Сафир. Распутье - Тони Миллер

— «Каждый рыцарь — это кирпич в стене, защищающей людей» — процитировал он.

— Но ты не кирпич, не вещь! — с горячностью произнесла она. — «Ни один человек не может быть средством достижения целей другого человека. Все люди — «цели» и нет людей «средство». Почему ты со мной? Потому что тебе вдолбили в голову, что ты должен служить богине, Чистой Деве, и умереть в её честь? Или потому, что ты разделяешь те же цели, что и я? Что если бы я решила забиться в какой-то тёмный угол и ждать, пока всё пройдёт? Пусть хоть весь мир погибнет, но я выживу.

— Но вы не такая! — возразил Лиам.

— Откуда тебе знать, какая я… — горько произнесла Ива.

— Я знаю. — твёрдо заявил он. — В той крепости, где я вырос, была библиотека. Как и в других крепостях Ордена, впрочем. Немалая часть книг была посвящена вам. Конечно, большей частью рассуждения в духе учения, но там было много цитат из ваших речей, когда вы являлись на праздниках в своих храмах и обращались к людям. Практически каждое ваше слово, сказанное за тысячи лет было записано и сохранено. Я вырос на этих цитатах. Ещё там были иллюстрации, благодаря которым я вас сразу и узнал. — тут Лиам смутился и покраснел. — С того дня я внимательно смотрю, как вы себя ведёте, что кому и как говорите. Всё это расширяет и углубляет тот образ, что сложился во мне, но ни как ему не противоречит.

— Понятно… — произнесла она, внезапно смутившись. — О чём ты размышлял, перед моим приходом? — сменила тему Ива.

— Пьер рассказал мне о той награде, что вы предложили нам, — ответил он. — и я размышлял о той ценности, которой обладает вечная жизнь. Жизнь обычного человека — это как кошель с золотыми монетами, каждая из которых — год его жизни. Это большие деньги и распорядится ими он может по своему усмотрению. Может прокутить в своё удовольствие, может построить дом для своих детей, а может — каменный мост, чтобы другие люди с удобством пересекали реку и ещё многие годы после его смерти вспоминали о нём с благодарностью. Но вечная жизнь — это даже не телега гружёная золотом, а всё золото мира и даже больше. Но как распорядится таким богатством? Смогу ли я? Означает ли это, что моя жизнь станет важнее жизней других людей? Стоит ли жертвовать вечной жизнью, ради того, чтобы спасти одну семью беженцев, если я потом смог бы помочь миллионам семей?

— Но, если сегодня ты позволил умереть одному человеку, ради того, чтобы завтра спасти тысячу, — медленно произнесла Ива, — то завтра ты самолично убьёшь четыреста, чтобы спасти оставшихся шесть сотен.

— Но у этих четырёх сотен могло быть своё мнение на этот счёт? — ответил Лиам.

— Чем выше ты находишься, тем чаще приходится руководствоваться такой вот математикой… — неуверенно произнесла она. — Сложно при этом остаться человеком.

— Вот и я думаю, смогу ли я? — ответил он. — Пока я вижу только одну причину взвалить на себя эту ношу — вечно быть с вами.

— Это… — она не нашла слов. — Кушать хочешь?

* * *

На то, чтобы передать Морту десяток заклинаний по управлению погодой — много времени не ушло и вот уже сильный попутный ветер гнал судно на юго-восток. Вместо ожидаемых двух недель, уже на десятые сутки на горизонте появился берег. Приплыли.

Часть 3

Глава 1

Время плавания было, пожалуй, самым спокойным периодом в их жизни за последние месяцы. Лиам восстанавливался и отъедался после своих подвигов, Морт тянул из Ивы новые заклинания, Пьер то ли дремал, то ли размышлял о чём-то полуприкрыв глаза, а Камилла то прыгала с мачты на мачту, то минуты затишья беспечно плавала вокруг корабля.

Впрочем, ветер утихал не часто, поскольку маг, под руководством богини направлял воздух в паруса корабля, от чего тот резво летел по волнам, как у профессионального Ловца ветра — заклинателя, получившего обучение при культе Борея. Тоже — нужные специалисты.

Если благодаря одному человеку на борту твой корабль вдвое быстрее достигнет цели и с большой вероятностью сможет уйти от погони желающих проверить содержимое твоих трюмов, то такому мастеру не грех и заплатить достойно.

Морту, правда, и в голову не приходило заняться этим делом. Он — архимаг! А в будущем — полубог. Ну или даже не «полу». Тут как посмотреть. Если раньше он думал, что короли будут соревноваться за возможность пригласить его к себе на службу, то теперь Морт думал о том, зачем ему вообще кому-то служить? Пусть они ему служат!

Ива, в те минуты, когда оставалась одна, облокачивалась на борт и смотрела на море. Волны поднимались, покрывались белой шапкой пены, после чего падали вниз и исчезали бесследно. Все волны разные, каждая — неповторима и одновременно похожа на любую другую.

Так и люди, рождаются, достигают своего расцвета, после чего чахнут и исчезают. И как эти волны — неотличимо похожи один на другого, как внешне, так и внутренне, ровно те же потребности, желания и мечты, но при этом, одновременно, уникальны и неповторимы.

Можно ли хоть одну из волн назвать какой-то особенной? Нет. Вернее можно, но только если применительно к кому-то. Нельзя быть «особенной» самой по себе. Можно быть «особенной» для кого-то. Или особенным.

Но что если это «особенное» более не существует? Или существует, но только в её памяти? Что важнее, волны Дуная, которыми она любовалась в детстве или эти волны, что несут её сейчас на своих руках?

Воспоминания, особенно столь давние, не более реальны, чем сны или фантазии. Всё это лишь в её голове, а реальность — вот она. Воспоминания о съеденном однажды торте не насытят её сейчас, даже если это был самый вкусный торт в мире. Тем более, это не повод отказываться от другого торта, запрещать себе, избегать…

Но… Нет, всё это попросту невозможно! Да и свыклась она как-то… В конечном счёте, в этом молодом теле живёт древняя старуха… Зачем тебе это? Да ещё и сейчас, посреди войны? Потом, всё потом.

Перед глазами Пьера на фоне чёрного неба висел синевато-фиолетово-зелёный шар планеты. Он наловчился ставить на карте метки и теперь вся поверхность материка была испещрена различными значками.

Красный кружочек — город сдавшийся войскам Ареса, кружочек перечёркнутый красной линией — уничтоженный ими город. Белый кружочек — город присягнувший Ордену, перечёркнутый белой линией кружок — город взятый