Бывших не бывает - Евгений Сергеевич Красницкий

– Понабрался от Миньки, едрён дрищ! – буркнул Аристарх. – Иди, мне подумать спокойно надо.

Глава 4

Декабрь 1125 г. Село Ратное, Михайлов Городок, Нинеина весь

Едва добравшись до дома, отец Меркурий первым делом возблагодарил Господа за то, что день клонится к вечеру и сегодня можно и не служить – поездка отняла все силы. Уж больно много пищи для размышлений свалилось на отставного хилиарха в Михайловом Городке и по дороге туда и обратно. Всё это следовало крепко обдумать, но не вышло – едва священник сел за стол и вооружился вощёной табличкой и стилом, чтобы делать заметки, как поймал себя на том, что видит на столе три или четыре свечи. Хотя точно знал – свеча одна.

«Макарий, тебе не кажется, что это уже перебор? Ладно когда в глазах двоится, но когда четверится, причём на трезвую голову, это уже никуда не годится»!

Священник помотал головой, яростно протёр кулаками глаза и тут же зевнул, да так, что чуть не вывихнул челюсть.

«Не спать! Терпеть!»

Новый зевок чуть не разорвал отцу Меркурию рот.

«Малака! Некогда спать! Думать надо!

Высадив меня, Бурей и Егор отправились к Бурею. О чём они там говорили, в общих чертах понятно, но хотелось бы знать точно. Потом Бурей лёг спать, а Егор наверняка пошёл к Аристарху. Нет, наверное, тоже лёг спать, а утром…»

Священник опять с риском для здоровья зевнул.

«Дерьмо! Да что же это такое?! Похоже, старость, Макарий – пятый десяток за половину перевалил… Раньше по трое суток без сна – и хоть бы что… Эх, где ты, молодость?»

Отставной хилиарх рассеянно начертил на табличке не то сердце, не то задницу.

«Нет, не выходит ничего! Завтра! Утро вечера хоть и не мудренее, но на свежую голову легче думается. Надо только собраться и задать себе вопросы. Это полезно. На поставленные перед сном вопросы часто приходят ответы во сне, да…»

– А-а-а-м, – снова разорвал себе рот зеванием, да так, что в запечье замолк изумлённый сверчок.

«Итак, Егор расскажет Бурею много интересного, и Бурей сделает выводы. Или уже сделал, но хочет убедиться. Потом наш Циклоп с кем-то поговорит и что-то кому-то скажет, отчего может случиться всякое. Даже один или несколько трупов.

Потом Егор доложит Аристарху. Почему Аристарху? Потому что я чую задницей – именно староста заведует здешней тайной службой. Я эту чуткость развил на службе и отточил до совершенства в монастыре. А вот некоторые из моих товарищей не сумели. И исчезли, упокой их, Господи.

Кстати, то, что тут есть тайная служба, само по себе удивительно. В наших акритских селениях бывали иной раз и ищейки друнгария виглы, и лазутчики командующих провинциальными войсками, но вот чтобы тайную службу создали сами порубежники, я что-то не слыхал. Ладно, об этом позже.

Безумно интересно, о чём поговорят или сейчас говорят Георгий и Аристарх, но об этом я узнаю, только если они сами захотят мне рассказать. Однако попытаться догадаться определённо стоит. Первое, что приходит на ум, это Михаил и изменение внутренних раскладов в Ратном.

А чтобы начать фиксировать эти расклады, они поговорят ещё с кем-то. И Бурей поговорит. А потом… Потом вполне может появиться некто, желающий поговорить со мной, обо мне и о том, что я видел в крепости моего поднадзорного, то есть сотника Михаила. Теперь без всякой усмешки сотника. И сотников в Ратном теперь два, что чревато… А значит, один из сотников должен либо вознестись вверх, либо пасть вниз, либо лечь в землю. Но об этом я подумаю завтра!»

* * *

Завтра подумать не вышло. Местное женское население внезапно воспылало желанием кто исповедаться, кто спросить пастырского совета, а кто и всё сразу. Через несколько часов отставной хилиарх держался из последних сил. Нет, изложенье священных и не очень бабьих войн, тайных мыслей, фантазий, грехов и грешков, а также грешков, грехов и грешищ соперниц, истории многолетней вражды, беспощадной мести, сложнейшего кружева родственных связей и изобретательнейших сплетен давало обильнейшую пищу для пытливого ума священника, но не в таких же количествах, Господи!

Спасла отца Меркурия от неминуемого умопомешательства супруга заболотного священника матушка Домна. Просочившись в церковь, она как-то мягко и ненавязчиво, постоянно ласково улыбаясь и ещё ласковее приговаривая, пробралась к самому священнику и с поклоном произнесла:

– Пожалуй к трапезе, отче! Обед простынет!

Бабы посмотрели на пришлую неласково, но возразить не посмели – мужика надо кормить – это святое, поп он там или не поп. Так что ещё раз одарив неласковыми взглядами супругу заболотного священника, прихожанки начали расходиться.

«Правду говорят – мастерство не пропьёшь! Да уж, женатому на приходе легче…»

Отставной хилиарх со стоном сел на лавку и снял епитрахиль.

– Замучили тебя бабы, отче? – с улыбкой обратилась к священнику женщина, когда последние посетительницы покинули церковь.

– И не говори, сестра, – кивнул головой священник. – Едва разума не лишился. Спасибо тебе!

– Это я тебя благодарить должна! – Домна вдруг рухнула на колени. – Спаси тебя Бог! За мужа! Надежду ты ему дал на прощение!

– Он тебе рассказал?!

– Нет, отче! Во сне говорил, я слышала! А сам он ни-ни! Но мы с ним столь годов вместе – поняла я! Спаси тебя Бог! – Жена заболотного священника попыталась обнять колени отца Меркурия.

Отставной хилиарх не на шутку смутился. Если ему и обнимали колени женщины, то случалось это в молодости, да и цели тех обнимавших были далеки от благочестия.

Что-то бурча, священник оторвал от себя Домнины руки, а её саму усадил на лавку.

– Так что же он говорил? – поинтересовался отец Меркурий, после того как отошёл от лавки на безопасное расстояние.

– Послал, говорил, свет нести, искупать! Молится теперь неустанно, путь просит указать, к кому идти! – Домна попыталась снова рухнуть на колени.

– Сидеть! – инстинктивно рявкнул хилиарх. – Докладывай, чего просишь?!

– Скажи ему, к кому идти и куда! Ты же прозреваешь, ты можешь!

«Оппаньки! Как многого ты о себе не знаешь, Макарий!»

– Пригласи его ко мне, сестра!

– Уже бегу, отче! – Домна рванула из церкви, как призовая лошадь на ипподроме.

«И ведь приведёт! А что я с ним делать-то буду, Господи, вразуми раба твоего Макария?!

А пошлю-ка я его… к Аристарху – пусть расскажет ему то, что поведал мне. Чую, это будет… правильно».

* * *

Обед Домна и правда приготовила, только насладиться им у отца Меркурия не получилось. Пока инструктировал, напутствовал и наставлял отца Моисея, пока помогал ему