всем прочим.

Сенатор сидел, разглядывая роскошный салон с бледно-серойкожаной мебелью и бронзовой отделкой светильников и столов.

— А ты не лишен вкуса и чувства стиля, Коул, — заметил он. —К сожалению, — добавил сенатор, когда Коул опустился на диван напротив, — тынажил себе влиятельного врага.

— Кто он такой? — хмыкнул Коул. Сэм поднял бокал, пародируятост.

— Молодой сенатор из штата Техас, Дуглас Хэйуорд. Он личнозаинтересован в том, чтобы отстранить тебя от дел и привлечь к суду. — Ибеззлобно добавил:

— Мальчишка всерьез метит в президенты. Вероятно, это у негополучится. Он обладает внешностью и обаянием молодого Джека Кеннеди. —Запоздало заметив, что его собеседник не на шутку потрясен, сенатор спросил:

— Чем же ты насолил ему? Или он жаждет отомстить тебе изпринципа?

Единственное объяснение, которое пришло в голову Коулу, былосвязано с Джессикой Хэйуорд и давно минувшей ночью, когда ее муж, Чарльз,неожиданно вернулся домой из поездки; однако ему казалось безумием, чтобымладший Хэйуорд затеял такие хлопоты спустя более чем десятилетие, стремясьотомстить за несуществующую честь матери.

— Причина, которую я могу придумать, чертовскинеубедительна, — коротко заметил Коул.

— Это его вряд ли остановит, — сухо возразил Сэм. — Каждомукандидату в президенты нужен свой дракон, которого он сумел бы победить радиобщественного благи. Сей подвиг обеспечивает рекламу, а реклама — то, что нужнодля выборов. У Рейгана был аятолла, у Кеннеди — Хоффа. Понимаешь, к чему яклоню?

— Понимаю, но сравнения мне не нравятся, — ледяным тономответил Коул.

— Не заводись, — с усмешкой попросил Сэм. — Я всего лишьхотел сказать, что когда политикам с большими амбициями не удается найтизаконного врага, они частенько выдумывают его. Отчего-то сенатор Хэйуордудостоил такой чести тебя.

Он глотнул коктейля, а потом продолжал:

— За сенатором Хэйуордом стоит совет директоров компанииКушманов, поддерживает его в этом требовании «справедливости». У них в командеприбавилось союзников-политиков. Все они убедили верхушку Нью-Йоркской фондовойбиржи, КЦБ и лично себя: ты распустил ложные слухи о том, что микропроцессороказался ненадежным, чтобы акции упали в цене и ты мог купить компанию заполовину стоимости. Об этом тебе уже известно, но это еще не все: сторонникиКушманов собираются возбудить продуманный до мелочей судебный процесс. Вдобавокк нескольким сотням миллионов долларов за ущерб Кушманы хотят, чтобы судпередал им право на всю прибыль, которую «Объединенные предприятия» получатблагодаря продажам процессора. Более того, они претендуют на всю будущую прибыльот каких-либо других устройств, разработок, формул этой компании, которыми тыбудешь пользоваться. Мой осведомитель сообщил, что Кушманы собираются особеннорьяно настаивать на последнем условии.

Он сделал еще один глоток и вгляделся в непроницаемое лицоКоула, а затем пожал плечами:

— Признаться, происходящее кажется мне несколько странным,но я всего-навсего деревенский парень. Хотя… даже такому простаку, как я,понятно: если тебя признают виновным по одному из обвинений в федеральном суде,то план Кушманов сработает как нельзя лучше на выездной сессии.

— Что в конверте? — спросил Коул, одновременно обдумываяответные меры.

— Ничего, что поможет тебе обезвредить их, но благодаря этимбумагам ты поймешь, в каком положении очутился. Уильям Гоннелли,административный судья КЦБ, который будет вести твое дело, уже настолько уверенв твоей виновности, что охотно подскажет федеральному прокурору, как лучшеочернить тебя перед присяжными и добиться обвинительного заключения, а может,предложит сразу же подписать постановление на твой арест. Вот копия повесткиКЦБ. Твой адвокат получит ее послезавтра. Естественно, слухи просочатся ипоявятся в прессе. Боюсь, начиная с завтрашнего дня журналисты будутподстерегать тебя повсюду.