Путь под лазурным небом - Харников

стал каким-то странным в последнее время, — начала она рассказывать. — Я и Рон не особо ладим друг с другом, но мы всё-таки семья. А сейчас… Он ходит вечно хмурый, на всех постоянно бросает жуткие взгляды. Совсем перестал общаться с нами. Я имею в виду нас с близнецами и Перси. Они говорят что-то про возраст, но мне кажется, что дело в чём-то другом. А ещё постоянно со своим дневником ходит и что-то записывает в нём.

— Что за дневник? — зацепился я за последнюю часть рассказа. В голове тут же созрели не очень хорошие мысли, и на секунду я даже пожалел, что не остался в своей комнате. Впрочем, это была просто секундная слабость, сменившаяся интересом.

— Не знаю, — она шмыгнула носом, то ли от холода, то ли из-за чувств. — Весь потёртый, чёрный такой. Я раньше никогда его не видела. У меня тоже есть дневник, Рон выглядит таким фанатичным, когда пишет в нём. Он даже наорал на меня недавно, когда я забрала его чернила. А что мне ещё оставалось делать, если он никак не реагировал?

— А куда он ушёл?

— Он мне не сказал, — как-то слишком раздражённо ответила она. — Даже не заметил, как я с ним поздоровалась. Я думала что, может, смогу с ним поговорить, а он просто прошёл мимо.

— Так ведь там люди из Правопорядка караулят, — дошло до меня с опозданием. — Интересно, как он смог пройти мимо них?

— И правда, — Джинни тоже задумалась. — Даже близнецы прекратили свои ночные вылазки.

Сотрудники ДМП, прибившие за день до начала второго семестра, взяли под свой контроль, наверное, весь замок. Где бы ты ни оказался, рядом всегда находился человек в голубой мантии, цепким взглядом высматривающий любую возможную угрозу. Джек Росвел, старший офицер Департамента и глава всей группы, настаивал и на том, чтобы его люди дежурили даже внутри гостиных. К всеобщему счастью, деканы вместе с директором дали ему резкий отказ и офицеру пришлось ограничиться только охраной входов. При сильном желании и мантии-невидимке на плечах я ещё мог бы проскользнуть мимо зоркого охранника, но вот как это провернул Рон, оказалось для меня загадкой. То, что ему это удалось, сомнению не подлежало, иначе здесь сейчас находились бы декан вместе со следователем и допрашивали рыжего парня.

Слова младшей Уизли нужно было действительно хорошо обдумать. Отношения с Роном мы выяснили ещё на первом курсе и после этого практически не общались, поэтому и внимания на него я не обращал. Наши интересы лежали в разных плоскостях, да и круг нашего общения практически не пересекался. Только вечно шебутной Симус пытался вытаскивать его куда-то, ну а остальных Уизли можно было даже не учитывать по понятной причине. Так как я был обязан Перси и близнецам, то и пропускать слова Джинни мимо ушей не стал. Мне совсем не трудно приглядеть за Роном, тем более, что часть про дневник заставила меня задуматься. Нехорошие подозрения закрались в голову, но доказательств у меня не было. Вот только если это действительно то, о чём я подумал… В таком случае, с тетрадью он провёл куда как больше времени, чем я, и как она на него повлияла, я предсказать не мог. Я сомневался, что за всеми этими нападениями мог стоять Рон, но на заметку эту историю взять стоило. Слишком уж она подозрительная.

Я пообещал Джинни, что присмотрю за её братом, и мы разошлись по своим спальням, пожелав друг другу спокойной ночи. Не знаю, сколько времени я лежал в попытках выдавить из себя хотя бы крупицу сна. Главное, что в какой-то момент это всё-таки получилось, и я провалился в блаженную негу.

Утро выдалось тяжёлым. Вставать совершенно не хотелось, но подушка, прилетевшая со стороны Дина вместе с требованием выключить будильник, заставили меня подняться. Утренний туалет вместе с небольшой зарядкой много времени не заняли и уже ровно в семь я стоял в пустой гостиной. Физическая активность ненадолго прогнала сон, но я был уверен, что уже к полудню я начну клевать носом. С моим появлением в камине вспыхнул огонь и появившийся передо мной домовик спросил, не желаю ли я перекусить. Аппетита не было, поэтому от предложения я отказался. Да и до завтрака оставался всего час.

В это время Хогвартс только просыпался. Редких жаворонков уже можно было встретить в коридорах, как и сотрудников ДМП, кидающих на нас всех свои подозрительные и сонные взгляды. Задерживаться рядом с ними не хотелось, поэтому я, как мог, поспешил к своему пункту назначения. Залитые светом платы встретили меня свежестью трав и резким запахом лекарств, от чего уже возвращающуюся сонливость сняло как рукой. Мадам Помфри мазнула по мне беглым взглядом и потеряла всякий интерес, вернувшись к заполнению бумаг. Формальное разрешение было получено, и я уверенным шагом направился к цели своего визита.

На тумбочке рядом с больничной койкой, нежась под первыми лучами утреннего солнца, стояли в вазочке свежие цветы. Кажется, кто-то успел побывать тут до меня. А может это была целительница, просыпающаяся раньше всех в замке. По пути сюда я никого не встретил, но и значения сильно придавать не стал. Я пришёл сюда вовсе не за этим.

Вид Гермионы заставлял мои зубы скрипеть от злости. Она вся сжалась от страха, обхватив плечи руками, и так и осталась в этой позе, когда проклятие настигло её. Тёмные глаза, что всегда лучились неутолимым любопытством, сейчас обратились в два широко распахнутых безразличных омута. Бескровные губы застыли в немом крике на бледном и исхудавшем лице. Только пышные кудрявые волосы, которые она предпочитала не заплетать, были заботливо уложены медсестрой в пучок на макушке.

Её нашли недалеко от библиотеки, спрятавшейся за углом от того ужаса, что обитал в стенах замка. И ведь как банально — не дождалась старшекурсника, который должен был проводить её обратно до гостиной. Почему она решила пойти одна я не знал. Она должна была понимать, чем рискует и не могла совершить такую глупость просто так. На то должны были быть причины, но узнать их уже было невозможно.

— Гермиона, — я коснулся её тёплой руки. Единственное доказательство того, что она жива. — Обещаю, мы или ДМП обязательно отыщем преступника. Он ответит за то, что сделал с тобой, — я прошёлся взглядом по остальным невольным пациентам. — За то, что он сотворил со всеми вами.

На завтраке, помимо