Колдунья - Филиппа Грегори

Ждать пришлось недолго. В комнату широкими шагами влетел Хьюго, его плащ от быстрой езды откинулся на спину, открывая плечи, шляпа съехала набекрень. Прямо на пороге молодой лорд споткнулся, увидев живописную картину: знакомый профиль отца, черты которого смягчились во сне, и Элис, цветущая юной красотой, осененная его покровительственной рукой.

— Тише, — прошептала девушка, поднимаясь на ноги и уводя Хьюго из комнаты. — Твой отец устал. Весь день он диктовал письма.

— А я весь день провел в седле. После обеда Кэтрин почувствовала недомогание.

— Ну, значит, не спим сейчас лишь мы с тобой и… — Элис замолчала, глаза ее обещали Хьюго все, что только можно вообразить. — Одни мы не спим и… никак не утихомиримся.

Хьюго бросил на нее быстрый оценивающий взгляд из-под черных бровей и нетерпеливо спросил:

— А где остальные дамы? Когда я ушел, Рут и Марджери оставались в спальне Кэтрин. Где они?

— Отправились в Каслтон, — успокоила Элис. — Ты можешь пройти в мою комнату, и никто тебя не увидит.

— Иди ты первая, — велел Хьюго. — Посмотри, спит ли Кэтрин и закрыта ли к ней дверь.

Элис кивнула и стала спускаться по винтовой лестнице. Она прошла вестибюль перед большим залом и поднялась в дамскую галерею. Огонь в камине едва горел. Дверь в спальню Кэтрин была закрыта. Элис и Хьюго неслышно, как два привидения, пробрались в комнату Элис, затворили за собой дверь и задвинули засов.

— Что это с тобой, Элис? — удивился он. — После того раза я решил, что не в твоем вкусе.

Девушка помотала головой; ее волосы разметались по лицу и пролились золотым и медным дождем на плечи. Она отбросила их и откровенно заглянула Хьюго в глаза, как бы оценивая его растущее желание.

— Ты взял меня девственницей, девушкой-простушкой, — ответила она. — Теперь все иначе. Я избегала тебя, пока кое-чему училась. Мне пришлось искать учителей и познать глубочайшее искусство, зато теперь я могу разделить с тобой ложе.

— Что за искусство такое? — полюбопытствовал Хьюго; его голос слегка задрожал.

— Ты знаешь о нем, — мягко промолвила Элис. — Ты мечтал о нем, но почти не верил, что такое возможно между мужчиной и женщиной.

— Да, слышал кое-что. — Милорд облизал губы. — Это когда опытная, умелая женщина проделывает с мужчиной такое, что он начинает сходить по ней с ума. И еще я слышал, что если лечь в постель с ведьмой, она делает такие штучки, от которых ощущаешь райское блаженство, даже больше, чем райское. Такое неземное наслаждение от простой женщины не получишь. — Он возбужденно рассмеялся. — Обман и вранье, наверное…

Элис медленно покачала головой, и волосы почти закрыли ее лицо. Хьюго потянулся к ней и сказал:

— От тебя пахнет медом.

— Я умею делать все, о чем ты говоришь. — Она помолчала, как бы взвешивая слова, и добавила: — Если ты готов рискнуть.

— Готов, — быстро согласился Хьюго. — Я очень хочу этого.

Улыбнувшись, она отошла в угол комнаты. Милорд не отрывал от нее взгляда. Она открыла сундук с травами, вынула бутыль с вином, сдобренным специями, и две чаши. На его глазах она наполнила обе чаши, на секунду отвернулась — даже на полсекунды — и всыпала в его чашу добрую щепотку измельченного в порошок земляного корня.

— Я пью за силу твоего желания, — провозгласила она. — Пусть оно принесет тебе все, о чем ты мечтаешь.

Он поднял чашу и в три нетерпеливых глотка осушил ее до дна. Затем посмотрел на Элис и задал вопрос:

— А твое желание? В тот раз в постели у тебя его не было.

— Я была девушкой-простушкой, — снова напомнила Элис. — Ты просил меня отказаться от своей силы, и я послушалась ради любви к тебе. Но потом ты вдруг обнаружил, что девушек-простушек в замке много. А ведьма только одна.

— Ведьма только одна, — как эхо повторил Хьюго и неуверенно засмеялся. — Со всем своим колдовским опытом и хитростями. — Он снова облизал губы. — Но я не верю в колдовство, Элис. Тебе придется иметь дело с современным человеком, неверующим скептиком.

Она улыбнулась, поскольку была совершенно убеждена в том, что Мора разбиралась в снадобьях и не обманывала ее.

— Эх, Хьюго! — Элис едва сдерживала смех. — Люди верят или не верят по своей воле. Но когда ты идешь по холодной пустоши, а кругом клубится густой туман и вода в реке прибывает, ты своими глазами видишь действие таинственных сил, и тебе становится страшно. И здесь со мной, в этой комнате, ты не устоишь перед колдовством и познаешь свои глубочайшие желания.

— Ты сегодня какая-то другая, — пробормотал Хьюго.

Элис кивнула.

— Я отыскала свою хозяйку, тайную повелительницу всех знахарок и колдуний, и она меня всему обучила. Мне пришлось повенчаться с ней, слиться в одно целое, словно мы любовницы. И теперь я знаю и умею все, что знает и умеет она.

— А что она умеет, эта твоя повелительница? — заинтересовался Хьюго.

Отведя руки за спину, Элис не торопясь, как бы между прочим стала распускать шнуровку платья. Хьюго молча наблюдал. Она повела плечами, и платье поползло вниз. Затем спустила наряд с бедер на пол и перешагнула через него. На ней не было ни сорочки, ни другого нижнего белья. Милорд так и ахнул, увидев ее нагое тело; он догадался, что она заранее готовилась к этому обольщению. Приняв ванну, нарочно оделась так, чтобы сразу предстать перед ним обнаженной. Он протянул к ней руку, но она жестом указала ему на стул со словами:

— Предлагаю тебе сесть, Хьюго!

Торжественность в тоне этой обнаженной красавицы завораживала. Он послушно направился к стулу и по пути несколько раз запнулся. Девушка внимательно за ним наблюдала.

— Тебе трудно ходить? — спросила она.

Он открыл рот, собираясь ответить, но и язык плохо слушался.

— Тебе трудно ходить, — продолжала Элис, — трудно говорить, трудно поднять руку и коснуться меня. Ты можешь только смотреть.

Под действием снадобья мышцы Хьюго размякли, он лениво опустился на стул, зрачки его потемнели и расширились, он не отрывал взгляда от белого тела Элис, осененного шапкой золотых волос.

— Я расскажу, чему меня научила моя повелительница. — Голос Элис звучал усыпляюще тихо, как гипнотическое песнопение. — Она научила меня танцевать. Увидев этот танец, мужчина наполняется желанием.

Волосы девушки светлой завесой упали ей на плечи и грудь, она вращала бедрами то в одну сторону, то в другую. Хьюго не мог глаз отвести от ее гибкого тела.

— Мне не пошевелиться, — хрипло выдавил он.

— Повелительница научила меня созывать сестер моих, они скоро придут и станут ласкать меня, — пообещала Элис.

Ладони ее закрыли лицо, спустились к шее, провели по трепещущей груди. Твердые розовые соски таинственно мерцали сквозь завесу волос. Элис отбросила назад голову, обнажив шею, накрыла ладонями груди и направилась к Хьюго.