Возвращение - Кира Измайлова

– Действительно… – пробормотала я.

– Я попытался ее утешить, – добавил Торон, – это всегда действовало, мне показалось, что и на этот раз… Одним словом, я… э…

– Проще говоря, вы ее изнасиловали, – кивнула я.

Повисло молчание.

– Это слишком… грубо, госпожа Нарен, – поджал губы Торон. – По правде сказать, Мажея не слишком сопротивлялась. Я давно понял, что муж ее… хм… обделяет вниманием, так что…

– И чем же кончилось дело? – спросила я.

– Я ведь говорю, она была не в себе, – пожал нейр плечами. – После… всего она вдруг перестала плакать. Я решил, что она успокоилась, и тогда предложил ей уехать со мной, все равно муж ей больше ничего не сможет дать, ему казнь грозила! Я же сказал – я испытывал к Мажее то, чего не ощущал ни к одной другой женщине. Я готов был прожить с ней остаток жизни, – Торон усмехнулся, – вот до чего дошло. Я даже согласен был забрать ребенка – только одного, разумеется, моего сына… Так ей и сказал. – Он снова прикрыл глаза, вспоминая. – Она совсем затихла, я думал, она решает, как быть, а потом заглянул ей в лицо и испугался даже – никогда ее такой не видел. А Мажея… Мажея вдруг ударила меня по лицу, – он непроизвольно коснулся щеки, – и сказала что-то такое… Я от неожиданности не запомнил даже, но смысл… Вроде бы о том, что преступно даже сравнивать меня с ее мужем, и за это преступление ей предстоит расплачиваться всю оставшуюся жизнь. – Торон вздохнул. – Говорю, она казалась сумасшедшей! Ушла, как была, я не успел ее остановить. Опасался, не кинулась бы с моста в реку, но потом узнал, что она уехала с мужем. Поди пойми женщин!..

Я уже не слушала. Все верно. Все так, как я и представляла: связь Мажеи Лагарста с Тороном длилась не один год. Лауринь – его сын, хотя не похож на Торона ни лицом, ни характером, и слава всем богам за это!

Когда Ференца Лагарсту отправили в ссылку, Мажея отправилась с ним. Уезжала из столицы она уже беременной. Почему же не избавилась от ребенка Торона ни в первый раз, ни во второй? Не была уверена, кто отец? Или просто рука не поднялась? Могу представить, каково ей пришлось… Муж простил ее единожды, но что было вдругорядь? Судя по всему, он сумел сделать это и снова. А судя по тому, что потом Мажея родила еще двоих детей, уже от мужа, то жили они в согласии. О том и Лауринь когда-то толковал: Лагарста, мол, любил жену и различия между детьми не делал… Правда ли, нет, теперь уже не разобрать. Дети в любом случае ни в чем не виноваты, перед ними Лагарста мог и притворяться, а как уж у них обстояло дело с Мажеей… С другой стороны, дети чувствуют фальшь, так что долго их обманывать не получится. Но снова расспрашивать Лауриня я не стану: во-первых, не те у нас с ним отношения, во-вторых, незачем напоминать обо всем, к тому же вопросы мои наверняка его насторожат, а это вовсе ни к чему.

– Что ж, исчерпывающе, – сказала я, разглядывая нейра Торона не без брезгливости.

– Судя по тому, что вы сказали, – произнес он внезапно, – Мажеи уже нет в живых?

– Верно, – кивнула я. – Она давно умерла.

– Вот как… – Торон обмяк в кресле. – Жаль… Должно быть, я все-таки любил ее, раз помню до сих пор.

Я промолчала. Мажея, сама того не желая, стала роковой женщиной не для одного мужчины. Минимум для троих, если считать ее мужа, Его Величество и этого вот… нейра.

– Но для чего вам эта старая история, госпожа Нарен? – спросил он после паузы. – Вы сказали, что я пойму сам, но…

– Вы действительно не понимаете? – поразилась я. Торон покачал головой, с недоумением глядя на меня. – Я ведь все сказала вам с самого начала. Вам оставалось лишь немного поработать головой. Все равно неясно?

– Боюсь, никак не соображу, к чему вы клоните, – сказал он.

– Понятно… – Я прошлась по кабинету, остановилась напротив него. – Похоже, все ваши мыслительные усилия направлены исключительно на соблазнение дам. Напрягитесь и свяжите воедино тот факт, о котором вы мне рассказали последним и то, о чем я упомянула в начале нашей беседы, девичью фамилию, если быть точнее.

Торон уставился на меня, и ироническое выражение вдруг исчезло с его лица, брови поползли вверх, а нижняя губа некрасиво отвисла.

– Вы хотите сказать… – он сглотнул. – Вы хотите сказать, Лейда Лейен… и я…

– Вы едва не соблазнили собственную дочь, – холодно произнесла я. Подошла вплотную и, наклонившись над вжавшимся в спинку кресла Тороном, произнесла, чеканя каждое слово: – Я очень рассчитываю на вашу разумность, нейр Торон. Вы немедленно покинете Арастен. Немедленно – это значит сегодня же, а не завтра и не через неделю. Даже духу вашего больше не будет рядом с Лейдой Лейен. Это понятно?

– Н-но… – начал было Торон, но я перебила:

– Вы не будете пытаться увидеться с нею, это понятно? Ни под каким предлогом. Если вам интересно, то она всю жизнь считала родным отцом Ференца Лагарсту и любила именно его, и если вы посмеете хотя бы намекнуть… – Я улыбнулась так, что Торон шарахнулся бы, будь ему куда деваться. – Я приму меры, нейр Торон. Не вынуждайте меня к этому.

– Хорошо, госпожа Нарен. – Все-таки он умел держать себя в руках. По глазам, однако, видно было, что мое представление имело эффект. Я умею быть крайне убедительной, когда это необходимо. – У меня остались незавершенные дела в Стальвии. Боюсь, я вынужден буду заняться ими безотлагательно, поэтому…

– Всего доброго, нейр Торон, – сказала я уже с порога. Оглянулась – растерянный пожилой человек изо всех сил старался сохранить остатки самообладания. Жаль его мне не было. Ничуть.

Морозный воздух показался необыкновенно вкусным после душного кабинета. Я вдохнула поглубже, рассеянно погладила кобылу – ее мигом привел расторопный слуга, – выехала за ворота.

Если бы мне не померещилось, что Торон со спины похож на Лауриня, как знать, чем бы обернулось дело! Ничем хорошим, это уж точно. Если Лейда такова же, как ее мать, она продержалась бы еще какое-то время, но Торон брал и не такие крепости…

А если бы не это выдуманное сходство (а мало ли кто на кого может быть похож, меня вот на островах со спины частенько принимали за младшего сына князя Гаргана!), обратила бы я внимание на некого господина, увивающегося за Лейдой? Может, да, а может, и нет. Я и на нее-то посматривала только потому, что больше нечем было заняться! «От каких малостей порой зависят человеческие судьбы», – усмехнулась я. Мысль банальная, но от этого не становящаяся менее справедливой.

Но никогда бы я не додумалась до того, какую роль сыграл нейр Торон в событиях многолетней давности, если бы не информация, полученная от Эйла Рино. Это в его рассказе мелькнуло знакомое имя, когда он по моей просьбе методично перечислял, какие именно дамы пали жертвами сердцееда, какие ходили слухи и когда… Я попросила его вспомнить всех, кого удастся, сама не зная зачем, и попала в точку. Интуиция моя никогда меня не подводила, пусть даже я не всегда понимала сразу, чего ради делаю то или иное…

Что ж, зато теперь не осталось белых пятен в той давней истории. И не знаю, то ли жалеть Мажею, то ли осуждать. А может, и завидовать. Все-таки с мужем, с человеком, которого Мажея любила, она прожила не так уж мало, и, несмотря на все горести, была в их доме и радость… Многие ли могут этим похвастаться?