Козырной стрелок - Андрей Ильин

— Дверь закрой.

Иван Иванович захлопнул дверь.

В подъезд, прикрывая друг друга, ворвались следователи Старкова. И побежали на девятый этаж.

— Иди к окну.

Иван Иванович Прошел к окну.

— Выбивай прикладом винтовки стекла. Иван Иванович выбил.

— Выбирайся на подоконник. Выбрался.

— Скажи, чтобы жильцы сидели тихо полчаса.

— Сидите тихо полчаса.

— Или ты убьешь их.

— Или я убью вас.

Женщина испуганно закивала и заплакала.

— Все, прыгай вниз.

Иван Иванович спрыгнул. И увидел в десяти шагах от себя машину. С уже открытой дверцей.

— Сюда, — крикнул водитель.

Машина сорвалась с места, свернула во дворы и по ним выехала на соседнюю улицу. Очень вовремя выехала. Потому что вдоль дома, перекрывая подходы и задерживая всех подозрительных, уже рассыпались цепи ОМОНа, СОБРа и группы захвата. Десятки людей в бронежилетах, пригибаясь и прячась за углы домов, стягивались ко второму подъезду. На соседние крыши взбирались снайперы. Напротив дома встали два бронетранспортера.

— Что такое? Зачем они? И еще бронетехника?.. — спрашивали друг друга испуганные жильцы.

— Наверное, банду брать будут.

— Какую банду?

— Наверное, вооруженную.

— Почему вооруженную?

— А чего они столько сил нагнали.

— Внимание жильцам дома! — сказал в мегафон командир ОМОНа. — Прошу до особого распоряжения не выходить из квартир. Повторяю...

Потом повернулся и спросил:

— Как его зовут?

— Иванов. Иван Иванович.

— Гражданин Иванов Иван Иванович. Вы окружены. Сопротивление бесполезно. Предлагаю вам сдаться. Гражданин Иванов, вы окружены...

— Там, на девятом этаже, вооруженные люди! — доложил командир первого взвода.

— Вяжи их.

— Всех?

— Всех!

— А может, это милиция?

— Один хрен вяжи! После разберемся.

Снизу, с восьмого этажа, и сверху, с крыши, на веревках, выбивая ногами стекла, на девятый этаж, выбивая оружие, выкручивая руки и пиная всех, кто не успел увернуться, ботинками между ног, ворвались омоновцы.

— Да вы что?! Мы же свои. То есть ваши. Мы же милиция! — орали следователи Старкова.

— Все так говорят! — объясняли свои действий омоновцы, пиная поверженные жертвы куда ни попадя.

Через несколько минут избитые следователи, придерживая руками низ живота, вышли в сопровождении омоновцев во двор.

— Это же наши! — узнали их бойцы группы захвата. — А чего они все так руки держат? А не сзади?..

— Руки? Не знаю. Вы лучше посмотрите, нет ли среди них Иванова? — сказал командир ОМОНа.

— А где он тогда?

— Откуда нам знать! Мы вместе с вами приехали!

— Тогда всем отбой!..

Десятки бойцов, сжимая в руках автоматы и снайперские винтовки, потянулись к машинам. Жильцы разочарованно разошлись по домам. Улицы опустели. О недавнем происшествии напоминали теперь лишь выбитые стекла на верхних этажах второго подъезда и кровавое пятно на асфальте. В том месте, где остановилась машина. В том месте, где был убит заместитель главы городской администрации Анисимов. Выстрелом в голову из снайперской винтовки.

— Товарищ генерал! Операция завершена.

— Успешно? — как-то странно, как-то очень официально спросил генерал.

— Так точно! Завершена успешно.

— А ты знаешь, что Анисимов убит? Из снайперской винтовки. Мне только что сверху сообщили.

— Так точно, знаю. Конечно, «убит». Из снайперской винтовки. Я же докладываю, что операция прошла...

— Да не «убит», а убит! Наповал убит! В лоб убит!

— Как в лоб? Как убит?! — растерянно переспросил майор Проскурин.

— Так убит!

— Не может быть!

— Можешь поехать в морг и убедиться!

— Ничего не понимаю! Он же стрелял, холостыми патронами! Вернее, он вообще не стрелял!

— А что делал?

— Сказал «бах»!

— Что сказал?

— "Бах". Чтобы нам сигнал подать. Он не стрелял...

— Он, может, и не стрелял, но убить — убил!

— Как же так может быть? Как же он мог... если патроны холостые...

— А ты проверял?

— Я? Да. До операции.

— Все проверял?

— Все... То есть почти все. Конечно, может, какой-нибудь один... Боевой... Случайно. И тогда Иванов, когда стрелял... Хотя как бы он мог попасть? С такого расстояния? Если он в тире ни разу в мишень... Если только нечаянно...

— Случайно оказалась боевая пуля, случайно выстрелил и нечаянно попал? — резко спросил генерал.

— Ну да. Иначе как объяснить...

— Реалистично! Я не верю в случайности. Тем более в случайности со смертельным исходом. И особенно в такие, где, как в лототроне, должны совпасть сразу несколько маловероятных самих по себе событий. Боевой, среди холостых, патрон, попадание в лоб с расстояния, с которого стрелок промахивался в заднюю стену тира...

— А как же тогда объяснить...

— Возможно, очень просто. Если допустить, что нас подставили. Меня, тебя и Иванова. Что нас использовали в чужой игре. В качестве громоотводов. То есть сделали так, что стреляли не мы, но убили мы. И отвечать нам. По полной программе. Короче, нашими руками убрали кому-то очень мешающего Анисимова.

— Зачем нашими?

— Затем, что надеются, что, если в дело замешана Безопасность, им все сойдет с рук. Потому что свои своих вряд ли будут тащить на суд. Что свои своих выведут из-под удара. Вместе с несвоими. Или...

— Что или?

— Или все еще хуже. Гораздо хуже!

— Куда уж хуже?

— Хуже всегда есть куда! Даже когда некуда! Хуже, если нас подставили свои.

— Какие свои?

— Которые наши. Которые братья по оружию.

— Как так?! Они же...

— Очень просто! Допустим, кому-то мешаешь ты или я. Или весь отдел в целом. А то, что он мешает многим, ты знаешь лучше меня. Слишком много ног мы с тобой за все это время поотдавливали. И слишком много чего лишнего узнали. Чтобы убрать нас с пути, необходим какой-нибудь компромат.

— Или киллер.

— Киллер не подойдет. Одного киллера на весь отдел будет мало. А вот компромата — в самый раз. Умно состряпанный компромат равен по разрушительной силе тяжелой авиационной бомбе. Которая всех разом и в клочки! Так?