Последние штрихи - Эстер Браун

Я откупорила бутылку вина и достала из сумки одну из сиреневых тетрадей. Взвесила в руке, полюбовалась кожаным переплетом и золотым срезом страниц — и открыла наугад.

Вторая часть лекции. Судя по почерку, я едва поспевала записывать советы Фрэнни, стараясь поймать каждое ее слово, пока она ходила по классу и щелкала пальцами, если вспоминала еще что-нибудь важное.

Даже теперь мне слышался ее голос: «Порядочный молодой человек (далее — ПМЧ) всегда промолчит, если вы не правы, зато если правы — устроит фейерверк одобрения. Также ПМЧ никогда не станет комментировать ваш наряд, но всегда даст вам понять, что гордится тем, что рядом с ним такая девушка. Не стоит волноваться, если он забудет купить вам цветы. Напротив, вас должно насторожить, если он купит, потому что в этом вопросе имеют хорошую выучку только иностранцы и женатики. Гораздо важнее, каков ваш избранник в реальной жизни: способен ли на бескорыстную помощь, принесет ли чай утром, не будет ли ворчать по поводу вашей далекой от идеала парковки. Это вещи, которые воспитать невозможно, — с ними надо родиться. Вот они-то как раз и имеют значение…»

«Благодарственные письма. Всегда пишите людям слова благодарности — прямо в день события, обязательно на хорошей бумаге или на красивой открытке. Запас таких открыток должен всегда лежать у вас в письменном столе…»

Вот что я должна сделать! Благодарственные письма.

Я налила себе огромный бокал вина и вытащила из сумки пачку открыток. Нужно отблагодарить кучу народа! Хотя бы с этим я должна справиться — раз уж с ПМЧ не сложилось…

— «Дорогая мисс Макгрегор! Спасибо вам большое за вашу помощ…» Как-как — «помощ»? Гениально. «Умение правильно держать вилку еще никому не принесло счастья…» Господи, ну и бред…

Я открыла один глаз. Полный туман. Почему-то я лежала не на кровати, а на диване. Дико болела голова.

Надо мной стояла Лив и зачитывала вслух отрывки из написанных вчера благодарственных писем.

— «Дорогая Клементина! Спасибо тебе большое за твою помощ…» Опять «помощ»! Да что же это такое… Ага… «Никогда не слушай, если кто-то будет высказывать сомнения по поводу того, что ты сильная женщина и яркая индивидуальность, ведь ты…» Сразу видно, что текст написан в состоянии алкогольного опьянения.

— Ну да, — хрипло сказала я. — Я действительно выпила вчера пару бокалов.

— Она действительно выпила… Конечно, совсем чуть-чуть — всего пару ведер. И написала благодарственные письма. Какие изысканные манеры! Какое тонкое воспитание! «Дорогая мисс Торн, я бы искренне хотела поблагодарить тебя за помощь, но, увы, не могу, потому что ты так ничем мне и не помогла, старая дура…» Да-а, изрядно ты вчера приняла на грудь…

— Ну хватит, — сказала я, с трудом принимая сидячее положение.

— Ага… Вот тут еще кое-что… «Дорогая Лив. Спасибо тебе за, что ты пустила меня к себе пожить и вообще доверила мне свою жизнь. Ты самая лучшая подруга на свете. Пожалуйста, передай Джейми, что…» — Она запнулась. — Нетушки! Ничего я ему передавать не буду. Давай ты как-нибудь сама скажешь…

Я повалилась обратно на диван, глядя, как Лив с нарастающим выражением ужаса на лице читает адресованное ей послание. Получилось дольше, чем я предполагала, — слишком уж каллиграфический у меня был почерк.

— Что ты хочешь этим сказать — «возможно, я вернусь в Эдинбург»! Почему это вдруг ты собралась уезжать? — возмутилась Лив, — Ты же получила в наследство настоящее дело, о котором так мечтала! Ты можешь стать главным продавцом хороших манер в Лондоне — и не просто продавцом, а миллионером! Ты что, с ума сошла?! А кто же будет возрождать семейный бизнес?

— Какой, к черту, семейный бизнес… — махнула я рукой. — Я не имею отношения к этой семье. Гектор мне не отец. Нэнси вчера все рассказала. Гектор в детстве перенес свинку и после этого уже не представлял опасности для юных девственниц.

— Ничего себе расклад… — Лив изобразила на лице высшую степень недоумения. — Интересная история… Но ты-то здесь при чем? Ты же все равно член семьи Филлимор! Лорд П. признал тебя как родную дочь! Что тебе еще надо? И бизнес он передает не кому-нибудь, а тебе!

— Я не могу. Это неправильно… Вчера мне казалось, что вот, это моя судьба! Что я буду заниматься Академией, потому что у меня есть гены, которые передались мне от Фрэнни… А теперь…

Я пошарила взглядом в поисках стакана воды и таблетки нурофена — стандартный набор, который я обычно принимаю, чтобы избежать похмелья. Я не забывала об этом еще ни разу — со времен первого курса. Теперь понятно, почему так раскалывается голова…

— И ты хочешь сбежать в Эдинбург? — насмешливо сказала Лив. — Потому что привычка сбегать — это единственное, что передалось тебе по наследству? Ну, я тебя умоляю, Бетси…

— Не надо уговаривать меня, Лив… — проникновенно сказала я.

— Я только-только начала нормально жить и взялась за ум. Это же ты вправила мне мозги… — Лив сунула мне в руки стакан воды. — Вот что: никуда ты не поедешь! Даже не думай… Выпей-ка, включи кофемашину, а я пойду схожу за газетами. Немного кофеина плюс хороший завтрак — и ты опять в норме. Разве не так ты сама говорила?

— Надо переписать письма… — без боя сдалась я.

Лицо Лив осветилось неподдельной радостью.

— Отлично! Давай быстро в душ, я сейчас приду…

С чистыми волосами и чашкой крепкого кофе в руке я действительно почувствовала себя гораздо лучше. Лив прибежала, когда я, облаченная в ее халат, варила себе вторую порцию кофе.

— Решила разориться на настоящие французские круассаны от Поля, — сообщила она, пролетая мимо меня с пакетами. — И не вздумай ворчать. Марк говорит, что нельзя экономить на собственном здоровье и настроении. Вот тебе газеты и журналы. Какие хочешь — серьезные, скандальные или и то и другое сразу… Жареные сплетни о знаменитостях и миллионерах — все для вашего удовольствия. — Она веером разложила прессу на столе. — Выбирай. Только, чур, гороскопы читать вслух!

Я вымучила улыбку и схватила круассан, после чего придвинула к себе ближайшую газету.

Некоторое время тишину на кухне нарушало только наше чавканье и причмокивание — в этом доме некому было проследить за нашим столовым этикетом.

— Нет, ты представляешь — Дженнифер Лопес похудела! — объявила я, переворачивая страницу какого-то таблоида. — А Гвинет Пэлтроу, наоборот, набрала вес…

— Что, будет рожать или проблемы заедает? — подняла глаза Лив.

— Здесь не говорится. А по-моему, просто неудачное платье… — Я откусила кусочек круассана и перевернула страницу.

СКАНДАЛЫ. СЕКС. СВЕТСКАЯ ЖИЗНЬ. КАК ХОРОШИЕ ДЕВОЧКИ СТАНОВЯТСЯ ПЛОХИМИ.

Какое-то очень знакомое у нее лицо… Я потянулась за чашкой и еще раз вгляделась в блондинку на фото. Нет, кажется, я не ошиблась. Это была… Венеция.

У вас должна быть хотя бы одна очень хорошая фотография, достойная того, чтобы отослать ее в газету — на случай, если вы вдруг выиграете в лотерею, или вас унесет в открытое море, или вы запишете репортаж из зоны бедствия на свой мобильник. Вы же не хотите, чтобы ваша минута славы была проиллюстрирована какой-нибудь дурацкой фоткой с корпоративной вечеринки?