Живой щит - Дмитрий Воронин

— Так, запомню. А что, к примеру, можно купить на один этот… как его… стоик? — поинтересовался я. Было бы глупо, скажем, отдать по незнанию за кусок хлеба стоимость нескольких караваев.

— Много… У мужиков больше медь в ходу. За сто грошей дают один стоик, а на грош можно и пожрать от пуза, и пива пару жбанов выдуть.

— Неплохо… А скажи-ка мне, друг сердешный, что ты смурной такой?

Лёшка промолчал, затем, отвернувшись, нехотя ответил:

— Уйти я должен. Вот сейчас помогу тебе похоронить бедолагу и уйду. Уговор, понимаешь… Ты под защитой был, как со мной встретился. Так что скоро один останешься… Тут они тебя и… Жалко мне тебя, хороший ты мужик, хоть и не от мира сего.

— Ну, допустим, со мной сладить непросто, — самодовольно усмехнулся я, поигрывая кинжалом, — оружие есть, кольчуга что надо!

— Дурень ты! — махнул рукой леший. — Волколакам твой кинжал, что вепрю репейник. А вывести я тебя не успею, лес большой, засветло до края не дойдем. Да и не будут они темноты ждать, уж очень злы. Ладно, давай яму копать. Там у деда где-то заступ был, пошуруй в углу, найдешь…

Аккуратно подровняв холмик над могилой убитого, я отложил заступ в сторону и вытер пот. Был полдень, солнце пекло немилосердно, и не было ни малейшей надежды на прохладу — по крайней мере та часть неба, которую было видно с поляны, не содержала ни облачка.

Лёшка куда-то делся, пока я возился с ямой. Выкопать ее оказалось не так легко, как представлялось вначале, — почва была пронизана многочисленными древесными корнями, с которыми старый и тупой заступ справлялся из рук вон плохо. Но все же я справился, пару раз помянув-таки лешего, который обещался помочь, но все же слинял.

Голиаф, как я окрестил коня, спокойно щипал траву, из чего можно было сделать приятный вывод — оборотней поблизости нет.

Лёшка сказал, что кони особенно чуют волколаков, издалека, а те тоже с конями не дружат, особливо с боевыми, да и не гоняются за ними, разве что уж очень голодны. Потому как хороший, обученный боевой конь может волколака и уделать — размозжить башку копытами, тут тому и конец настанет. Потому как хоть ты трижды живуч, а если мозги по мху размазать, то… в общем, в том, что конь уцелел, а всадник погиб, ничего удивительного не было.

Видать, зацепился в лесу за какую-нибудь ветку, да и грохнулся из седла. Тут они его и достали…

— А ты скор, — раздался за спиной голос лешака. — Я думал, до тьмы провозишься. Как раз пособить хотел…

— Ага, — буркнул я, не оборачиваясь, — пособить… Как дело до заступа дошло, так тебя и след простыл. Конечно, одно дело языком молоть, совсем другое — руками работать.

Лёшка обиженно хрюкнул и замолчал. Я почувствовал внезапное раскаяние ну что я, в самом деле, на него взъелся. К жилью вывел, накормил, от оборотней уберег, хоть и на время. Да и скучать не дал. Куда ни глянь — одни благодеяния.

— Лёшка, ты это… не обижайся, лады? Не со зла я, прости. Да и если серьезно, так я даже с удовольствием размялся, надо же воину форму поддерживать. Ну что — мир?

С этими словами я обернулся. Леший сидел на корточках, насупившись и повесив длинный нос. Всем своим видом он изображал вселенскую скорбь. Некоторое время он молчал, уставившись в землю, затем поднял на меня один глаз и внезапно улыбнулся до ушей, обнажив всю коллекцию мелких зубов.

— Мир. Знаю, что не со зла… Добрый ты парень, с добротой своей ты здесь пропадешь. Да я и не просто погулять ходил, я вот тут тебе подарок принес. Можа, он тебя от беды убережет.

С этими словами он протянул мне что-то длинное и узкое, завернутое в мешковину, гадкую и липкую на ощупь, как будто обильно пропитанную прогорклым жиром.

Стараясь не морщиться от острого чувства брезгливости, чтобы не дай бог опять не обидеть приятеля, я начал разворачивать мешковину. Предмет оказался еще и перевязанным бечевой, с которой мне пришлось повозиться, а затем, плюнув, просто разрезать. Но я уже догадался, что скрывается внутри. И оказался прав. Но то, что я увидел, не шло ни в какое сравнение с самыми смелыми предположениями.

Моим глазам предстал изумительный меч, настолько красивый, что от него нельзя было оторвать взгляда. Я не слишком хорошо разбираюсь в древнем оружии, но это было что-то вроде эспадрона[13], чуть поменьше. Им можно было действовать и одной, и двумя руками.

В навершии рукояти был вправлен огромный камень, игравший в лучах солнца зловещими густо-красными бликами. Элегантная крестовина изгибалась вверх и заканчивалась острыми клыками, которыми умелый боец тоже смог бы воспользоваться весьма эффективно. Светлый обоюдоострый клинок в нижней части слегка расширялся и утолщался, там у него был ряд прорезей, с помощью которых мастер мог поймать и переломить меч противника. Сталь клинка была чуть голубоватой, и по лезвию неуловимо змеился узор — кажется, так когда-то выглядел булат.

— Откуда такое чудо? — прошептал я, с благоговением осматривая чудесный клинок.

— Отшельник принес. Он, помнится, тогда еще сказал, что негоже такому оружию попасть во злые руки. Когда помирал, очень просил схоронить.

— Так почему мне отдаешь-то?

— Да ты вроде витязь не злой. А раз ты не злой, то и руки у тебя, понятно, не злые, — логично заметил Лёшка. — Да и чего ему в земле гнить-то? Оружье, оно должно в руках воина быть, на то и создано. Ты вот лучше на клинок с умом посмотри. Непростой он…

Я снова принялся внимательно разглядывать лезвие меча, пытаясь увидеть то, что не смог заметить сразу. И увидел — кровосток меча был другого цвета, мне даже показалось…

— Неужели серебро?

— Точно. Оно самое. С таким можно и с волколаками потягаться. Только на клинок надейся, а и сам…

— А ваш уговор? Разве так ты его не нарушаешь?

Леший тяжело вздохнул и понурился. Похоже, я задел больное место добрый старый лешак, решившись оказать помощь заблудившемуся путнику, которого к тому же уже включили в меню на сегодня, сразу и не подумал о последствиях столь великодушного поступка и теперь в чем-то даже и сожалел.

— Нарушаю, оно понятно. Только вот — можа, ты его сам нашел, а? А я здесь при чем? Шли мы, стало быть, шли…

— Споткнулся это я, стало быть, — с воодушевлением продолжил я развивать подброшенную идею. — Смотрю, что за черт? Какая-то тряпка из-под земли торчит…

— Вот-вот. И уж так я пытался тебе глаза отвести…

— Да не вышло. Выкопал я сверток, развернул…

— Точно, так все и было, — с некоторым удовлетворением заметил Лёшка, похоже, ему стало немного легче. — Да, странные пошли времена. Чего только ни найдешь на лесной тропинке. Везучий ты, воин, да глазастый!

— Да-а… А меч-то бесподобен. И как такое чудо могло оказаться у отшельника, не в курсе?