Тяжелый свет Куртейна. Зеленый. Том 3 - Макс Фрай

От настойки на Бездне Стефана наконец отпускает. Ну, более-менее. Сердце ещё не вернулось на место, но теперь уже кажется, что его не грубо, насильственно вырвали, а просто само погулять отпросилось, скоро придёт.

– Я окно нараспашку открою, ладно? – спрашивает он Тони. – То, которое выходит на улицу. Замёрзнем как цуцики, зато городу так будет спокойней. Легче до меня дотянуться – вот он я, не пропал, не помер, с вами в кафе сижу.

ноябрь 2020 года

Чему он действительно научился у Сайруса, так это в любой непонятной ситуации говорить себе: «Интересно, эксперимент!» – и действовать соответственно, по наитию, по вдохновению, по велению собственной левой пятки и развесёлых Четвёртых Небес. Причём вовсе не был уверен, что метод попал в хорошие руки, в смысле, что он сам такой же крутой как Сайрус и играючи справится с чем угодно, но всё равно продолжал. Потому что «интересно» – самое главное в мире, солнечный свет, кислород, или чем там на самом деле клетки питаются. Лично мои – интересным. Против метаболизма всё-таки не попрёшь.

Непонятными теперь были все ситуации, по умолчанию. Но не потому, что он внезапно перестал понимать элементарные вещи. Просто изменил точку зрения. Везде и во всём ему теперь виделся огромный веер возможностей, вариантов, не двойное даже, а тысячекратное дно. Слишком сложно, зато настолько красиво, что ладно, пусть будет сложно, чёрт с ним.

В тот день он проснулся то ли среди ночи, то ли всё-таки уже утром – в ноябре очень поздно светает, не разберёшь – услышав, как по коридору идёт Тони Куртейн; не то чтобы тот как-то особенно громко топал, зато так внятно о чём-то тревожился, что поди не проснись. Эдо, с одной стороны, почти испугался: это что же у нас стряслось? А с другой, он ужасно не выспался и ни за что, хоть стреляй, не хотел вот прямо сейчас просыпаться в недобром мире, полном дурацких проблем.

Короче, в здравом уме на такой эксперимент, пожалуй, всё-таки не решился бы, а спросонок вышло как-то само: начертил в воздухе знак Возвышения, которому научился у Киры, возвышая при этом не Тони Куртейна, который вообще пока не пришёл, а саму ситуацию. То, что произошло, вернее, вот прямо сейчас происходит. Пусть когда Тони войдёт, случится самое наилучшее из возможного в сложившихся обстоятельствах – такая у него была логика. Из чего, вероятно, следует, что на самом деле он тогда вообще не проснулся. Наяву даже если бы до такого додумался, решил бы, что ерунда, а во сне что угодно может показаться логичным, на то и сон.

Он даже увидел продолжение сна: как Тони Куртейн открывает дверь, но заходит не в его комнату, а в кафе своего двойника. И, несмотря на шок и растерянность, явно очень этому рад. Подумал, переворачиваясь на другой бок: здорово получилось! Вдвоём они что угодно разрулят, пока я буду спать. Значит, знаком действительно можно возвысить не только самого человека, но и ситуацию, в которую он попал. Надо запомнить. Суперполезный лайфхак.

* * *

Когда проснулся по-настоящему, было светло, время приближалось к полудню, и что особенно приятно, это в кои-то веки не имело значения: у Эдо не было никаких планов на выходной день. Чего левая пятка пожелает – вот и все планы. А левая пятка пока желала барственно возлежать.

Лежал, вспоминал, что ему – снилось? не снилось? Ладно, Тони расскажет, заходил ли он среди ночи, и если да, что случилось потом. Но кстати, даже если просто приснилось, наяву всё равно обязательно надо попробовать, – думал Эдо. – Интересно, что из этого выйдет. Как подействует знак Возвышения, если не к конкретному человеку, а к самой ситуации его применять?

Ну, по крайней мере, дома Тони Куртейна не было. Эдо не обходил все комнаты, только спустился в кухню, просто присутствие и отсутствие очень по-разному ощущаются, особенно когда речь о смотрителе Маяка. Кофе пришлось варить самому и пить в одиночестве. Но иногда разнообразия ради так даже и хорошо.

В холодильнике было шаром покати; ладно, это нормально. Они с Тони всегда примерно так хозяйство вели: то густо, то пусто. Так жить интересней: каждый день холодильник прямо с утра напоминает, насколько непредсказуема жизнь. Только на кофе непредсказуемость жизни не распространялась. Кофе, как воздух – в любых обстоятельствах был.

Он допивал кофе и курил сигарету – первую, как всегда по утрам, за Сайруса, такой у него теперь был ритуал. Сайрусу, вроде, не особенно надо, в смысле, сам за себя покурить уже может, но, во-первых, тот был в восторге – ты же мне жертву, как высшему духу приносишь! Как настоящий дикий первобытный шаман! – а во-вторых, Эдо, памятуя, что расстояние просто условность, представлял, как с каждой затяжкой понемногу вдыхает в Сайруса жизнь. Был ли от этого толк, он не знал. Честно говоря, сомневался. То есть, умом вообще не верил, но смутно чувствовал, что какая-то польза от его усилий всё-таки есть. Ну и вообще это было приятно, как встреча со старым другом. Словно Сайрус каждое утро на минутку заходит с ним покурить. Было бы здорово, – думал Эдо. – Потому что весь этот мистический «обмен разумов» со спецэффектами дело, конечно, хорошее. Но мне бы живьём повидаться, я – простой человек.

В общем, Эдо допивал кофе и курил сигарету для Сайруса, когда услышал, что в холле стукнула дверь, судя по звуку, не та, которая просто выход на улицу, а та, откуда заходят, возвращаясь на Маяк с Другой Стороны. И на всякий случай пошёл посмотреть, кто пришёл, и в каком состоянии – мало ли, может, надо помочь.

Увидев Юстаса из Граничной полиции, Эдо так удивился, что даже забыл поздороваться. Просто стоял и смотрел. Потому что Юстас на Маяк никогда не приходит. Он же великий мастер, непревзойдённый знаток всех Путей.

Наконец сказал:

– Если вы к Тони Куртейну, его сейчас нет. Смотался куда-то. И даже надушенную прощальную записку мне под подушку не положил.

– Почему «надушенную»? – равнодушно уточнил Юстас.

– Когда-то так было принято. Причём запах давал дополнительную информацию, не грубо в лоб, а как бы слегка намекал. Например: «буду тосковать по тебе», или «развлекайся, ни в чём себе не отказывай», или даже «никогда не вернусь». По крайней мере, Тони мне так рассказывал. Надеюсь, он не выдумал, а действительно прочитал.

Юстас кивнул – дескать, теперь понятно – и сел на стул. Даже скорее рухнул. Эдо только сейчас заметил, как он осунулся. И бледный до зелени. Спросил:

– Вы Другой Стороной отравились? Вызвать врача?

Юстас отрицательно помотал головой.

– Уже всё нормально. Почти. Если у вас есть кофе…

– Да не вопрос!

Эдо метнулся в кухню, схватил свою чашку; жалко, там мало осталось, буквально на дне. Принёс Юстасу, сказал:

– Это мой, допивайте. А я пока новый сварю.

Юстас выпил остывший кофе залпом, как принимают лекарство, одним глотком. Спросил:

– А можно я с вами пойду на кухню? Как-то мне нехорошо становится в одиночестве. А вдвоём вполне ничего.