Из тьмы - Елизавета Викторовна Харраби

признания он не имеет права; что Алиса, сама того не зная, остановила выбор на правильном суженом, то есть на суженом из богатой семьи: став женой состоятельного человека, она сможет спасти бедственное положение родителей и дяди. Кроме того, этот брак поможет помирить две семьи, а значит, несовершеннолетняя Рената избежит отправления в детский дом, случись что с папой по вине Ольги Андреевны. Идея Ренаты походила скорее на краткий пересказ французского романа, чем на реальный план, однако именно поэтому Алиса, сызмальства воспитанная на прозе Дюма и Пушкина, была впечатлена и совершенно очарована.

— Да ты что! — полувосторженно завизжала она, и непонятно было, что её пугало больше: то, с какой простотой Рената описывала безрадостное будущее их семьи, её циничность в отношении Алисиного возлюбленного или же мысль о том, что рано или поздно Алисе придётся открыться человеку, который, как она была убеждена, в жизни не полюбит её как женщину. — Ренатка, я никогда не смогу…

— Не-а, я не слушаю отговорки! Кильманы в субботу ночуют у нас. Я пойду спать к папе, а в нашей комнате Костя, ближе к половина ночи зайди к нему и всё скажи. Он не отвергнет тебя, Алиска, не бойся.

— Боюсь, — заскулила девушка.

— А ну тихо! Если ты не признаешься ему в любви, я тебя возненавижу, — в сердцах бросила Рената. Хоть она и любила выдавать нарочито грубые и колкие фразы, чтобы из любопытства задеть чувства кузины, в тот вечер она не шутила и не преувеличивала. Алиса и вправду поверила, что её бездействие повлечёт за собой потерю близкой подруги. Ничего не оставалось, кроме как сдаться в плен сердечным мукам и надеяться, что Костя Кильман найдёт в себе силы и благородство разделить их.

***

Кильманы навестили друзей в конце недели. Хотя Джо была против, Тёма с Яном упросили друзей остаться с ночёвкой — угрозы Ольги Андреевны омрачили их настроение, и близнецам необходимо было выговориться. Умилённые родственники непременно согласились переночевать. Ира подарила любимой сестре ещё один пазл, а Даня поставил на стол бутылку белого вина к рыбе. Алиса уселась рядом с Костей и весь вечер строила ему глазки, тянулась через него к столовым приборам, то и дело просила его наполнять ей стакан домашним лимонадом. Костя любезно ухаживал за кузиной, дивился её спокойствию и выдержке в столь трудный для их семьи период. Но когда перешли к десерту, Алиса стала поглядывать на часы и занервничала.

— Эй, всё в порядке? — моментально среагировал Костя. — Ты выглядишь напуганной.

— Мне нужно поговорить с тобой, — прошептала она. — Пойдём в мою комнату.

Ребята удалились в спальню сестёр, Алиса захлопнула дверь и протянула ладони к юноше. Костя с готовностью взял руки девушки в свои и обратился в слух.

— Слушаю, сестрёнка.

Алиса в смущении опустила глаза.

— Пожалуйста, больше не называй меня так, — тихо попросила она. — Ведь мы не брат и сестра.

— Не брат и сестра, — подтвердил Костя, — но и не чужие люди. Скажи, что произошло?

С ответом Алиса решила не тянуть. Она встала на цыпочки, чтобы глаза их были примерно на одном уровне, набрала в лёгкие воздуха и выпалила:

— Костя, ты нравился мне с детства, и я имею в виду не дружескую привязанность. В моём отношении к тебе всегда присутствовало нечто романтическое. Сначала это было милое увлечение, красивое и поверхностное. Но потом увлечение переросло в зависимость. Бывало, я доезжала до твоей школы, выглядывала из-за угла или шла следом, любуясь тобой часами. Представляешь? — Девушка рассмеялась, покачнулась на носках и прильнула к Костиной груди. — Мне нужно было видеть тебя каждый день, думать о тебе перед сном и утром. Я черпала в тебе вдохновение, не могла спать и есть, могла только писать картины. Твоих портретов у меня дома не меньше сотни, и музыка моя посвящена лишь тебе. Я её пишу и уничтожаю, пишу и уничтожаю. Но это больно. Раньше я любила мучить себя молчанием, боялась признаться, но с сегодняшнего дня перехожу на новый уровень мучений — словесные мучения. Я давно мечтала произнести это вслух, ты разрешаешь мне? Разрешаешь? Позволь, я скажу. Костя, я влюблена в тебя. Я влюблена в тебя! Нежно, тайно и давно. И, кажется, очень серьёзно. Что ты на это скажешь?

Костя опешил.

— В меня? А как же…

Он запнулся на полуслове, лицо его вытянулось в счастливом озарении. «Темноволосый интеллигент с фамилией из двух слогов, — юноша подивился собственной твердолобости. — Сколько месяцев прошло впустую!»

— Алиса! — у юноши перехватило дыхание, и ему пришлось как следует прокашляться, прежде чем вновь обрести способность говорить красиво и уверенно: — Алиса, моё совершенство, я люблю тебя! Всю юность ты была моей единственной слабостью. Если бы я знал, я бы сказал раньше, но я думал…

Последующие объяснения были излишни. Влюблённый юноша обнял Алису за хрупкую талию и нежно, по-отечески, поцеловал её в правую щёку. Затем в левую. Потом ласково чмокнул три раза в лоб и три раза в нос. И наконец, когда настало время для поцелуя в губы, Костя произнёс: «Позволь мне сделать это в загсе, моя маленькая». И опустился перед девушкой на одно колено.

V

Когда всё выходит хорошо, все радуются, но когда выходит слишком хорошо, то начинаются подозрения. Поэтому Рената не сразу поверила рассказу сестры. Взаимная любовь, открывшаяся обоим так внезапно и в такое подходящее время, была слишком редким явлением, а новость о предложении Кости вместо первого поцелуя и вовсе звучала, как сюжет дешёвого водевиля; не хватало разве что дописать к этой любовной истории комичную концовку.

— Может, он пошутил? — предположила Рената, с недавних пор открыто завидовавшая двоюродной сестре. Алиса поникла, но потом ещё раз подумала и категорично замотала головой:

— Ни в коем случае! — выпалила она. — Вот увидишь, он придёт к нам в четверг просить благословения у родителей. Он обещал.

Костя Кильман выполнил своё обещание и в назначенный день явился, одетый с иголочки, в дом Кравченко с обручальным кольцом и двумя букетами цветов: для Алисы и для её матери. Несмотря на напряжение в семье, Кравченко восприняли заявление Кости жениться на их дочери очень уж радостно и бодро. Это событие хорошенько отрезвило Яна от тоски после ссоры Тёмы и Ольги, и он непременно дал отцовское благословение. Кравченко давно ждали какого-нибудь приятного события, которое разбавит мрачные краски безмолвной войны с Хассан. Они устали жить в страхе и гадать изо дня в день, станут ли угрозы Хассан явью или Ольга Андреевна ещё