Присягнувшие Тьме - Жан-Кристоф Гранже

– Знаете ли вы об этапах этих «галлюцинаций»?

– Человек в бессознательном состоянии вначале чувствует, как он покидает свое тело. Он может, например, наблюдать команду медиков, собравшихся вокруг его тела.

– А дальше?

– Человек испытывает ощущение, будто он ныряет в темный туннель. Иногда он там видит умерших родственников. В конце туннеля усиливается свет, который постепенно заливает все кругом, но не ослепляет.

– Ваши воспоминания очень точны.

– Совсем недавно я много прочел об этом. Но я не понимаю, что…

– Продолжайте.

– Согласно свидетельствам, этот свет обладает властью. Человек чувствует, как его наполняет невыразимое чувство любви и сочувствия. Иногда это чувство столь приятно, столь пьяняще, что человек в коматозном состоянии соглашается умереть. Обычно в этот момент голос возвещает, что время еще не пришло. Тогда пациент приходит в себя.

Ван Дитерлинг снова сел. Угрюмое выражение лица не соответствовало блеску его глаз:

– Что вы еще знаете?

– Очнувшись, человек прекрасно помнит об этом своем путешествии. Его отношение к миру после этого меняется. Прежде всего, у него уже нет страха смерти. Кроме того, он относится к окружающим с большей любовью, добротой, испытывая более глубокие чувства.

– Браво. Вы прекрасно владеете темой. Должно быть, вам известно мистическое значение этого опыта…

У меня было впечатление, что я сдал главный устный экзамен. Но я все еще не понял цели допроса.

– Впечатления всех свидетелей идентичны, – продолжал я, – но в разных культурах они толкуются по-разному. В христианском мире свет часто отождествляется с Иисусом Христом, который является истинным воплощением света и сострадания. Но этот опыт также описывается в «Тибетской книге мертвых». Также имеется, я полагаю, упоминание о жизни после смерти у Платона, в «Республике», в ней повторяются характеристики этого путешествия.

Пятно солнечного света передвинулось ближе к письменному столу, и на полу резче обозначились белые геометрические фигуры. Веки кардинала по-прежнему были опущены, его взгляд привлекла игра рубинов у него на руке. Он поднял глаза:

– Вы правы. Подобный опыт переживали повсюду, и число этих случаев не перестает расти именно благодаря технике реанимации, которая позволяет ежегодно вырывать у смерти тысячи людей. Знаете ли вы, что из пяти жертв инфаркта, по крайней мере, одна оказывается в состоянии клинической смерти?

Мне встречалась эта статистика. Кардинал медленно покачал головой, испытывая мое терпение. Наконец он произнес:

– Мы думаем, что после возвращения из Лурда Агостина прошла через подобное состояние прямо перед исцелением.

– Вы это называете соприкосновением!

– Мы считаем, что ее опыт был особенным.

– В каком смысле?

– Отрицательным. Негативный предсмертный опыт.

Я никогда ничего подобного не слышал. Ван Дитерлинг поднялся и нервным движением подхватил сутану:

– Бывают случаи клинической смерти, намного более редкие, когда больной испытывает очень сильную тоску. Его видения ужасающи. Приближение смерти его пугает, и он выходит из этого переходного состояния подавленным, испуганным. Иногда ему представляется, что он покинул свое тело, но в конце туннеля света нет. Только красноватые сумерки. Лица, которые он различает, ему незнакомы и, более того, искажены муками. А вместо любви и сочувствия его переполняют боль и ненависть. Когда он приходит в себя, его личность полностью меняется. Он становится беспокойным, агрессивным, опасным.

Кардинал говорил, расхаживая по комнате, опустив голову. Казалось, каждое слово вызывало в нем глухой гнев. Он продолжал:

– Нет необходимости вам объяснять метафизический смысл подобного опыта. Пережившие его не верят, что они созерцали свет Христа, но совсем наоборот.

– Вы хотите сказать: они думают, что встретили…

– Дьявола, да. В глубине небытия.

Через несколько секунд я прошептал:

– Я впервые слышу о подобном явлении.

– Это означает, что мы хорошо работаем. Уже много веков Святой престол прилагает усилия, чтобы информация о таких видениях держалась в секрете. Ни к чему укреплять веру в дьявола.

– Уже много веков? Вы хотите сказать, что существуют древние свидетельства?

К ван Дитерлингу вновь вернулась его жесткая усмешка:

– Пришло время вам познакомиться с «лишенными света».

– Как вы сказали?

– Со времен античности эти люди с негативным опытом клинической смерти назывались «лишенными света». По-латыни «Sine Luce». Те, кто выжил, побывав в преддверии чистилища. Здесь, в нашей библиотеке, мы собрали их свидетельства. Идемте. Для вас мы приготовили подборку.

Я не сразу поднялся. Я пробормотал себе под нос:

– На месте преступления, где нашли тело Сильви Симонис, была надпись на коре дерева: «Я ЗАЩИЩАЮ ЛИШЕННЫХ СВЕТА»…

Я услышал над собой хриплый голос ван Дитерлинга:

– Пора понять, Матье. Эти убийства образуют одно целое. Они принадлежат одному кругу. Адскому кругу.

Я повернулся к прелату:

– Выходит, Агостина – одна из «лишенных света»?

Кардинал подал знак префекту, который открыл дверь, потом ответил мне:

– Худшая из всех.

И снова коридоры.

Снова префект со своими ключами святого. Петра.

Мы странствовали по Ватикану под покровом тайны.

Но мы были не одни – нас сопровождали два священника атлетического телосложения. Кардинал, превосходивший ростом своих телохранителей, шел быстрой, энергичной походкой, придерживая сутану. Его наперсный крест, а может быть, четки, которые я не заметил, позвякивали в такт его шагам.

Еще одна лестница. Резерфорд отпер дверь. Теперь мы шли по подземелью. По моим оценкам, мы должны были проходить под двором Пинии. Я слышал о секретных архивах Ватикана – подлинных, а не тех, что открыты для исследователей. Запасниках, хранящих тайную память Святого престола.

Здесь уже не было ни картин, ни резьбы. Бетонные потолки голы и покрыты бороздками. Для освещения пользовались лампами в металлических сетках. Один за другим следовали залы, в которых на стальных полках плотными рядами стояли папки желтого или бежевого цвета. Хранилище выглядело как архив любой бюрократической организации. Я задыхался от запаха бумаги и пыли. Ни ван Дитерлинг, ни Резерфорд не снисходили до комментариев.

Еще одна дверь, поворот ключа.

За дверью обнаружилось погруженное в сумерки помещение высотой в человеческий рост. На стенах – полки с сотнями книг. Чувствовалось, что воздух здесь поддерживается в определенном состоянии и является объектом неустанной заботы. Резерфорд подтвердил: