Первый ученик - Аня Сокол

Макс спрыгнул следом, посмотрел на равносторонний крест, выбитый на ближайшей стене, нашел глазами следующий и двинулся в его сторону.

– Эй, ты куда? – выкрикнул Леха. – Говорю серьезно, я не собираюсь оставаться мертвым.

– Угу. – Грош дошел до второго креста. Коснулся местами еще влажного камня и стал оглядываться в поисках третьего.

– Хочешь пройти по знакам до конца и стать воином Керифонта?

– Точно, раз повторить подвиг первого псионика не получилось, надо стать хотя бы сподвижником, понижение в должности, конечно…

– Конечно, давай займемся фигней. – Друг что-то пнул. – Мы пришли сюда из-за таблички, из-за координат, в прошлый раз в таком месте был мешок камней и труп. – Он задумался. – Я понял. Мы найдем тайник контрабандистов, сдадим камни в службу контроля, и нам выдадут справку о нахождении в живых.

Грошев улыбнулся, а друг, вытянув руку, указал направо:

– Там следующий.

Леха догнал Грошева и пошел рядом:

– Макс, я серьезно.

– Я понял. – Они остановились почти около стены, крест на которой был наполовину срезан, и завертели головами. – Вон, – первым нашел искомое Грош.

Четвертый выпуклый крестик украшал центральный столб Вращающегося. Длинный, смотрящий в небо камень на центральной площади, там, где сходились улицы, там, где начинался и заканчивался каменный водоворот.

Они обошли столб три раза. Осмотрели развалины, даже слазили в ближайшие дома. Больше знаков не было. Никакого испытания тоже. Мертвый город и ветер. Макс сел на землю.

– Теперь точно все, – сказал он Игроку.

– Черт! Черт! Черт! – рявкнул Игрок, останавливаясь напротив светло-серой стелы, и, задрав голову, заорал: – Это моя жизнь! Моя! И я хочу ее назад, поняли!

Солнце заглядывало в город с запада, длинные тени ложились на землю. Друг продолжал орать. Грошу опять пришло в голову сравнение: Леха, стоящий в центре города, окруженный мертвыми домами, их тенями, орущий неведомо что, неведомо кому, был похож на древнего шамана. Сколько бед он отвел от него и других? Если кто и достоин стать воином Керифонта, то именно он.

Леха оборвал очередной обвиняющий крик и пнул стену. Что-то в основании камня хрупнуло, с таким звуком разлетается глиняный горшок, если его уронить с подоконника. От столба по земле разбежался десяток трещин, и площадь, которая казалась незыблемой, распалась на большие каменные куски, присыпанные землей и поросшие пучками зеленой травы. Игрок оттолкнулся от ходящей ходуном земли и прыгнул. Колонна со свистом ушла вниз.

Макс упал, кусок мостовой, на котором он распластался, накренился. Игрок хрипло заорал, приземлился в метре от Гроша и провалился под землю. Крик оборвался. Парень вцепился в камень, словно тот был спасательным кругом, а Макс – утопающим.

Не было ни землетрясения, ни взрыва – не было ничего. Только разваливающаяся улица и камни. Земля, изрезанная расширяющимися трещинами, куски почвы, булыжники. Они сталкивались и разрушались. Они напоминали обрывки пенопласта в ведре с водой, подвижные и не способные собраться обратно в единую форму. А вместо центра древнего города теперь зияла дыра, похожая на вырезанную в бумаге звездочку.

– Прекрасно, – донесся до него голос друга. – Эй, есть кто живой?

– Леха!

– Он самый. – Внизу что-то хрупнуло и с грохотом упало. – Сможешь вытащить?

Макс попробовал приподняться, камень под ним накренился и ударился о соседний.

– Эм, – невразумительно ответил Грош и попытался перенести вес в другую сторону. Кусок мостовой послушно качнулся обратно, на этот раз ударившись сильнее, посыпалась земля. – Нет.

– Тогда…

Макс наблюдал, как под ладонью появляется трещина, как бесшумно тянется и ветвится дальше, как каменные обломки начинают осыпаться. Парень втянул воздух, и спустя секунду кусок мостовой под ним распался. Грош полетел вниз вместе с частью улицы. Миг падения был кратким, он даже не успел заорать, как удар отдался вибрацией в костях.

– Спускайся вниз, – закончил фразу Игрок. – Тут невысоко.

– Я вижу.

Грош поднял голову, ухватился за протянутую руку друга и встал, ощущая в ногах противную слабость. Кружащаяся в воздухе пыль оседала, окрашивая усталые солнечные лучи в беловатый строительный цвет. Да, было невысоко, высота второго этажа максимум.

– Почему такое дерьмо всегда случается с нами? – спросил Игрок, задирая голову и разглядывая часть потока. – Мы что, меченые?

– Ты сегодня необычайно религиозен. – Макс стряхнул с волос пыль.

Подземное помещение было широким, низким и явно созданным руками человека. Пол и стены выложены плиткой: под ногами – крупной и широкой, с боков – более мелкой и светлой. Каждая вторая на правой стене была украшена выпуклым крестом. Два знака были сбиты верхушкой обелиска, которая пропорола стену, словно старую ткань. Каменный четырехгранник замер поперек комнаты, так и не упав до конца. Основание столба ушло в пол, встопорщив плиты, как рыбью чешую. Везде валялись обломки и камни. Там, где камень вошел в стену, белело что-то подозрительно похожее на кости. Они нашли очередной могильник. Захоронение, от которого не ощущалось ни онна энергии. Это могло значить только одно – здесь вмуровывали в стены отнюдь не простых людей.

Что-то низко выжидающе гудело.

– Мы вновь выиграли в лотерею. – Игрок сделал шаг в сторону на пустой квадрат плитки.

Один шаг, гудение усилилось – и все повторилось. Квадратная плитка под его ногой ушла вниз. Провалилась, словно лифт с оборвавшимся тросом. Игрок отпрыгнул назад, и уже другая плитка, на которой он стоял до этого, рухнула вниз, присоединяясь к первой.

– Они срабатывают от прикосновения, – крикнул Макс. – На столб!

Грошев прыгнул к белому четырехграннику первым, за секунду до того, как пол под ним исчез. Плитки, словно клавиши пианино, проваливались, стоило их коснуться. Игрок запрыгнул следом. И каменный обелиск, казавшийся таким неподъемно тяжелым, качнулся.

– Замри! – скомандовал Игрок, но было поздно.

Одна из оставшихся целыми плит у основания столба уехала вниз, и столб съехал в темноту вслед за ней на целый метр. Верхушка вырвалась из стены, сбив еще одну плитку. Из захоронения посыпались кости.

Игрок, не удержавшись, повалился на столб, обхватывая его руками. Макс, раскинув руки, балансировал на грани.

И все замерло. Плитки, кости, обелиск и два студента. Зал заполнило гудение. Равновесие было хрупким, как кружащаяся в воздухе снежинка. Шевельнешься – и оно сломается.

– Мы проходим испытание? – спросил Леха.

– Без понятия.

– Тысячелетие прошло, механизмы должны сгнить от старости. – Друг осторожно сел и выкрикнул в пустоту: – Официально заявляю, что не хочу быть воином Керифонта и отзываю поданную заявку.