Илион - Дэн Симмонс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 91 92 93 94 95 96 97 98 99 ... 176
Перейти на страницу:

Парис, которого я еще вчера не воспринял всерьез и которому без колебаний наставил рога прошлой ночью, скачет рядом с братом, напоминая одержимую демонами машину для бойни. Его специальность – искусный лучник, и нынче ни одна из длинных стрел не пролетает мимо цели. Каждый выстрел – прямо в яблочко. Острые наконечники со свистом впиваются в глотки, сердца, глаза и гениталии; ахейцы с аргивянами валятся на поле будто подкошенные.

Гектор следит за врагом и стремительно подавляет любой очаг греческого сопротивления; упиваясь битвой, он перерубает шеи, точно стебли ромашек, не ведая милости и не слыша мольбы о пощаде. Как только ахейцам удается сплотить ряды, голубоватая вспышка молнии низвергается с неба, разрываясь как космическая граната, и крики умирающих тонут в раскатах грома.

Великий царь Агамемнон с отважным Идоменеем прорубают себе путь к отступлению. Оба Аякса, прошедшие тысячу сражений, теряют присутствие духа и бегут с поля. Одиссей, прозванный «многотерпеливым», не может более терпеть и опрометью бросается к своим полым кораблям – видимо, надеется обрести там былое мужество. Удирает он даже слишком быстро для такого коротконожки. Единственный, кто не поворачивает обратно, – почтенный Нестор, да и тот задержался не по доброй воле: супруг Елены вонзил крылатую стрелу в череп его скакуна. Бедное животное бешено закружилось, вгоняя в панику остальных. Пилосец кидается к поверженному коню, очевидно собираясь отсечь упряжь и покинуть битву вслед за остальными. Но Гектор гонит колесницу вперед, и герои вокруг падают наземь, сраженные стрелами Париса, кто в грудь, кто в открытую шею. Лошади Нестора сами находят дорогу назад, умчавшись проворнее самих людей. Седовласый муж остается один среди врагов в ожидании свирепого Приамида.

Мимо, не удостоив старого друга даже взглядом, быстрее ветра проносится Одиссей.

– Куда спешишь ты, о сын Лаэрта, разумный тактик?.. – взывает сладкоголосый вития, но колкая насмешка пропадает даром.

Многоумный Лаэртид скрывается в клубах пыли, даже не замедлив хода.

В этот миг Диомед (а я всегда подозревал, что этот парень сильнее боли, сильнее смерти, сильнее самого страха боится получить прозвище труса) разворачивает повозку, устремляется к беспомощному старцу и подхватывает его, словно груду мятой одежды. Приняв у героя вожжи, Нестор направляет колесницу уже не прочь, а на воинствующего Гектора. Диомед бросает тяжелое копье. Правда, вместо седока поражает возницу – отважного Эниопея, сына почтенного Фебея. Тело убитого отлетает назад, к ногам изумленных товарищей, испуганные кони взвиваются на дыбы. Что дальше?

Я где-то читал, что во многих битвах бывают такие мгновения, когда все висит на тонком волоске. Пока Гектор пытается унять норовистых скакунов, греки, почуяв перемену в настроении фортуны, с громкими воплями кидаются на замерших в нерешительности троянцев и уверенно сминают первые ряды. На какое-то время им удается перехватить инициативу, однако Зевс не дремлет. Сверхмощная молния с грохотом вонзается в землю, из образовавшейся трещины вырывается столб огня и серного дыма, несколько ахейских колесниц взрывается, расшвыривая вокруг обожженные куски конской и человеческой плоти, паленые кожаные лоскуты и плевки расплавленной бронзы. Теперь даже твердолобый Диомед соображает, что его поведение не совсем угодно владыке Олимпа.

Нестор в панике пытается остановить лошадей, но те закусывают удила и выходят из подчинения. Злополучная повозка на всем ходу продолжает трястись по камням – теперь уже в полном одиночестве, так как прочие греки снова бежали поджав хвосты – и летит навстречу тысячам разгневанных троянцев.

– Скорее, Диомед, бери поводья и разворачивай этих буйных скакунов! – надрывается пилосец. – Сражаться дальше – верная смерть!

Тидид перехватывает вожжи, даже и не собираясь отступать.

– Пойми, старец, – хрипит он, – если скроюсь, Гектор меня засмеет! Начнет бахвалиться перед своими: я, мол, обратил вспять самого Диомеда!

Услышав такое, Нестор обеими руками сдавливает мускулистую шею героя:

– Тебе что, шесть лет от роду, молокосос? А ну гони обратно к кораблям, или Приамид подпояшется нашими кишками к ленчу!

Ну или что-то в этом роде. Не могу ручаться за подлинность последних слов: мой остронаправленный микрофон немного барахлит, а сам я нахожусь в сотне ярдов от колесницы – удираю вместе с ахейскими пехотинцами, то и дело оборачиваясь на героев через плечо, в то время как пернатые стрелы Париса осыпают нас гибельным градом.

Тидид борется с собой секунды две или три, потом все же усмиряет скакунов и направляет их к берегу, под защиту черных кораблей.

– Ха-ха! – восклицает Гектор, перекрывая гул побоища. Он уже нашел себе нового возницу – миловидного Архептолема, Ифитова сына, и, обретя второе дыхание, нагоняет неприятеля с видом человека, упивающегося работой. – Спасайся, Диомед, уноси ноги, пока цел! Трусливый пес, презренная дева, воробьиное дерьмо!

Оскорбленный герой в гневе бросает взгляд назад, однако Нестор больше не выпускает вожжей, да и кони, смекнув, где безопаснее, скачут диким галопом. Колесница неудержимо катится прочь, и сыну Тидея остается единственная возможность ответить на вызов Гектора – спрыгнуть на землю и противостать вражеской армии в одиночку. Подумав, он отказывается от этой затеи.

«Если хочешь изменить наши судьбы, найди чувствительную точку», – сказала Елена.

В то утро она снова и снова выпытывала у меня содержание «Илиады» (хотя и по-прежнему называла это моим даром предвидения), заставляя искать пресловутый поворотный момент. Так сказать, ось в колесе фортуны. Я, как умел, юлил и выкручивался. Потом мы занялись любовью в третий раз и вовсе отвлеклись от темы. Но в эти долгие, безумные часы ее вопрос не выходил у меня из головы.

«Если хочешь изменить наши судьбы, найди слабое место».

Готов поспорить на собственную ученую степень, я знаю, где это. Близится поворотная точка десятилетней войны – посольство к Ахиллесу.

До сих пор события худо-бедно разворачивались по сценарию Гомера, и даже Афродиту с Аресом вовремя удалили по состоянию здоровья на скамью запасных. Зевс, преступив собственный закон, активно вмешивается в побоище, подыгрывает троянцам. Мне совершенно не хочется квитироваться на Олимп, хотя уверен, что и там все происходит, как в поэме: царица Гера, испугавшись за своих побитых аргивян, умоляет Посейдона прийти им на выручку, а божество, «колеблющее землю», в ужасе перед яростью владыки отказывается ее слушать… Позже, когда греков разобьют в пух и прах, Афина не вытерпит и, «скинувши тонкий, пышноузорный покров, облачится в броню громоносного Зевса» (ладно, согласен: ради этого зрелища, пожалуй, стоило бы квитироваться на Олимп), и только посланница Молниелюбца златокрылая Ирида удержит ее от побоища, передав лаконичное обращение Кронида светлоокой дочери: мол, «попробуйте, приблизьтесь вместе с Герой к полю битвы на выстрел, и я переломаю ноги лихим скакунам, скину во прах вас, богинь, сокрушу колесницу и так искалечу громом обеих, что и в десять круговратных лет синим червям не заштопать глубокие язвы!».

1 ... 91 92 93 94 95 96 97 98 99 ... 176
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?