Ступени в вечность - Людмила Минич

— А они позволят?

— Посмотрим. Чтобы одолеть Ступени, необходима сила. Я ею обладаю.

— Ступени?

— Это Храм Ступеней. «Одолеть Ступени», такие слова есть над Дверью.

— А что будет с нами, если ты… уйдёшь к Бессмертным? Почему Великий так боится, если сами они будут… ну, не против, что ли?

— Спроси у него. И он тебе скажет: подумай, Маритха, как велика может быть плата за вечность! — Едкость так и лилась из него. — Мир не готов платить за чьё-то бессмертие, считает Раванга. И ещё многое сверх того. На самом же деле никто не знает истинной цены вечности. В этом вся прелесть. В этом игра.

— Прелесть? — Маритха чуть не подавилась словом. — Для тебя это игра?

— Игра. Для Бессмертных. К сожалению, я все ещё отношусь к этому на малую малость серьёзнее, чем полагается. — Она снова услышала тихий смешок. — Подумай, Маритха, это они оставили здесь Дверь, не я.

Это верно. Двери никто не будет ставить просто так. Тем более Бессмертные. Кто-то должен туда входить. Иначе зачем? И с чего им нашему миру так уж вредить? Своему, ручному, с глупыми законами и людьми, по ним живущими? Почему Раванга так боится этой злополучной Двери?

— Он боится не её, а недостойного.

Маритха хлопала глазами.

— Великий Ведатель, что осчастливит мир одним своим дыханием, мог бы попытаться. Я думаю, Раванга не стал бы противиться такому. Но не Аркаису. Я тот человек, что всю свою жизнь не просто пренебрегал — открыто издевался над тем, что составляет самую основу существования Раванги. А вдруг случится так, что я смогу подняться по Ступеням? От самого рождения он исполнял завещанное Бессмертными, ловил каждый знак, малейшее дуновение ветра их силы. И тут вдруг мне, презренному Сыну Тархи, удастся осуществить задуманное, и мало того — он сам станет тому свидетелем! Вот в чем его главный страх, Маритха! Чего тогда стоило его послушание, его отречение, его служение миру? Если можно заслужить благосклонность, не раздаривая себя понапрасну ленивым и холодным, неспособным даже понять, что такое жизнь! Потому сам Раванга боится совершить восхождение. Что будет, если он не сможет? Обретение Ключа от Храма Ступеней — наибольшая беда в его жизни.

— А зачем он тогда меня тащит к этой самой Двери? Что-то тут не то… — вовсю старалась разгадать загадки Маритха.

— Поверь, в глубине естества он жаждет бессмертия не меньше моего. Это неизбежно. С обретением силы отступают многие границы этого мира, лишь одно ограничивает нас по-прежнему, и даже сильнее, чем обычных людей, — время. Подумай хорошенько, женщина: ради того чтобы всего лишь избавить тебя от невольного бремени, не стоит приближать Ключ к Двери, вынуждая меня на ответные действия. Не стоит призывать к единоборству так близко от цели, которой я жажду. Не стоит рисковать тем самым миром, о коем он так печётся. Но он рискует.

— Ты не знаешь Равангу! Он не такой, как ты! Он думает про каждого!

— Меньше всего он думает о тебе. Обо мне, о себе, обо всем этом мире… Но не о тебе, Маритха! Ты должна сцепить зубы и примириться с уготованной судьбой. Так поётся в твоей песне.

Горькие слова. Сын Тархи давно уже не смеялся в голос, иногда только подпускал скупой смешок, и это непривычно. Это пугает.

— Тебе пора, Маритха. Возвращайся к своему хранителю. Мне стоил больших сил наш разговор вдалеке от Раванги. Он сейчас безмерно занят в Табале, но уже чувствует подвох. Тебе не нужно с ним встречаться, так скоро. И я не буду за тобой охотиться. Дай моим словам свободно течь, не ищи никому из нас оправдания. Ты обещала сама принять решение. Ты ведь помнишь? — Девушка кивнула. — Ты обещала и взяла свою плату вперёд. У тебя не хватит сил, чтобы заплатить за отказ от нашего маленького договора, — в его голосе снова промелькнул металл, но тут же сменился прежней вкрадчивостью. — Теперь тяжесть решения ляжет только на тебя, Маритха, даже если его примет кто-то другой. Не стоит отвечать за других, даже если они стократ мудрее. Дай прорасти внутри своей мудрости, ты к этому готова, — необычайно мягко для него вещал Аркаис.

Возвращаться к Тангару… Она же про него совсем забыла! Как она могла? Как будто не было ничего, кроме пустоши, муштара и песни. И лёгкого, насмешливого Сына Тархи. И вечности. И тонких пальцев, нежно перебиравших струны. Внезапно ей захотелось… Будь же благословен тот, кого не страшат ослепительный свет, бессмертие и беспощадная Ясность его Нити! Будь благословен! Навеки, сколько бы тебе ни отпустили Бессмертные… жизнь или целую вечность…

— Укажи мне дорогу, мне пора, — попросила Маритха, чтобы унять поднявшийся внутри трепет.

Посмотрела вверх. Малая Луна давно исчезла, Большая наполовину выбралась из-за края мира, являя всем своё бледное Лицо. Это во время Холодов она яркая. Скоро начнёт сереть. Им с Тангаром снова брести в Латиштру. Весь долгий-предолгий день, а Маритха даже не отдохнула. Хотя силы не убыло, с удивлением заметила она. Наоборот, в теле осталась доля подаренной им лёгкости.

— Всю ночь тут просидела. А теперь весь день идти.

Тёмный молчал. Замер, словно уснул. Но он не спал.

— Ты слышишь меня?

Маритха отважилась легонько толкнуть его в плечо, и её пронизало сверху донизу. Даже искры мелькнули впереди. Однако он очнулся. Или сделал вид.

— Не переживай, всю ночь ты благополучно проспала бок о бок со своим хранителем.

— Ты снишься мне? — протянула девушка с непонятным разочарованием.

— Нет.

— Но я же сплю?

— Да.

— Так ты мне снишься?

— Нет.

— Я же не могу быть и там, и тут!

— Ещё как можешь. Вернее, я могу. И Раванга будет пребывать в заблуждении, что этой ночью тебе снились тяжёлые сны, не более.

Не тяжёлые. Почему ей не тяжело после этой ночи? Почему не давит сердце? Даже наоборот.

И там, и тут. Сразу в двух местах. Надо же! Как Маритха сразу не заметила, что скалы закончились на диво быстро и она выскочила на самую что ни на есть ровную пустошь! Это сон? Обидно, если так… Девушка пощупала камень под собой. Он был каменный, шершавый и холодный. Если это сон, то ужасающе настоящий. Ослепительный.

— Тогда прощай. Спасибо тебе за песню.

— И я тебе благодарен. Я никогда никому прежде не пел, — ровно проговорил Сын Тархи, прежде чем все затянуло тенью.

Маритха очнулась внезапно. Казалось, что она и не закрывала глаз. Тангар продолжал обнимать её, и девушка вновь почувствовала тяжесть тела. Не только его, а и своего. Его тепло. Он согревал её, как мог. Пускай Аркаис поёт, что счастья нет на этом свете. Вот же оно! Вот она, радость! Сын Тархи в который раз обманул её. Не стоит слушать Великих, что им до нас, мелочи, в своих больших делах. Бессмертие! Даже думать жутко… А она-то всю жизнь соображала, как бы заполучить мужчину подостойнее. Ей и этого хватит, вот, только доберёмся до проклятой Двери, а там хоть друг друга убейте.