Тяжелый свет Куртейна. Зеленый. Том 1 - Макс Фрай

– Да понятия не имею, – честно говорю я. – Но все-таки вряд ли. Я такие штуки пока не умею; ладно, положим, не уметь – не повод не делать, со мной вечно так. Но у меня и в мыслях не было куда-то переезжать. Может, тоже побочный эффект от твоей документальной настойки и бюрократических процедур? Например, я всем сердцем захотел оказаться подальше от этого ужаса. И случайно нас всех переместил.

– Ясно, – мрачно кивает Тони. – То есть ты не знаешь, как вернуть нас назад?

– Понятия не имею. Думаешь, надо?

– Не знаю, – вздыхает Тони. – Клиентов жалко. Они придут, а нас нет. И что там теперь на нашем месте, вот это еще вопрос.

– Да ничего там особенного. Обычный пустой дом.

Мы с Тони синхронно поворачиваемся. На пороге, который теперь, надо понимать, считается нашим, стоит длинная рыжая тетка в очках, и это, наверное, к счастью. Энин взгляд – все ее взгляды – лучшее, что со мной в жизни было. Но, пожалуй, все-таки не с утра.

– Перепутала! – весело говорит Эна. – С покупками входят с улицы в дом, а не из дома на улицу. Вроде большая выросла, должна бы такие простые вещи уже понимать. Но больше не повторится!.. Ну или повторится. Но нескоро и вряд ли при вас. Ай, неважно, как я вошла, главное, круассаны на завтрак купила, сама их в подворотне не съела, вам принесла. Давай, иди кофе вари! – Голодная Бездна нетерпеливо дергает меня за рукав. – Понимаю, что неохота. Сама ненавижу стоять у плиты. Но кофе у тебя действительно фантастический получается. Желаю еще раз пережить этот незабываемый опыт. Короче, сам виноват.

– Так это твоя работа? – спрашиваю я, водружая на плиту сразу две джезвы. Я бы и четыре поставил, по числу конфорок, но у Тони их, по моему недосмотру, до сих пор только две.

– Что именно? Если жизнь на земле, то вряд ли. Всех своих дел я не помню, но могу спорить, это не мой проект. Я бы все совершенно иначе устроила, уж свой почерк я знаю, – улыбается Эна, явно заранее довольная списком претензий, которые мы с Тони приготовились ей выкатить.

Ну, я сам на ее месте был бы доволен, чего уж там.

– Что мы переехали, – мрачно говорит Тони. – И за дверью теперь чужой двор.

– Ой, а тебе двор не нравится? – с притворным сочувствием спрашивает Эна. – Ну ничего. Завтра все равно в другом месте проснешься. Или не завтра, а через неделю. Понятия пока не имею, каков алгоритм, но скоро, факт.

– Так это твоя работа! – возмущенно орем мы таким звонким дуэтом, что Нёхиси просыпается. И по-кошачьи потягивается. И зевает, и дергает ухом. И все остальное, что в таких случаях проделывают коты. Явно готовится нас с Эной мирить.

Спасибо ему, конечно, только с Эной хрен рассоришься. Вертела она наши возмущенные вопли на всех предметах, которые в потаенных глубинах бездны можно найти. Сидит довольная, выразительно размахивая пустой чашкой, и лопает круассан.

– Это не столько моя работа, сколько ваша недоработка, – наконец отвечает она. – Но грех придираться. Как могли, так и сделали. Отличная получилась иллюзия, или как ее там – наваждение класса Эль-восемнадцать? В общем, оно. Но неподвижное, привязанное к одному месту. А это неправильно. На то и наваждение, чтобы блуждать, это младенцу понятно. – И, обернувшись к Нёхиси, укоризненно спрашивает: – А ты-то куда смотрел?

– В тарелку, – мечтательно говорит рыжий кот. – И в стакан. И в кастрюли со сковородками. Я, хвала всем создавшим меня течениям, не ресторанный критик. Чего придираться, если и так хорошо?

– Все-таки ты лучше всех в мире, – восхищенно вздыхаю я.

– Это мое естественное состояние, – соглашается Нёхиси. Сейчас его слова звучат особенно убедительно, все-таки кот есть кот.

– Я тоже лучше всех в мире, – хохочет Эна. – Только в другом. Ну, так просто удобней. Чтобы потом не драться, поспорив, кто лучше, имеет смысл миры заранее разделить.

Но тут на сцену выходит Тони с совершенно новой для него партией обиженного сироты. И отлично справляется! Говорит так печально, что будь я адресатом его выступления, сделал бы все, как он хочет, лишь бы эту жуть немедленно прекратить.

– Ну трындец же на самом деле. Скоро вечер. Люди в кафе придут. И не только люди. И не только придут. Некоторые не пойми откуда появятся, а другие уснут. И куда? Кафе-то больше нет!

– А это что? – изумляется Эна, озираясь вокруг. – Магазин строительных материалов? Чайная лавка? Кладбище домашних животных? Салон красоты? Завязывай ныть, короче. Было кафе, и осталось кафе!

– Но оно не там, где должно быть! – упрямо говорит Тони. – Слушайте, у нас же с вами вообще контракт! И вы вроде взяли обязательство мне помогать, а не портить. С работой я на самом деле справляюсь, вообще ничем грузить вас не буду. Только давайте вернем кафе на место, а?

– Ты не понял, – смеется Эна. – Ай, ладно, на твоем месте я бы сама, пожалуй, не поняла. Это же не я твое кафе в другой двор переставила. Делать мне больше нечего – чужие порядки менять. Просто у вашей иллюзии был один небольшой изъян, противоречащий самой ее природе, – статичность, привязка к месту. А теперь больше нет никаких изъянов. Тут ничего не поделаешь: от моего присутствия все исправляется – добровольно, само. Становится таким, каким должно быть согласно идеальному изначальному замыслу, без искажений. Только так называемые «реальные» вещи исправляются медленно, на протяжении долгих веков, а то и тысячелетий. А всякое легкомысленное волшебство – мгновенно. Раз, и все!

– Очень удобно, – вставляет Нёхиси. – Хотя вносить изменения своими руками все-таки интереснее… или нет?

– Чужой кусок всегда слаще, – снова смеется Эна.

А я, снимая джезвы с огня, спрашиваю:

– На тебя рассчитывать, или ты пока еще кот?

– А вот даже не знаю, – зевает Нёхиси. – Котом хорошо! Но и кофе хочется. Сфинксом, что ли, попробовать?

– Лысым котом, что ли? – ужасается Тони. – И чем тебе это поможет?

– Да не лысым котом, а мифическим чудищем с кошачьим телом и человеческой головой. По-моему, очень удобно! – оживляется Нёхиси. – Кофе и прочее вкусное как раз именно в голову и кладут.

– Только загадок не надо, пожалуйста, – говорю я, протягивая чашку мифическому чудищу. – Вот просто не надо нам никаких загадок, ладно? Забей.

– А зачем загадки? – удивляется Нёхиси, тщетно пытаясь ухватить чашку лапой. – А, ты имеешь в виду древнегреческий миф? Но миф никого не обязывает целиком ему соответствовать… Да, лапы, пожалуй, недостаток этой конструкции, – добавляет он, явно огорченный провалом. – Все-таки руки нужны!

Сказано – сделано. Руки у него немедленно появляются. Но не вместо передних лап, а в придачу к ним.

– Клиенты! – напоминает нам Тони. – Скоро придут! А адрес сменился. И что, и как?

– Ну что ты как маленький, – укоризненно говорит ему Эна. – Заладил – «адрес», «клиенты». Ты что, серьезно думаешь, люди по конкретному адресу засыпают? И будут теперь во сне уныло скитаться по пустому двору?